Белое пламя дракона - Крымов Илья (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Индалец, флегматично раскуривавший трубку, приподнял белую бровь и выдохнул густой дым.
– Жаль, не самые худшие были образцы. Впрочем, они и не предназначались для борьбы с волшебниками. В отличие от нее.
– Отпусти ее!
– Не могу! – внезапно закричал белоголовый, чье нездоровое лицо перекосило от злобы. – Этот неодушевленный предмет создан мной! Это моя собственность! Моя вещь! Я не могу ее «отпустить», как не могу отпустить свою одежду или стул, на котором я сижу! В нее было вложено много сил и ресурсов, так что я не собираюсь с ней расставаться! Убей его немедленно!
Эмма поднялась с места рывком, как марионетка, которую слишком резко дернули за веревочки. Стали видны ее глаза, такие же пустые и бессмысленные, как у других морфов. Из рукавов показались стальные когти, отблески свечных огоньков ярко сверкнули на них, когда она рывком приблизилась и ударила. Почти. Израненный Тобиус не почувствовал новой боли – клинки замерли в половине дюйма от его кровоточащего живота.
– Как ты смеешь не слушаться меня?! – прошипел индалец, темнея лицом и вставая. – Я приказал тебе убить его! Немедленно! Ну?!
– Она этого не сделает, – вместо Эммы ответил Тобиус, видевший, как по ее лицу текут слезы.
– Я не могу! – громко закричала она. – Я не могу!
Сначала на лице хозяина Эммы отобразилось бессилие поверить в то, что он услышал, но следом незамедлительно пришла ярость.
– Бесполезная кукла, – выплюнул индалец. Его пальцы, увенчанные длинными ногтями, в несколько стремительных рывков сплели заклинание, а затем он резко дернул правой рукой, и правая рука Эммы повторила его движение.
Когти вошли Тобиусу в живот. Белоголовый вскинул другую руку, заставляя псевдоантропоморфа повторить и это движение, но Тобиус, скуля он невыносимой боли, прижал Эмму к себе и ударил по врагу Испепелением. Тот лишь рассмеялся, когда заклинание испепелило часть зала за его спиной. Фигура индальца стала эфемерной, полупрозрачной, как фантом, что не мешало ему управлять своим творением. Маг пошевелил пальцами, и стальные лезвия в брюшине Тобиуса зашевелились тоже.
– Приготовься к смерти, дуйе-эмо, я-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
С кровью, пузырящейся на губах, Тобиус закончил последнюю словоформулу, и бесплотного волшебника поразила Светящаяся Паутинка. Он потерял контроль над Эммой, его эфемерное тело выгнулось от боли, брыкаясь в призрачных путах, которые не могло порвать, и тогда индалец вновь принял материальную форму, Светящаяся Паутинка тут же лопнула, но Тобиус ударил в него Огненным Копьем. Горящий заживо и дико воющий маг исчез в телепортационной вспышке.
– Эмма… теперь все будет хорошо.
Она рыдала у него на плече, а ее клинки все еще терзали его внутренности.
– Не вынимай их… пожалуйста…
– Не буду, – всхлипнула она, – а то у тебя кишки вывалятся.
– Умничка, – белыми, испачканными кровью губами похвалил волшебник, – не зря я тебя учил… телепортируемся домой так. Посмотрим, что можно будет сделать…
Оклематься Тобиус смог лишь через восьмеро суток, лежа в одной из замковых спален. Его живот был туго перебинтован, и в нем ворочалась боль. Тело казалось слабым и больным, зудела кожа, хотелось пить. Рядом с постелью никого не оказалось, что немного огорчило волшебника.
– Есть кто-нибудь! Эй!
В комнату ворвался Лаухальганда, оглашая помещение радостными мявками. Следом за ним появилась сестра Хелена.
– С возвращением в вотчину божью, чар Тобиус. Рада видеть вас в сознании.
– Где Эмма?
Монахиня улыбнулась:
– Спит. Насилу уложила. Она постоянно сидела подле вас, не ела, не пила и от сна отказывалась, но в итоге такое испытание подкосило и ее силы. Вы всех ужасно перепугали. К счастью, у нас были готовы бинты и мази, а ваше тело проявило огромную волю к жизни.
– Таковы уж мы, мутанты. Я голоден… не только физически. Кажется, вся моя гурхана ушла на то, чтобы организм смог подлатать потроха. – Волшебник ощупал свою перевязку, и на кончиках его пальцев появилось свечение нежно-зеленого цвета. – Внутренние органы пострадали довольно сильно, но не так, чтобы я умер на месте, слава Господу. Внутреннее кровотечение устранено, но в полостях еще осталась застоявшаяся кровь. Она не нужна. Волокна разных органов сращены, надо немного подправить. Круг кровообращения…
– Вы умелый целитель, как я посмотрю.
– Обычные диагностические чары и работа с тканями, больше ничего. В последнее время усиленно штудировал специализированные книги. Недавно восстанавливал брата Марка после обширных ожогов – вот где было настоящее испытание.
Монахиня удивленно подняла брови.
– Я только что понял, что восемь дней валялся без сознания, надеюсь, ваш подопечный не шалил в это время?
– У меня не пошалишь, – ответила женщина, преступно красивая для того, чтобы быть невестой божьей. – А вы должны лежать и отдыхать.
– У меня баронство на плечах, некогда разлеживаться, когда восемь дней… мои зелья!
– Эмма за ними приглядывала. Есть – не ела, спать – не спала, но за вашим котлом приглядывала, не сомневайтесь.
Волшебник с облегчением выдохнул.
– Если обещаете быть послушным больным, я сначала накормлю вас, а потом расскажу, что и как. Сразу предупреждаю, что все в порядке, никому не требуется ваша помощь. Итак?
Вскоре его уже кормили с ложки наваристым и горячим куриным бульоном с размоченным в нем хлебом. Сначала серый волшебник хотел чего-нибудь посущественнее, но когда теплые потоки бульона, попав в желудок, стали причинять боль, он понял, что выбор сестры Хелены очень мудр – желудок, восемь дней не переваривавший пищи, даже столь жидкое кушанье принял с трудом, к тому же часть внутренних органов пострадала во время борьбы.
– В первую очередь… хватит, я сыт! В первую очередь…
– Еще две ложечки, чар Тобиус.
– Я сыт! В перв…
– Две ложечки, – осталась неумолимой монахиня. – За Господа-Кузнеца и сына Его Молотодержца!
– Говорю же – я сыт! Грех есть, если сыт! Есть надо, чтобы жить, а не жить, чтобы есть! Так в священном…
– Всякое яство положено пред человеком милостью Господа-Кузнеца, отказываться от него – значит пренебрегать милостью Его. Давайте, чар Тобиус, в мире столько людей, у которых нет этих двух ложек бульона, а у вас они есть, но вы не цените.
Пришлось доесть.
– В первую очередь хочу спросить: как обстановка в Хог-Вуде? Что происходит?
– Много чего. Генерал Бальден вплотную занялся своими рекрутами, гоняет их кругами, делая перерыв только на обед и сон, а белок тренируют в этой чудно?й выпуклой конструкции неподалеку. Знаете, прежде я уже слышала имя генерала Эразма Бальдена, но не знала, что он такой импозантный кавалер.
– А я не знал, что у Бальдена есть имя, – поделился Тобиус, задумчиво глядя в потолок. – Эразм… Эразм-заразм, нет… Эразм-маразм, вот, уже лучше, Эразм-дуразм… но надо что-то военное… Что еще произошло за время моего отсутствия?
Сестра Хелена часто беседовала с Хлоей, а потому знала, что дела идут. Шахта в лесу дала первое сырье. Поначалу рабочим было трудно справляться с големами, но когда люди усвоили принципы, которые руководили глиняными болванами, дело пошло резвее. Руду переправляли в Хог-Вуд при помощи транспортера, а для сообщения и координации действий между шахтой и деревней использовались магические зеркала. Кузнец Мартел уже начал переплавлять руду в железные слитки, но поскольку деревенская кузница мало подходила для таких занятий, дело у него шло медленно, да и нужных в металлургии добавок не хватало. Гоблин обещал в ближайшее время исправить и это положение. С лесозаготовочной базы была переправлена большая партия бревен для постройки частокола, опять же усилиями ее высочества, которая развела в Под-Замке бурную деятельность. Никто не тревожил жителей деревни в последнее время, даже метание камней по световому периметру ночью прекратилось.
Из коридора послышались шаги, и в спальню заглянула Эмма. Она замерла в дверях, молча теребя какую-то тряпицу.
