История с кладбищем - Гейман Нил (серии книг читать бесплатно txt) 📗
— Приедет, малыш, — подбодрил его мистер Оуэнс, — куда ж он денется. Не переживай!
— Когда ты только родился, он пообещал, что если ему случится уехать, он найдёт себе замену. Чтобы кто-то носил тебе еду, смотрел за тобой. Так и вышло, он нас не подвёл, — добавила миссис Оуэнс.
Да, каждую ночь Сайлес приносил Никту продукты и оставлял в часовне. Однако Никт ходил к нему не только за едой, а, например, за советами — хладнокровными, мудрыми и всегда полезными. Сайлес знал больше, чем кладбищенские жители: благодаря еженощным вылазкам в большой мир он мог рассказать о том, что происходит сейчас, а не сотни лет назад. Невозмутимый и надёжный, он был рядом каждую ночь, сколько Никт себя помнил. Поэтому у мальчика никак не укладывалось в голове, что часовня опустела.
Мисс Лупеску тоже считала своим долгом обеспечивать Пикту не только питание, но и воспитание. Впрочем, и питанием она не пренебрегала.
— Что это? — с ужасом спросил Никт.
— Хорошая еда, — ответила мисс Лупеску.
Они сидели в крипте часовни. Мисс Лупеску водрузила на стол два пластмассовых контейнера и сняла крышки. Указала на первый:
— Густой ячменно-свекольный суп. — Потом на второй. — Салат. Ты должен это съесть. Я сама для тебя приготовила.
Никт недоверчиво уставился на неё. Еда от Сайлеса обычно была в фабричной упаковке. Он покупал её в ночных магазинах, где не задавали лишних вопросов. Ещё никогда мальчику не приносили еду в пластмассовом контейнере.
— Пахнет гадко.
— Если не возьмёшь в руку ложку, будет ещё гаже. Остынет. А теперь ешь.
Голодный Никт взял пластмассовую ложку, окунул её в бордовое варево и принялся есть. Суп был склизким и непривычным, но Никта всё-таки не вывернуло.
— Теперь салат! — Мисс Лупеску сняла крышку со второго контейнера. Там оказались крупные кубики сырого лука, свёклы и помидора в густой уксусной заправке. Никт положил кусок свёклы в рот и начал жевать. Рот тут же наполнился слюной. Мальчик понял: если он это проглотит, его стошнит.
— Я не могу.
— Он полезный.
— Меня вырвет.
Они воззрились друг на друга — маленький мальчик со спутанной пепельной шевелюрой и строгая бледная дама с гладко зачёсанными седыми волосами.
— Съешь ещё кусок.
— Не могу.
— Будешь сидеть тут, пока не доешь.
Никт выбрал уксусно-вонючий ломтик помидора, разжевал и проглотил. Мисс Лупеску закрыла контейнеры и поставила их в хозяйственную сумку.
— Теперь уроки.
Стоял разгар лета, по-настоящему темнело не раньше полуночи. В тёплых сумерках Никт — уроков в такое время у него не было — часами играл, исследовал уголки кладбища или забирался на деревья и ограды.
— Уроки? — переспросил он.
— Твой опекун хотел, чтобы я тебя учила.
— У меня есть учителя. Мисс Летиция Борроуз учит меня письму и чтению, мистер Пенниуорт преподаёт по собственной «Исчерпывающей образовательной методе для юных джентльменов, с приложением в пользу усопших». Я хожу на географию и много ещё куда. Мне не нужны новые уроки.
— Так ты всё знаешь, мальчик?! Шесть лет, и уже всезнайка!
— Я так не говорил.
Мисс Лупеску скрестила руки на груди.
— Расскажи мне про упырей.
Никт попытался вспомнить всё, что за эти годы услышал о них от Сайлеса.
— Лучше держаться от них подальше.
— И это всё? Почему подальше? Откуда они берутся? Куда уходят? Почему нельзя стоять возле упырьей двери? А, мальчик?
Никт пожимал плечами и мотал головой.
— Перечисли все виды разумных существ. Начинай.
Никт задумался.
— Живые. Э-э… Мёртвые. — Он помолчал. — И кошки!
— Мальчик, ты невежда, — заключила мисс Лупеску. — Это плохо, и ты доволен своим невежеством, что куда хуже. Повторяй за мной: есть живые и мёртвые, дневной народ и ночной, упыри и туманные твари, горние охотники и псы господни. И те, кто ходит сам по себе.
— А вы кто? — спросил Никт.
— Я, — строго ответила она, — мисс Лупеску.
— А Сайлес?
— Сайлес — Он сам по себе.
Никт еле дотерпел до конца урока. Когда его учил Сайлес, было интересно, и Никт часто даже не замечал, что его чему-то учат. Мисс Лупеску вдалбливала ему знания в виде бесконечных перечней.
Никт изнывал в часовне, а снаружи его ждали летние сумерки под призрачной луной.
Когда урок закончился, мальчик убежал прочь в самом дурном расположении духа. Играть было не с кем. Лишь большая серая собака рыскала среди могил, но к нему не подходила, пряталась то за камни, то в тень.
Неделя шла, и лучше не становилось.
Мисс Лупеску всё так же носила Никту свою стряпню: утопающие в жиру клёцки, густой фиолетовый суп с комком сметаны, остывшим варёный картофель, холодные сардельки с кучей чеснока, крутые яйца в сером неаппетитном соусе. Никт старался есть как можно меньше, только чтобы не рассердить мисс Лупеску. Уроки продолжались: два дня она учила его только тому, как позвать на помощь на языках всего мира. И била по пальцам ручкой, если он запинался или забывал. На третий день мисс Лупеску бросала:
— По-французски!
— Au secours.
— Азбука Морзе!
— SOS. Три точки, три тире, ещё три точки.
— На языке ночных мверзей!
— Что за ерунда… Я даже не помню, кто такие эти мверзи!
— Безволосые крылатые твари, летают низко и быстро. В этот мир они не заглядывают, зато парят в алом небе над дорогой в Гульгейм, город упырей.
— Мне это никогда не пригодится!
Мисс Лупеску поджала губы сильнее, но сказала только:
— Ночные мверзи.
Никт издал в глубине горла звук, которому она его обучила — гортанный, похожий на орлиный клёкот. Мисс Лупеску фыркнула:
— Сойдёт.
«Когда же вернётся Сайлес?!» — подумал Никт.
— Иногда по кладбищу ходит серая собака. С тех пор как вы приехали. Она ваша?
Мисс Лупеску поправила галстук.
— Нет.
— Урок закончен?
— На сегодня — да. Вот список, который ты прочтёшь и выучишь до завтра.
Списки мисс Лупеску были написаны бледно-фиолетовыми чернилами на белой бумаге и странно пахли. Никт ушёл с новым заданием на склон холма, сел и начал вчитываться, но никак не мог сосредоточиться. В конце концов он свернул лист и придавил камнем.
Этой ночью никто не хотел с ним играть! Не с кем было поболтать, побегать, полазить по деревьям под огромной летней луной.
Никт пошёл в гробницу Оуэнсов, чтобы найти сочувствие у родителей. Однако миссис Оуэнс и слышать не хотела о том, какая плохая мисс Лупеску: ведь её выбрал Сайлес. Мистер Оуэнс — что ещё хуже — просто пожал плечами и завёл рассказ о том, что в детстве работал подмастерьем у краснодеревщика и был бы рад обучаться всем тем премудростям, какие преподают Никту.
— А тебе не пора за уроки? — спросила миссис Оуэнс Никт молча сжал кулаки и, громко топая, вышел.
Он брёл по кладбищу, пиная булыжники, и размышлял о том, как все его не любят, не ценят и как это несправедливо. Вдруг он заметил серую собаку. Никт позвал её — может, прибежит и поиграет с ним? — но та держалась поодаль. Мальчик с досады запустил в неё комом земли. Тот разбился о ближайшее надгробие и засыпал могилу грязью. Большая собака с упрёком посмотрела на Никта, попятилась в тень и пропала.
Мальчик спустился по юго-западному склону, чтобы вид старой часовни не напоминал о Сайлесе, и задержался у могилы, которая выглядела как раз под стать его настроению. Над ней чёрным когтем торчал дуб, в который когда-то попала молния. Надгробие было всё в потёках и трещинах, а сверху красовался безголовый ангел, похожий на огромный уродливый трутовик.
Никт присел на траву. Ему было очень жалко себя и обидно. Он закрыл глаза, свернулся калачиком и забылся тяжёлым сном.
Вверх по улице бежали герцог Вестминстерский, достопочтенный Арчибальд Фицхью и епископ Бата и Уэллса — неслись всё дальше и дальше, тощие и жилистые, кожа да кости в лохмотьях. Юрко скакали из тени в тень, то рысью, то галопом, по-лягушачьи врастопырку прыгали через мусорные баки, проворно прятались от света фонарей за заборами.
