Прозрение - Драммонд Эмма (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Послышалась дробь большого барабана, протрубили горны, и по пыльной мостовой зашагали первые ряды освободителей, встреченные рукоплесканиями и радостными возгласами толпы.
Вслед за ними потянулись другие отряды: они шли и шли – бесконечные ряды молодцеватых, в аккуратной форме мужчин, мерно печатающих шаг, с едва заметным выражением превосходства на лицах. Ружья болтались у них за плечами. Они шли – полк за полком – и все они были овеяны прежней славой, воспоминания о которой вставали в памяти, когда люди узнавали название очередного полка. И ледисмитский гарнизон салютовал каждому из них. Пыль поднялась столбом, и в этой пыли их появление казалось миражом, столько раз обманывавшим их в прошлом. Но Джудит, прижав носовой платок к губам, стояла неподвижно, высматривая кавалериста со значком Даунширского полка на шлеме.
Несмотря на то что она пришла сюда по личным соображениям, пока она стояла, всматриваясь в проходящие мимо нее части, ее сердце наполнялось гордостью за свою страну, за ее славную армию, за благородных офицеров Ее Величества. Они казались ей воплощением силы и непоколебимой солидарности, и слезы гордости за них застилали ей глаза.
Вот колонна и вошла на площадь. Одним из последних на площадь въехал сам генерал Баллер, который должен был принимать смотр вверенных ему частей. Он подъехал к генералу Уайту, восседавшему на коне в ожидании генерала-освободителя. Оба генерала съехались поближе и пожали друг другу руки. Штабной офицер скомандовал троекратное «ура» в честь сэра Рэдверса Баллера. В воздух взлетели подброшенные вверх шлемы: Ура! Ура! Ура! Ледисмит официально объявлен освобожденным.
Толпа стала понемногу рассеиваться, но Джудит оставалась на своем месте. Она все еще надеялась увидеть его. Она уговаривала себя, что за поднявшейся пылью могла и не заметить, не разглядеть его лица, тем более что приветственно машущая руками толпа иногда совершенно закрывала от нее движущуюся колонну. И все-таки она еще надеялась.
Ведь парад еще не закончился: марширующие колонны все тянулись одна за другой, проходя мимо того места, где она сидела.
Как только основная часть парада закончилась, Нейл распустил свою роту и подошел к тому месту, где он оставил Джудит. Он предложил ей опереться на его руку. Она взяла его под руку, и они пошли по улице, которая только несколько минут назад была заполнена воинами-освободителями.
Она внезапно почувствовала слабость в ногах, и день для нее неожиданно померк, как будто она очутилась зимой в Англии.
Вокруг толпились люди, старающиеся увидеть каждое мгновение этого знаменательного дня. Джудит пересекла запруженную народом улицу, Нейл вышагивал рядом с ней. И вдруг она краем уха услышала, как какой-то солдат негромко произнес:
– Ба! Уж не старина ли Рассел въезжает со своими фургонами? Ничего себе, парни, – да у него, видно, десять жизней, не меньше!
Сердце замерло в груди у Джудит, но она никак не могла заставить себя повернуться и посмотреть в ту сторону, куда указывал солдат. Нейл сделал это за нее.
– Да, они правы, – выдохнул он, спустя мгновение. – Это он.
Крепко сжав его руку, Джудит обернулась и посмотрела в ту сторону, куда только что показывал старый солдат. И она увидела его.
Алекс помахал рукой тем, кто оставался в повозке, и направился, ведя свою лошадь на поводу, к своей роте. Он с улыбкой выслушивал их приветствия, шутливо предупреждая, что теперь с его возвращением им придется подтянуться, потому что он не позволит распускаться. И тут, обернувшись, он заметил Нейла.
С появлением Алекса Джудит почувствовала, как многомесячная усталость и тревога уходят от нее. Она забыла про все на свете – про свое старое изношенное платье, про бледное лицо со впалыми щеками, про исхудавшие руки. Она забыла про волосы, которые потускнели и спутались, про плечи, которые были опущены, как у старухи, про бескровные запекшиеся губы.
Ей показалось, что она в Холлворте, где когда-то он с вызовом смотрел на нее из-под своих густых ресниц тем взглядом, которому она не могла противиться.
Алекс с трудом слез с коня – было заметно, что одна нога у него не сгибается, и тепло пожал руку Нейла со словами о том, что рад вернуться в свой родной полк.
Джудит не отрываясь смотрела на него. Сердце ее билось так сильно, что его стук отдавался в ушах.
Его потемневшее от загара лицо приняло какое-то незнакомое для Джудит выражение, которого она никогда не видела у него прежде. Его зеленые глаза глубоко запали, и хотя они и светились сейчас радостью, казалось, что им была открыта какая-то ужасная тайна.
Его голос стал мягче. Джудит обратила внимание на то, что в нем сейчас не было и тени той насмешливости, с которой он раньше держался.
Она так долго жила в разлуке с ним, они так много наговорили раньше друг другу в порыве гнева! Но она снова поняла, что в ее жизни никогда не было и не будет мужчины, который бы значил для нее так много, как этот человек, стоящий перед ней.
Он закончил начатую фразу и слегка повернулся в ту сторону, где стояла она. Его взгляд упал на нее, и он вежливо поклонился.
– Привет, Алекс, – тихо произнесла она.
Он, казалось, удивился, потом его взгляд стал пристальнее.
– Мисс Берли была больна, – неуклюже пояснил Нейл.
Изумление, смешанное с ужасом, отразилось на лице Алекса.
– Джудит! Это ты?! – воскликнул он, поднося руки к лицу. – Боже мой! Неужели же ты прошла через все это? А я-то думал, что ты – в Англии…
– А я думала, что ты…
Улица, люди на ней, лошади – все поплыло у нее перед глазами, а затем наступила темнота. Алекс успел подхватить Джудит перед тем, как она стала валиться на мостовую.
В тот день на всем, что окружало ферму Майбургов, лежал отблеск величественной красоты осени. Хетта остановилась, зачарованная видом полей, на которых уже созрел урожай.
Далеко вокруг простиралась их земля – дышащая миром и изобилием. Несмотря на дожди, повредившие молодые побеги, урожай был неплохим. Бог посылал им солнце вместе с бурями, – сочетание, делавшее Африку такой ужасной и в то же время такой привлекательной.
Она потянулась, выгнувшись дугой, закинув руки за спину – тоненькая фигурка на фоне широкого кукурузного поля. Этот мир принадлежал ей. Вокруг нее были лишь синее небо да золотящиеся под солнцем поля, пустынные до самого горизонта, лишь их дом и хозяйственные постройки – вот и все жилье на много миль вокруг, да лениво пасущийся скот…
В такие ясные дни, как этот, можно было увидеть фиолетовый дым над Ландердорпом, и она сейчас смотрела в ту сторону, отводя рукой со лба пряди волос, которые трепал ветер.
Он обещал прийти за ней, когда закончится война. Как ей теперь жить? Прошел почти год с того дня, когда она, сидя в своем фургоне, впервые увидела это сильное, чистое лицо и поймала выражение восхищения перед ней в его печальных глазах. Другая женщина была бы рада любому мужчине, лишь бы он оказался крепким хозяином, способным обеспечить свою жену, дать ей хороший дом и возможность воспитывать детей, цепляющихся за ее юбку. А она была похожа на свою мать. И только один человек на свете был ей нужен, а без него ее существование в этом мире было лишено всякого смысла.
В том году она поняла, что Алекс становится счастливее и сильнее рядом с ней. Она увидела, на что был похож тот мир, из которого он пришел, когда появилась та английская барышня, чтобы отнять его у нее.
Ее послали разведать, что с ним сделали ее соплеменники… Но больше всего ее мучило то, что она не могла пустить его в свой дом и вынуждена была позволить ему уйти в дикую безлюдную степь без всего того, что жизненно необходимо человеку в вельде. Она не могла забыть всего того, что происходило между ними.
Алекс был молодым и очень сильным, он был нежен с ней, и он любил ее страну, Южную Африку. Он был добрым, богобоязненным человеком, он любил и уважал ее. Такой человек мог бы стать ей прекрасным мужем и отцом ее детей. Упа и Франц были бы горды тем, что такой человек вошел в их семью; соседи уважали бы его и удивлялись: как этой маленькой Хетте Майбург удалось отхватить такого видного молодого человека…
