Неискренне ваш - Куликова Галина (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Светлана Дмитриевна тяжело вздохнула и с сочувствием смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.
С коляской действительно было много возни. Стас разобрал ее, затолкал в багажник и раздраженно ходил вокруг автомобиля, пока мать с Виталиком устраивались на заднем сиденье. Когда они уже подъехали к дому, малыш задрыгал ногами и принялся скандалить.
– Почему он все время орет так, как будто ему голову отрывают? – с неподдельным изумлением спросил Стас, помогая матери выбраться из машины.
– Возможно, у него животик пучит, – ответила та, целуя Виталика в макушку. – Дети не могут рассказать, что их беспокоит. Даже когда они уже умеют разговаривать, – добавила она довольно сварливо и в упор посмотрела на сына.
– У меня нет настроения вести доверительные беседы, – холодно ответил тот, поставив верх коляски на колеса и защелкнув крепления. – Я сам разберусь со своими проблемами.
– Да уж, ты разберешься, – проворчала Светлана Дмитриевна себе под нос. – Разбиратель, тоже мне… – И тут же снова повысила голос: – Гляди-ка, твой дружок ждет тебя возле подъезда.
Стас вскинул голову и хмыкнул:
– Не дружок, а лучший друг.
– Ах, простите, ваше величество, – ухмыльнулась мать. – Надеюсь, ты не унесешься сломя голову, бросив меня с коляской.
Стас радостно помахал рукой:
– Эй, Боров, привет! А ты чего не на работе?
– В офисе крыша протекла, – прокричал в ответ Борис. – Так что у меня сегодня выходной.
Когда в средней школе за парту Стаса Горохова посадили новичка Борю Фасолькина, одноклассники одурели от восторга. Мальчишкам каждый день давали новые обидные или просто потешные клички, и в конце концов окрестили бобовыми братьями. Однако друзьям больше нравилось называть себя Гора и Боров, им казалось, так звучит гораздо солиднее.
В настоящий момент Борис как нельзя лучше оправдывал детское прозвище, поскольку вырос большим и неповоротливым. Еще он носил бороду, потому как считал, что глаза с длинными ресницами непростительно его молодят. Борода ему не шла, ему все об этом говорили, но Борис никого не слушал.
– Здрасьте, теть Света, – крикнул он, широко улыбнувшись.
Стас подвез коляску к подъезду, и вдвоем друзья принялись втаскивать ее внутрь.
– Ты чего такой мутный? – вполголоса спросил Борис.
– Потом расскажу. Кое-что случилось.
– Ну да? А где ты был? Я полчаса проторчал на улице.
– Мать бегала по магазинам, – пожал плечами Стас. – Ты ж ее знаешь… Поднялся бы к нам.
– Кира начнет суетиться, чаем меня поить… Мне неудобно. Кроме того, она будет вытягивать из меня кишки, расспрашивая о том, с кем я сейчас встречаюсь.
– Она мечтает тебя женить, – усмехнулся Стас. – Уж не знаю почему.
– Потому что тогда она завладеет тобой целиком. Ей не нравится, что я увожу тебя с собой по выходным, – ворчливо ответил Борис. – А теперь вот даже в будний день явился.
Стас мгновенно оживился и толкнул друга локтем в бок:
– Сейчас ты тоже должен меня увести, понял? Мне нужно кое-что тебе рассказать.
– Да Кира тебя ни за что не отпустит.
– Это да. Она все время дома сидит. Как дракон, охраняющий свою пещеру.
– Такой у нее темперамент, – пробормотал Борис. – Не понимаю твоего обвиняющего тона.
Стас пропустил его слова мимо ушей.
– Слушай, придумай какую-нибудь умопомрачительную историю, чтобы Кира меня не пинала, – сказал он.
– Но я же врать совсем не умею, – взбеленился Борис. От волнения у него покраснел нос. – И что я на ходу придумаю?
– Скажи, что тебе надо перевезти на дачу шкаф. А с дачи забрать двести банок маринованных огурцов. И ты один с этим ни за что не справишься.
– Все знают, что у меня нет никакой дачи.
– Скажи, что купил, – сердито возразил Стас. – Дожить до тридцати двух лет и не научиться врать.
– А я думал, ты сейчас скажешь: дожить до тридцати двух лет и не купить дачу.
Когда появилась мать Стаса, они аккуратно затолкали ее вместе с Виталиком в лифт, а сами двинулись вверх по лестнице, шипя друг на друга, как два гусака.
Светлана Дмитриевна первой вошла в квартиру, и на пороге сразу же выросла Кира. На Бориса она поглядела с неудовольствием. Впрочем, на собственного мужа тоже. Когда тот попытался вытащить Виталика из коляски, жена мгновенно стукнула его по руке и сказала:
– Лучше не трогай, а то уронишь. Ты у меня ужасно неуклюжий. Но я тебя все равно люблю. – Она подхватила малыша и прижала к себе. Потом шагнула вперед и одними губами спросила: – А ты меня любишь?
– Как же без этого? – пробормотал Стас.
Кира зыркнула на него и вместе с Виталиком ушла в комнату.
– Хорошо, что она меня сразу не шуганула, – заметил Борис. – С женой друга лучше быть в хороших отношениях.
– Мудреешь на глазах, – пробормотал Стас. – Разувайся, без обеда нас все равно из дома не выпустят.
Для того чтобы пообедать всей семьей, пришлось раскладывать стол и тащить из кухни табуретки – в доме, как обычно, гостили родственники, было многолюдно и шумно. Казалось, что сегодня не будний день, а всенародный праздник. Сидя рядом с мужем, Кира то и дело поднимала голову и бросала на него внимательный взгляд. «Такое впечатление, будто она знает, что я виделся с Сашей, – пронеслось в голове у Стаса. – Нет, чушь. Она всегда за мной наблюдает именно так – с неослабевающим вниманием. Ничего особенного в ее взгляде нет».
– А где же Тося? – спросила Светлана Дмитриевна, разливая суп по тарелкам.
Сегодня она извлекла из шкафа самую большую супницу и здоровенный половник.
– Как всегда, скачет по городу, ищет работу, – подал голос глава семейства. – То в артистки хочет податься, то в уборщицы. В голове у нее – десятибалльный шторм.
Отец Стаса, Вадим Иванович, был крупным мужчиной с молодецкой удалью во взоре. С первого взгляда становилось ясно, что человек он – веселый и боевой. Он работал в крупной строительной фирме, постоянно бывал в разъездах, но при каждом удобном случае заезжал домой пообедать.
– Ничего-ничего, побегает ваша Тося и успокоится. Устроится в тихий офис, – примирительно заметила Валя, одна из гостивших в доме тетушек.
Тося была двоюродной племянницей Вадима Ивановича. С момента окончания школы она вела бесшабашную жизнь. Говорила всем, что «ищет себя». Делала она это так целеустремленно, что успела влипнуть в миллион сомнительных историй. Истории эти хоть и были далеки от криминальных, капитально обрушили нервную систему Тосиных родителей. В качестве крайней меры они отправили дочь в Москву, к Гороховым на перевоспитание. Гороховы слыли образцовой семьей с правильными устоями, и в их положительное влияние все родственники свято верили.
– От Тоси одно беспокойство, – продолжала гнуть свое тетя Валя, морща нос.
Стас ухмыльнулся. Вот от кого на самом деле было одно беспокойство, так это от самой Вали. Каждое утро начиналось с «левитановского» сообщения о том, что у нее ужасные неприятности: она всю ночь не спала, потому что… Далее на выбор: у нее всю ночь болел живот, соседские кошки топали прямо над ее головой, под окнами орала молодежь и так далее и тому подобное. Ей вызывали врача, ходили к соседям выяснять отношения и дружно ругали пацанов, которые, вместо того чтобы спать, швыряли пустые бутылки в металлические урны.
Стас, привыкший к завихрениям собственной родни, втайне ждал, что Кира возненавидит подобную жизнь и потребует отдельную квартиру. Однако просчитался. Кира любила все, связанное с ним. И принимала безоговорочно. Это было замечательно! И почему-то дико Стаса раздражало. Он посмотрел на жующую жену и вдруг понял, что очень плохо ее знает. В общем-то, ничего удивительного. Ведь между ними не случалось близости. Секс был, а близости не было. Физическая страсть никогда не приводила к настоящей интимности – доверительным разговорам с воспоминаниями, смехом, объятиями, признаниями… К той интимности, которая делает мужа и жену заговорщиками, объединяет их против всего остального мира и, черт побери, разжигает страсть.
