Алый флаг Аквилонии. Железные люди - Михайловский Александр (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT, FB2) 📗
– Но, девочки, – попыталась отнекаться она, – я же еще слишком молода для замужества…
– Это совсем неважно, – безапелляционно отрезала Рено. – Ты делать предварительный брак, а мы с девочки – окончательный. В Аквилонии есть такой обычай. Молодой основатель Антон – предварительный мужчина восемь младший девочка. Виктор Легран – предварительный мужчина девочки Шайлих.
– Когда мы вернуться, – сказала Ила, – ты и наш будущий муж получить полный гражданство, потому что вы все делал хорошо. Тогда Сергей Петрович будет делать праздник и объявить свободный охота на новый гражданин, чтобы его мог выбрать любой свободный женщина. Если мы договорился делать семья сейчас, то Александр будет наш добыча, потому что есть договор, а если нет, то любой выйти и сказать, чтобы он был ее мужчина. Мы так не хотел.
– Наш будущий муж станет большой человек, – продолжила Тана с торжественно-заговорщическим выражением, – и желающий стать его женщина будет много. Мы говорить с тобой, а ты говорить с Александр, и тогда на свободный охота он сказать, что у него уже есть семья. Ты его любить, мы видеть, и мы его любить тоже. Договорился, Лида?
– Кхм-кхм… знаете что, девочки… – с сомнением произнесла Лида, – я подумаю над вашим предложением… Это все, что я могу вам обещать. Уж слишком все это неожиданно. Раз-два – и замуж. Хотя не стану отрицать, что Александр Яковлевич мне очень нравится, и я совсем не против стать его женой, но не прямо сейчас, а в некотором будущем, когда я сама подрасту и повзрослею.
– Будущий наступит быстро, – сказала Ила, – потому что внутри себя ты уже взрослый. Из тебя получился хороший старший жена, и ты нам нравился. Мы плакать, если ты сказать нам нет.
Лида вдруг покраснела и сказала:
– Вы мне тоже очень нравитесь, девочки, и я хотела бы, чтобы вы стали моими сердечными подругами. Ведь именно с этого начинается обычная аквилонская семья, не правда ли?
– Да, это правда, – сказала Тана. – Сюда идти шлюпка, а это значит, что тебе пора, Лида. Потом мы встретиться и говорить еще, а сейчас в знак дружбы и приязни мы будем тебя обнимать и целовать. Мы любить тебя, а ты любить нас!
По очереди обнимаясь с «волчицами» Лида подумала, что тела у них жесткие, как из камня, но зато сердца живые и горячие – не то что некоторые девицы: нежные как лилии, но не умеющие ни любить, ни дружить, потому что в груди у них вместо сердца холодный кирпич.
Уже на фрегате, после ужина, Лида подошла к Ванессе и вполголоса поведала ей свою ситуацию.
– Все это правда – и про предварительный брак, и про свободную охоту, и про силу предварительный договоренность, – немного подумав, ответила та. – Возможно, мадмуазель Лидия, тебе сделали самое лучшее предложение, какое только возможно в подобных условиях. Девочки не стали пытаться оттеснить тебя плечом в сторону, а вместо того честно пригласили в старшие жены. Я еще поговорю со своими подругами Алаль и Сиси, но и без их совета мне известно, что Тана, Ила и Рено у вождей на добром счету. Это все, что я могу тебе сказать. Остальное реши сама.
Утром третьего числа, поймав парусами береговой бриз, «Медуза» снялась с якоря и в сопровождении «Малютки» совершила короткий переход до острова Самофраки, став на якорь в виду его восточной оконечности. Там предстояло принять на борт греческих беглецов от резни на острове Самофраки, из которых взрослыми женщинами и зрелыми девушками в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет были сорок восемь человек, а остальные представляли собой подростков обоих полов и детей. И вот тут возник затык: гречанки из начала девятнадцатого века наотрез отказались раздеваться перед посторонними и проходить медосмотр, при этом старейшина Георгиос Агеластос ничего не мог с этим поделать. Когда, уперев руки в боки, бунтуют бабы, обезумевшие от непривычного, это попросту страшно.
И тогда для поддержания порядка Сергей-младший спустил на берег весь свой взвод «волчиц», а Раймондо Дамиано добавил к ним полсотни синьорит-маринайо. Мужчинам-морпехам усмирять бабье возмущение просто невместно, но один вид мрачных и до зубов вооруженных амазонок сразу привел в чувство беспокойных самофракиек, тем более когда им объявили, что не прошедшие через медицинскую палатку останутся на месте и никуда не поедут. Вот тут при осмотре хватало и личной антисанитарии, и вошек во всех их трех разновидностях – и это несмотря на то, что «Малютка» несколько раз доставляла греческому контингенту все необходимое для борьбы с этой напастью. Вот она, разница между структурированным подразделением, в которое превратила подчиненных ей местных женщин Наталья Чечкина-Монидис, и неорганизованной толпой штатских баб, где каждая женская особь сама по себе.
– Было у нас уже такое однажды, – сказал младший прогрессор, имея в виду историю с взбунтовавшимися в самом начале женщинами клана Лани.
Приняв единственно верное в такой ситуации решение, он распорядился вшивых стричь наголо во всех местах, мыть подогретой на костре водой из ведра, раз уж нет бани, и переодевать в выстиранное и протравленное трофейное британское обмундирование. После такой санитарной обработки гречанки поступали в полное подчинение леди Натальи, чтобы та со своим дружным коллективом привела их в чувство. А тех, кто не захочет подчиниться этим разумным и взвешенным распоряжением, силой на веревке никто тащить в Аквилонию не будет, и они навсегда останутся на Самофраки, раз уж вошки-блошки им дороже спасения жизни.
И дело пошло, пусть даже под слезы и крики отмываемых и обстригаемых, ибо «волчицы», стоявшие на подхвате у медсестер-практиканток, были неумолимы. Кстати, пока все это происходило, возле Лиды Голубкиной недвижимыми изваяниями стояли ее будущие сестры-собрачницы, и их суровый вид принуждал к приличному поведению даже самых завзятых скандалисток. Они сами однажды прошли через подобную процедуру, и не считали, что в ней есть что-то зазорное. Волосы у женщин рано или поздно отрастут, зато, такие остриженные и переодетые, они будут чувствовать себя полностью порвавшими с прежней жизнью. Впрочем, завшивленную одежду эвакуируемых Сергей-младший распорядился не выбрасывать, а наглухо зашить в плотные полотняные мешки, пересыпав сухими травами с инсектицидным действием. Гречанки получат обратно свои платья и кофты уже в Аквилонии – выстиранными и прожаренными в сушилке для дерева.
На всю эту деятельность ушел весь день третьего июня до вечера, а рано утром четвертого, еще до восхода солнца, «Медуза» и «Малютка» выбрали якоря и направились к выходу из Саросского залива. Подводную лодку было решено оставить там, где станет понятно, что на следующий переход у нее уже не хватит топлива. Впрочем, орудие-сорокопятка еще в заливе Сувла переместилось на бак «Медузы», как страховка на случай разных недружественных встреч.
В полдень того же числа путешественники обогнули мыс Фарос (крайнюю западную точку полуострова, образованного вышедшими на поверхность островами Имброс, Мудрос и Тенендос), но не стали там останавливаться, а взяли курс точно на юг с небольшим склонением к западу, чтобы около шести часов вечера бросить якорь у небольшого острова Айос Евстратиос. Рано утром пятого числа поход продолжился, и за этот день, двигаясь точно на юг, корабли достигли северной оконечности острова Андрос, во времена Каменного века составлявшего один массив с расположенным южнее островом Тинос.
Мменно во время этой якорной стоянки Лида Голубкина улучила момент, чтобы представить предмету своего сердца новых подруг. Мол, вот, Александр, знакомьтесь, эти девушки хотят все сразу стать вашими законными женами, и меня тоже зовут в свою компанию на роль старшей жены в коллективе. Теперь, по законам и обычаям Аквилонии, решение за вами – принять это предложение или отказаться.
Майор с некоторым обалдением посмотрел сначала на Лиду, потом на трех диких кошек в человеческом облике, но отказываться сразу ни от чего не стал. Подсознательно он был уже готов к чему-то подобному, только не думал, что такое сватовство случится еще до завершения похода.
