Мой граф - Крамер Киран (книги онлайн полные версии .txt) 📗
– Ну, хорошо. – Эта новость несколько умиротворила отца. – Но скажи мне, как все пришло к тому, что мой сын убегает со своей невестой в Гернси? – Он скрестил руки и нахмурился.
Матушка раздраженно выдохнула.
– Обычное дело. Он влюбился. – Она бросила на отца сердитый взгляд. – Майкл Шервуд, только не говори, что ты забыл, как оно бывает, когда ты встречаешь свою вторую половинку.
Отец переступил с ноги на ногу, упрямо сжав губы. Матушка, перенимавшая отцовский ирландский акцент всякий раз, когда сердилась на него, всегда забавляла Грегори, хотя показать свое веселье сейчас было бы крайне глупо.
– Я уже поговорила с Пиппой, – продолжала матушка более снисходительным тоном. – И все, что ты хочешь знать, расскажу тебе вечером. В постели. – Она послала ему лукавую улыбку. – А пока давай отдадим молодым людям должное за то, что они поступают правильно.
Лорд Брейди вытянулся во весь рост, явно недовольный тем, что вынужден выслушивать отповедь жены, но, несмотря на это, в его глазах был блеск. Блеск уважения к ней, ясное дело. И без сомнения, имелась и другая причина того, что глаза отца блестели, когда супруга говорила о постели.
– Грегори требуется славный обед, который хорошо уляжется у него в желудке, – миролюбиво продолжила матушка и вернулась к шитью. – Ему надо хорошенько отдохнуть перед завтрашним отъездом. От брюзжащих родителей у него только голова разболится.
– Как скажете, леди Брейди, – ответствовал отец, продолжая хмуриться, но голос его был мягким и преисполненным любви.
Грегори спрятал улыбку. Матушка может вить из отца веревки.
– Спасибо вам обоим, – сказал он. – За ваше бесконечное терпение и за вашу любовь. – В горле встал ком, как ни надеялся он этого избежать. – Не могу выразить, как я признателен вам и как вас люблю.
Что еще он мог сделать, кроме как подойти к отцу и обнять его? Кто знает, может, это в последний раз, принимая во внимание то, в чем он собирается признаться?
А потом Грегори наклонился и поцеловал в макушку матушку.
– Мы тебя обожаем, – пробормотала матушка и обхватила ладонью его щеку. – И мы так счастливы за тебя. Я уже люблю Пиппу. Она будет моей четвертой дочкой, и думаю, что лучшего выбора ты сделать не мог.
– Спасибо, матушка. Я рад. – Грегори отступил на несколько шагов. Он заложил руки за спину и расставил ноги. Ладони у него вспотели, а сердце колотилось, как безумное. Ему снова было тринадцать лет.
Родители смотрели на него выжидающе.
– Что-нибудь еще? – спросила матушка.
«Поклянись, что не расскажешь, Грегори».
«Клянусь, мама. Я никому не расскажу. Никогда».
Грегори сделал глубокий вдох. Колени начали дрожать.
Пиппа, подумал он.
Просто Пиппа.
– Парень? – Отец прищурился. – Что случилось?
Матушка приложила руку к сердцу.
– Грегори, дорогой, ради Бога, скажи нам.
– Матушка, – спокойно проговорил Грегори, – отец.
– Да? – в один голос отозвались они. Матушка, продолжая сидеть, теперь сжимала отцовскую руку.
Грегори посмотрел своему горячо любимому отцу прямо в глаза.
– Я должен пересмотреть вопрос фрака. Может, он и хорошо будет сидеть, но его следует носить не мне. Я не твой сын, – сказал он срывающимся голосом. – Мама рассказала мне в тот день, когда умерла.
– Грегори… – ахнула матушка.
– Сынок… – вымолвил отец.
– Прости, отец. – Грегори еще крепче стиснул руки за спиной. – Мне больно разочаровывать тебя и быть человеком, который очерняет память о моей любимой матери, но я так больше не могу. Я знаю, что я родился в браке и что я твой законный наследник, но лучше бы я был твоим внебрачным сыном и не получил ничего. Ты мой настоящий отец. Ты, и никто другой. И мне остается только молиться, чтобы ты простил маму.
В комнате повисла тягостная, почти осязаемая тишина, и в ней Грегори чувствовал, как оба силятся осмыслить его слова – осмыслить правду.
Он посмотрел на матушку, надеясь, что она поймет.
– Мама никому не хотела причинить боль. Но она была не такой, как ты. Она была беспечной. Как ребенок в каком-то смысле. – Он опустил голову. – Она не хотела причинить тебе страдания, отец. Или мне. И мне жаль, – он снова поднял глаза и увидел, что оба родителя вытирают слезы, – ужасно жаль, что я причиняю их вам сейчас.
Боль, исказившая их лица, была как физический удар, и Грегори обнаружил, что ему трудно дышать.
– Но мне пора открыть эту тайну, – выдавил он. – Я хочу иметь возможность любить Пиппу, и вас, и моих братьев и сестер свободно, без стыда, без этой тяжкой ноши, отягощающей мне душу. Надеюсь, что вы простите меня. И надеюсь, молюсь о том, что вы по-прежнему будете любить меня.
– Ох, Грегори, – прошептала матушка. По ее лицу струились слезы. Она встала и протянула руки. – Иди сюда. Ну конечно же, мы будем любить тебя, как любили всегда.
– Спасибо, матушка, – тихо проговорил он и шагнул в ее объятия.
Но отец отвернулся. Он стоял у камина, и плечи его тряслись. Один тихий всхлип нарушил тишину.
– Он успокоится, – прошептала матушка на ухо Грегори. – Дай ему минуту.
