Берег Скардара - Корн Владимир Алексеевич (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Шли мы недолго, детская совсем рядом от спальни императрицы, это я знал давно. Потому что мы обустраивали комнату вместе, еще до моей пропажи, и даже немного поссорились, когда решали, что должно быть в ней, а что станет лишним.
Когда мы вошли в полутемную детскую, первой моей мыслью была: у семи нянек дитя без глазу. А всяких там нянечек действительно хватало. Но мне было не до них, вот она, колыбелька.
Яна за руку подтащила меня к ней:
— Это наш ребенок, Артуа. Ее зовут Янианной.
Доченька. Я даже не успел как следует рассмотреть свою кровиночку, когда Янианна за руку подвела меня к следующей колыбели:
— Это тоже наш ребенок, и его зовут Конрадом.
«Сынок», — думал я, чувствуя, как слабеют колени.
— И это, Артуа, наш ребенок — Алекс. Так ведь звали твоего отца?
Я сел там, где стоял, благо сзади оказался стул. Или его просто успели подставить, наблюдая за моим состоянием.
Дети, мои дети. Яночка, Конрад и Алекс. Я переводил потрясенный взор с одной колыбели на другую и все не мог сосредоточиться. Наконец встал и подошел к колыбели дочери.
Яна улыбалась во сне, и я поневоле заулыбался сам. Солнышко мое маленькое.
Конрад хмурил бровки, и вид у него был самый серьезный.
Алекс улыбался с самым мечтательным видом. Возможно, все было не так. Что можно понять у детей, которым сегодня исполнилось ровно полгода. По очереди поцеловав их, я повернулся к Янианне.
Простишь ли ты меня когда-нибудь, любимая, что я не смог тогда быть с тобой рядом? Ты так волновалась, даже боялась, ожидая, что когда-нибудь это произойдет. Мог ли я успеть вернуться, чтобы помочь тебе, ободрить и поздравить тебя первым?
Наверное, все же мог, но слишком уж много людей смотрели на меня с надеждой.
Я опустился перед Янианной на колени, целуя ей руки. Прости меня, любимая, что получилось так, как получилось.
Затем снова подошел к колыбелям. Когда я наконец оторвался от созерцания моих детей и снова посмотрел на Яну, она стояла, вытирая кружевным платочком абсолютно сухие глаза:
— Нет, ну какой же ты негодяй, Артуа. Бросить меня одну, с тремя детьми… Хорошо, что папенька с маменькой оставили мне несколько медных грошиков…
Прости меня, любимая, прости… Я буду вечно виноват перед тобой.
И откуда он у тебя взялся, этот платочек? Его не было, когда мы сюда шли. Ведь спрятать под тем, что на тебе сейчас надето, невозможно. Потому что даже такая мелочь сразу будет выделяться. И ты в этом ходила по дворцу в мое отсутствие?
Обняв Яну и крепко прижав к себе, я зашептал ей на ушко:
— Понимаешь, любимая, там, откуда я вернулся, считается крайне неприличным, когда количество девочек в семье не равняется количеству сыновей. Но ведь мы легко сможем это исправить, правда? И зачем тогда откладывать?
Янианна отстранилась от меня и сказала с самым неприступным видом:
— Я подумаю над этим, Артуа.
Глава заключительная
ТОНКОСТИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
Я шел залами императорского дворца, напевая под нос мелодию, что крутилась на языке с самого утра, с того момента, когда я продрал глаза.
«Главней всего — погода в доме, все остальное…» — тут меня клинило, потому что последнее слово безнадежно вылетело из головы. И я мычал. Следующая строка заканчивается словом — «зонта», и даже не самому сообразительному человеку должно было быть понятно, что именно к нему и должна быть рифма.
Вот только какая она, рифма? Или «ерунда», или «суета» — совершенно выпало из головы. И я мычал: «все остальное — мм…».
Прошло уже четыре месяца с той поры, как я вернулся в Империю с берегов Скардара. И не скажу, чтобы хоть в один из этих дней у меня была возможность поскучать или просто полениться. Множество событий успело произойти за это время, и приятных, и не очень. Но самым главным из них была наша с Янианной наконец-то состоявшаяся свадьба.
Торжества продлились целую неделю, и происходили они по всей Империи.
Когда Яна прочитала отчет о расходах, связанных с ними, то на лице ее на какой-то миг возникло ошеломленное выражение. А что ты думала, девочка, чай, не крестьяне браком сочетались. Ты мое лицо не видела, когда я отчет о своих расходах просмотрел. Я минут пятнадцать сидел и крякал, не в силах даже со стула подняться. Ты даже представить себе не можешь, сколько золота стоил так тебе понравившийся фейерверк.
Но мне до сих пор забавно вспоминать реакцию людей, впервые увидевших это зрелище. Да что там говорить, я и сам был впечатлен, и это очень мягко сказано. Капсому на радостях я отвалил такой гонорар, что он не выдержал, поинтересовавшись, когда праздничный салют планируется мною в следующий раз.
Бал по случаю нашего бракосочетания проходил конечно же в столичном императорском дворце. И я волновался, волновался именно по этой причине, получится ли с фейерверком. А чем я еще мог поразить собравшихся здесь знатных и богатых людей Империи и многочисленных ее заграничных гостей? Золотом, драгоценными каменьями? Смешно.
Яна конечно же заметила мое состояние и постаралась успокоить меня: мол, все уже закончилось, и хотела ли она того, или не очень, теперь она моя жена.
Это к тому, что последние три недели перед свадьбой, стоило мне только завести о ней разговор, Янианна тут же напускала на себя равнодушно-холодный вид и начинала рассуждать:
— Да я вот даже не знаю, Артуа, стоит ли нам все это затевать? Вдруг ты опять сбежишь? Мне же нужен мужчина надежный, трудно будет одной трех детей поднимать.
Вид при этом Яна имела такой убедительный, что я начинал воспринимать ее слова всерьез.
Словом, кровушки моей моя будущая жена попила вдоволь еще до свадьбы.
Все это не мешало мне расхаживать везде с самым гордым видом. Почему-то считается, что в том случае, когда женщина родит двойню, не говоря уже о тройне, главным образом тут замешан мужчина. Мол, силен мужик, надо же, как смог! Наше же мужское дело всегда одинаково, и когда один ребенок рождается, и когда больше их, и когда вообще нисколько не получилось. Хотя само дело весьма не обременительно, тут, я думаю, со мной все согласятся. Все остальное зависит только от женщины. Но факт оставался фактом, два сына и дочь, здоровые такие карапузы, в которых я души не чаял.
Праздничный бал был в самом разгаре, когда один из его распорядителей, поймав мой взгляд, выразительно склонил голову: все готово.
Пойдем, любимая, такие вещи не смотрят сквозь окна, пусть даже огромные. Уже за спиной послышался голос распорядителя, уведомившего собравшихся гостей, что по случаю торжеств им будет предложено необычайное зрелище и, чтобы увидеть его, следует выйти на открытый воздух.
Я стоял затаив дыхание, как все произойдет? Яна недоумевала. И тут раздался грохот первого пушечного залпа. Несколько томительных мгновений, показавшихся мне вечностью, — и небо взорвалось мириадами разноцветных огней. Следующий залп, потом еще и еще. Какое-то время стояла тишина, прерываемая звуками пушечной стрельбы, а затем…
Затем каждый новый залп сопровождался восторженными криками всегда такой невозмутимой аристократии. Люди указывали руками в небо, позабыв о том, что это является признаком дурного тона. А залпы следовали один за другим…
Когда закончился салют, некоторое время стояла тишина. И только из городских кварталов доносился восторженный рев людей, праздновавших свадьбу своей императрицы. Потом все потянулись во дворец, на ходу обмениваясь впечатлениями. А мы с Яной еще долго стояли, обнявшись, глядя на звездное небо.
Салют продолжался всего двадцать минут, и дело было не в том, что я решил сэкономить золото. Нет, просто мне хотелось, чтобы представление не успело наскучить, чтобы закончилось на самом интересном месте. Ведь именно так оно производит наибольшее впечатление.
И пусть салют не был таким, каким я привык видеть его раньше, его огни не затерялись на фоне больших, почти огромных огоньков местного звездного неба. Наоборот, это сочетание давало такой необычайный эффект, что даже я был впечатлен не меньше тех, кто видел это зрелище впервые в жизни.
