Герои и антигерои Отечества (Сборник) - Чуев Феликс Иванович (читать книги онлайн без TXT) 📗
Не исключено, что как эти, так и многие другие подобные им сообщения исходили главным образом от зависти или мести. Но вполне возможно, что они были продиктованы и справедливым негодованием. К примеру, в 1937 году помощник начальника УНКВД Ростовской, а затем Ярославской областей Ершов-Лурье, если верить показаниям свидетеля Доценко, возмущенно говорил в присутствии начальника отдела кадров НКВД СССР Балаяна и помощника начальника особого отдела этого же ведомства Агаса: «Смотрите, как везет Берии. Лезет человек в гору не по дням, а по часам. Я его еще знаю по Закавказью. Он — крупный интриган и карьерист…»
Так юный почтальон с Биржевой улицы стал значительным политическим игроком. И все же настоящая крупная игра, жестокая, кровавая, ждала его впереди.
Древние утверждали, что эгоист — это человек, лишившийся зрения, сам себя ослепивший предвзятым мнением о своей особенности и исключительности, неистовым стремлением возвыситься над другими. Мы не станем строить предположений в отношении Берии на этот счет, не склонны высказывать догадки о том, что он думал, на что рассчитывал. К нему, как ни к кому другому, подходит народное изречение, что чужая душа — потемки. В свои сокровенные замыслы и в тайники своей души он мало кого допускал. Впрочем, не только душа Лаврентия Павловича, не только его преступные деяния были сокрыты густыми сумерками общественного неведения, но и сам он как бы находился постоянно в непроглядном мраке. И все же смысл преступлений, а также признания бериевских «соратников» позволяют сказать, что основным движителем, толкавшим его на путь беззакония, — был эгоизм, возведенный в высшую степень. А для того, чтобы удовлетворить полностью свое болезненное самолюбие, непомерные амбиции и прихоть, Берия с первых дней своей «политической и общественной» карьеры поставил «высокую» цель — добиться большой должности, огромной власти. Эта цель его ослепила, лишила чувства реальности.
Но предоставим слово тем, кто знал Л. П. Берию близко, сделав некоторую поправку на то, что «развязало языки» и прибавило смелости бериевским «опричникам» в ходе следствия и на суде отнюдь не стремление выяснить истину, а в большей мере — снять по возможности больше вины с себя.
Из показаний Б. З. Кобулова на суде:
«…Берия — карьерист, авантюрист и бонапартист. Все это после смерти И. В. Сталина выявилось гораздо резче, чем раньше. Я объяснял эти черты, характеризующие Берия, тем, что после смерти Сталина честолюбие Берия получило более сильное развитие. В это время он уже перестал говорить „мы“ и все чаще употреблял „я“… Я назвал его „бонапартом“. Я излагаю своё мнение — это действительно заговорщик. Он присвоил себе партийный стаж, он не состоял в партии с 1917 года. Еще не зная всех документов дела, я сказал, что он далек от Коммунистической партии и что он фактически не был коммунистом. Если даже взять только тома дела о разврате Берия, то становится стыдно за себя. Это грязно, подло. Морально-политическое разложение Берия привело его к логическому концу.
Ясно, что Берия пришел к этому еще с молодого возраста. Гоглидзе и Меркулов старше меня и по возрасту и по работе с Берия, они лучше его знают, но я, будучи еще мальчишкой, видел, что Берия не имел коммунистической скромности».
А вот что рассказывал о Берии В. Г. Деканозов:
«…Я знаком с Берия с 1921 года, т. е. на протяжении 32 лет. Будучи студентом, я был направлен на временную работу в Аз. ЧК, где председателем являлся Багиров, а его заместителем Берия. Временно я работал помощником уполномоченного по экономическим делам. Как-то раз я докладывал дело. Берия заметил меня и назначил на должность секретаря секретно-политического отдела, начальником которого был. В период моей работы в Баку Берия относился ко мне очень хорошо. В 1922 году Берия был переведен в Тбилиси, забрал меня с собой и назначил на ту же должность в Груз. ЧК.
Во время работы в Баку Берия дружил с лицами, впоследствии разоблаченными как враги народа. В частности, он приблизил к себе некоего Голикова, бывшего деникинского разведчика. Я думаю, что Голиков не без помощи Берия проник в органы ЧК. Берия дружил с Морозовым, начальником секретного отдела Аз. ЧК. Впоследствии Морозов был изобличен и осужден за фальсификацию следственных материалов, по которым один рабочий был необосновательно обвинен в теракте и расстрелян.
Сейчас я об этом говорю остро, а раньше подобные действия Берия подозрительными мне не казались. Берия относился ко мне хорошо, что притупляло мою бдительность.
Берия проявил себя во всем как карьерист, властный и злобный человек. Он устранил всех председателей ЧК. Возводил интриги против них. По всему его поведению видно было, что он любыми способами добивался власти.
Расскажу один эпизод. Однажды председатель Груз. ЧК Павлуновский собрал нас на совещание и предложил покончить с интригами Берия. Берия присутствовал на этом совещании и молчал. Однако через некоторое время Берия добился увольнения Павлуновского с работы и занял его место.
В 1931 году Берия был утвержден секретарем ЦК Грузии. Вместе с ним в ЦК перешла целая группа работников из чекистских органов. Я стал секретарем по транспорту, а в дальнейшем занимал другие должности, был членом бюро ЦК КП(б) Грузии. Берия продолжал относиться ко мне хорошо, но не делился со мной своими мыслями и планами. Наиболее близкими к нему были Арутюнов и Багиров.
Когда Берия стал первым секретарем ЦК КП Грузии, то все, кто хорошо его знал, были буквально ошеломлены его назначением на эту должность. Он не заслужил этой должности, так как работал не по-партийному, что подтверждено террором, проводившимся им в Грузии в период 1937–1938 гг. В то время я не работал в чекистских органах, а был наркомом пищевой промышленности Грузии, одновременно являлся членом бюро ЦК КП(б) Грузии. Аресты производились единоличными указаниями Берия. На бюро обсуждались аресты лишь членов бюро, да и то после того, как они уже были арестованы. Берия не признавал коллектива и все вопросы, связанные с арестами, решал только сам, а не под воздействием Кобулова, Меркулова и Гоглидзе, как он пытался утверждать на следствии.
Он рвался к деспотической диктаторской власти, используя для этого все средства. Берия использовал в своих карьеристских целях хорошее отношение к нему Серго Орджоникидзе. Сначала он похвалялся дружбой с Орджоникидзе, а затем начал мстить и репрессировать родственников Орджоникидзе»
«Особого внимания, — откровенничал на допросе, подтверждая этот вывод, уже упомянутый Кобулов, — заслуживает вероломство и мстительность, проявленные Берия в отношении некоторых неугодных ему лиц…»
«…Берия был всегда властолюбивым и стремившимся к диктаторству, вторил Кобулову другой их соучастник Мичурин-Равер. — Это ярко проявлялось во время пребывания его в Азербайджане и в Грузии. Берия убирал неугодных ему людей, делая это под видом их разоблачения, как врагов народа. Как мне теперь стало понятным, делая свою карьеру сначала по линии органов ВЧК ОГПУ — НКВД, а затем по линии партийного руководства в Грузии и в Закавказье, Берия сумел весьма быстро реализовать свои цели и стать на положение „вождя“ грузинского народа».
Еще один арестованный по делу Берии Цанава показал:
«Берия был жестоким, деспотичным, властным человеком… Он ради достижения своих целей мог жестоко расправляться с теми, кто стоял на его пути. Работая в Грузии, Берия в 1937–1938 гг. расстрелял всех, кто работал его заместителем в Груз. ЧК и Зак. ЧК, и многих, кто были его начальниками».
Обвиняемый Меркулов, знавший Берию на протяжении многих лег и, выражаясь языком известного литературного героя, «особа, приближенная к императору», заявил:
«Характеризуя Берия в прошлом, можно сказать, что это был человек с крутым и властным характером, добивавшийся власти, расчищая себе дорогу от соперников».
