Голова профессора Доуэля. Властелин мира - Беляев Александр Романович (книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗
И она углубилась в тайны красоты женских нарядов.
Лоран не забывала о голове профессора Доуэля. Она по-прежнему ухаживала за головой и по утрам занималась чтением, но на разговоры не оставалось времени, а Лоран еще о многом хотела переговорить с Доуэлем. Она все более переутомлялась и нервничала. Голова Брике не давала ей ни минуты покоя. Иногда Лоран прерывала чтение и принуждена была бежать на крик Брике только для того, чтобы поправить спустившийся локон или ответить, была ли Лоран в бельевом магазине.
– Но ведь вы же не знаете размеров вашего тела, – сдерживая раздражение, говорила Лоран, наскоро поправляла локон на голове Брике и спешила к голове Доуэля.
Мысль о производстве смелой операции захватила Керна.
Керн усиленно работал, подготовляясь к этой сложной операции. Он надолго запирался с головой профессора Доуэля и беседовал с ней. Без совета Доуэля Керн при всем желании обойтись не мог. Доуэль указывал ему на целый ряд затруднений, о которых Керн не подумал и которые могли повлиять на исход опыта, советовал проделать несколько предварительных опытов на животных и руководил этими опытами. И, – такова была сила интеллекта Доуэля, – он сам чрезвычайно заинтересовался предстоящим опытом. Голова Доуэля как будто даже посвежела. Мысль его работала с необычайной ясностью.
Керн был доволен и недоволен столь широкой помощью Доуэля. Чем дальше подвигалась работа, тем больше убеждался Керн, что без Доуэля он с нею не справился бы. И ему оставалось тешить свое самолюбие только тем, что осуществление этого нового опыта будет произведено им.
– Вы достойный преемник покойного профессора Доуэля, – как-то сказала ему голова Доуэля с едва заметной иронической улыбкой. – Ах, если бы я мог принять более активное участие в этой работе!
Это не было ни просьбой, ни намеком. Голова Доуэля слишком хорошо знала, что Керн не захочет, не решится дать ей новое тело.
Керн нахмурился, но сделал вид, что не слыхал этого восклицания.
– Итак, опыты с животными увенчались успехом, – сказал он. – Я оперировал двух собак. Обезглавив их, пришил голову одной к туловищу другой. Обе здравствуют, швы на шее срастаются.
– Питание? – спросила голова.
– Пока еще искусственное. Через рот даю только дезинфицирующий раствор с йодом. Но скоро перейду на нормальное питание.
Через несколько дней Керн объявил:
– Собаки питаются нормально. Перевязки сняты, и, я думаю, через день-два они смогут бегать.
– Подождите с недельку, – посоветовала голова. – Молодые собаки делают резкие движения головой, и швы могут разойтись. Не форсируйте. – «Успеете пожать лавры», – хотела добавить голова, но удержалась. – И еще одно: держите собак в разных помещениях. Вдвоем они будут поднимать возню и могут повредить себе.
Наконец настал день, когда профессор Керн с торжественным видом ввел в комнату головы Доуэля собаку с черной головой и белым туловищем. Собака, видимо, чувствовала себя хорошо. Глаза ее были живы, она весело помахивала хвостом. Увидев голову профессора Доуэля, собака вдруг взъерошила шерсть, заворчала и залаяла диким голосом. Необычайное зрелище, видимо, поразило и испугало ее.
– Проведите собаку по комнате, – сказала голова.
Керн прошелся по комнате, ведя за собой собаку. От наметанного, зоркого глаза Доуэля ничего не ускользало.
– А это что? – спросил Доуэль. – Собака немного припадает на заднюю левую ногу. И голосок не в порядке.
Керн смутился.
– Собака хромала и до операции, – сказал он, – нога перешиблена.
– На глаз деформации не видно, а прощупать, увы, я не могу. Вы не могли найти пару здоровых собак? – с сомнением в голосе спросила голова. – Я думаю, со мной можно быть вполне откровенным, уважаемый коллега. Наверно, с операцией оживления долго возились и слишком задержали «смертную паузу» остановки сердечной деятельности и дыхания, а это, как вам должно быть известно из моих опытов, нередко ведет к расстройству функций нервной системы. Но успокойтесь, такие явления могут исчезнуть. Постарайтесь только, чтобы ваша Брике не захромала на обе ноги.
Керн был взбешен, но старался не подавать виду. Он узнал в голове прежнего профессора Доуэля – прямого, требовательного и самоуверенного.
«Возмутительно! – думал Керн. – Эта шипящая, как проколотая шина, голова продолжает учить меня и издеваться над моими ошибками, и я принужден, точно школьник, выслушивать ее поучения… Поворот крана, и дух вылетит из этой гнилой тыквы…» Однако вместо этого Керн, ничем не выдавая своего настроения, с вниманием выслушал еще несколько советов.
– Благодарю за ваши указания, – сказал Керн и, кивнув головой, вышел из комнаты.
За дверями он опять повеселел.
«Нет, – утешал себя Керн, – работа проведена отлично. Угодить Доуэлю не так-то легко. Припадающая нога и дикий голос собаки – пустяки в сравнении с тем, что сделано».
Проходя через комнату, где помещалась голова Брике, он остановился и, показывая на собаку, сказал:
– Мадемуазель Брике, ваше желание скоро исполнится. Видите эту собачку? Она так же, как и вы, была головой без тела, и, посмотрите, она живет и бегает как ни в чем не бывало.
– Я не собачка, – обиженно ответила голова Брике.
– Но ведь это же необходимый опыт. Если ожила собачка в новом теле, то оживете и вы.
– Не понимаю, при чем тут собачка, – упрямо твердила Брике. – Мне нет никакого дела до собачки. Вы лучше скажите, когда я буду оживлена. Вместо того чтобы скорее оживить меня, вы возитесь с какими-то собаками.
Керн безнадежно махнул рукой и, продолжая весело улыбаться, сказал:
– Теперь скоро. Надо только найти подходящий труп… то есть тело, и вы будете в полной форме, как говорится.
Отведя собаку, Керн вернулся с сантиметром в руках и тщательно измерил окружность шеи головы Брике.
– Тридцать шесть сантиметров, – сказал он.
– Боже, неужели я так похудела? – воскликнула голова Брике. – У меня было тридцать восемь. А размер туфель я ношу…
Но Керн, не слушая ее, быстро ушел к себе. Не успел он усесться за свой стол в кабинете, как в дверь постучались.
– Войдите.
Дверь открылась. Вошла Лоран. Она старалась держаться спокойно, но лицо ее было взволнованно.
Порок и добродетель
– В чем дело? С головами что-нибудь случилось? – спросил Керн, поднимая голову от бумаг.
– Нет… но я хотела поговорить с вами, господин профессор.
Керн откинулся на спинку кресла.
– Я вас слушаю, мадемуазель Лоран.
– Скажите, вы серьезно предполагаете дать голове Брике тело или только утешаете ее?
– Совершенно серьезно.
– И вы надеетесь на успех этой операции?
– Вполне. Вы же видели собаку?
– А Тома вы не предполагаете… поставить на ноги? – издалека начала Лоран.
– Почему бы нет? Он уже просил меня об этом. Не всех сразу.
– А Доуэля… – Лоран вдруг заговорила быстро и взволнованно: – Конечно, каждый имеет право на жизнь, на нормальную человеческую жизнь, и Тома, и Брике. Но вы, разумеется, понимаете, что ценность головы профессора Доуэля гораздо выше, чем остальных ваших голов… И если вы хотите вернуть к нормальному существованию Тома и Брике, то насколько важнее вернуть к той же нормальной жизни голову профессора Доуэля.
Керн нахмурился. Все выражение его лица сделалось настороженным и жестким.
– Профессор Доуэль, вернее его профессорская голова, нашел прекрасного защитника в вашем лице, – сказал он, иронически улыбаясь. – Но в таком защитнике, пожалуй, нет и необходимости, и вы напрасно горячитесь и волнуетесь. Разумеется, я думал и об оживлении головы Доуэля.
– Но почему вы не начнете опыта с него?
– Да именно потому, что голова Доуэля дороже тысячи других человеческих голов. Я начал с собаки, прежде чем наделить телом голову Брике. Голова Брике настолько дороже головы собаки, насколько голова Доуэля дороже головы Брике.
– Жизнь человека и собаки несравнима, профессор…
