Нерассказанная история США - Стоун Оливер (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗

Растущее напряжение на мировой арене вызвало новый всплеск травли «красных» внутри страны. Это стало возможным благодаря программе Трумэна по обеспечению безопасности и лояльности от 1947 года. Истерию подпитывали широко освещаемые в СМИ обвинения в шпионаже и измене родине. В январе 1950 года бывший сотрудник Госдепа Элджер Хисс, которого безжалостно преследовал конгрессмен Ричард Никсон, был признан виновным в лжесвидетельстве. В конце месяца физика Клауса Фукса арестовали за то, что он передал СССР ядерные секреты. Фукс рассказал о существовании более широкой шпионской сети, в результате чего в июле были арестованы Юлиус и Этель Розенберг.

В феврале 1950 года малоизвестный сенатор от штата Висконсин Джозеф Маккарти приобрел дурную славу, заявив членам Республиканского женского клуба графства Огайо в Уилинге (штат Западная Вирджиния): «У меня на руках список из 205 сотрудников Госдепартамента, которые оказались либо имеющими членский билет, либо безусловно верными сторонниками компартии, но которые, несмотря ни на что, все еще участвуют в формировании нашей внешней политики»¹². На следующий день в городе Солт-Лейк-Сити он уже называл другую цифру: 57 человек. Хотя число «коммунистов» менялось от случая к случаю, газеты запестрели заголовками с дикими обвинениями, что вызвало новый виток слушаний с предрешенным исходом. Среди его жертв числятся и советники Госдепартамента по Азии – их обвиняли в том, что они помогли Мао одержать победу в Китае. Увольнение этих людей повлечет за собой полное непонимание Азии американцами на многие десятилетия вперед.

Хотя бесстыдно рекламирующий сам себя сенатор от Висконсина, известный под насмешливым прозвищем Джо – хвостовой стрелок за вымышленные им военные подвиги, и стал безобразным лицом этих репрессий, все же настоящая власть находилась в руках директора ФБР Эдгара Гувера. Он собирал досье с компроматом на членов конгресса – и демонстрировал его, когда возникала необходимость заставить человека не отбиваться от стада. Один из главных помощников Гувера описал принцип действия этой стратегии: «Как-то вечером мы натолкнулись на одну неприятную ситуацию: пьяный сенатор сбил пешехода и скрылся с места ДТП; кроме всего прочего, в машине с ним была полураздетая баба. На следующий день к полудню наш добрый сенатор уже знал, что мы в курсе дела, и с тех пор у нас никогда не возникало проблем с его голосованием по вопросам бюджетных ассигнований»¹³.

Официальные лица и СМИ предостерегали американцев, что злобные, фанатичные коммунисты, стремящиеся уничтожить американский образ жизни, скрываются за каждым углом. Министр юстиции в кабинете Трумэна предупреждал: «Сегодня в Америке много коммунистов. Они повсюду: на заводах, в конторах, мясных лавках, на перекрестках, в частном бизнесе»¹⁴. И действительно: ученые, писатели, актеры, режиссеры, художники, учителя и вообще люди из всех слоев общества подвергались преследованиям за свои политические убеждения; в стране воцарилась атмосфера страха. Несколько сотен человек угодили в тюрьму, а до 12 тысяч, по разным подсчетам, были уволены с работы. Не пройдя проверку на политическую благонадежность, проведенную береговой охраной, почти 3 тысячи портовых грузчиков и моряков были уволены по программе обеспечения безопасности портов. Ее разработали якобы для защиты берегов страны от диверсантов во время корейской войны, но на самом деле – чтобы уничтожить профсоюзы моряков, возглавляемые коммунистами¹⁵.

Многих подозреваемых вызывали в комиссии конгресса, и следователи требовали называть других коммунистов и сочувствующих. Писательница Мэри Маккарти заметила, что цель слушаний состояла вовсе не в борьбе с подрывной деятельностью, а в том, чтобы убедить американцев принять «принцип доносительства как норму для добропорядочного гражданина»¹⁶. Журналист И. Ф. Стоун осудил «стремление превратить целое поколение американцев в осведомителей»¹⁷. Многие отказались давать нужные показания и угодили в «черный список», были уволены или оказались за решеткой. За отказ сотрудничать с антикоммунистическими расследованиями были изгнаны из университетов и колледжей больше ста преподавателей. Дэшил Хэммет, один из ведущих писателей Голливуда, попал за решетку за отказ назвать вкладчиков Фонда поручительства Конгресса гражданских прав, почетным членом правления которого он являлся. Писательница Лилиан Хеллман позже заявила, что Хэммет на самом деле «не знал имен ни одного из вкладчиков», но не стал говорить об этом на суде, поскольку не признавал за правительством права требовать подобную информацию¹⁸.

В 1947 году так называемую «голливудскую десятку» обвинили в неуважении к конгрессу и, несмотря на ряд обращений и к судебным органам, и к общественности, их приговорили к году тюремного заключения. Наряду с еще девятью голливудскими радикалами, которых в том же 1947 году Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД) вызвала в суд (хотя в зале суда они так и не появились), эти десять человек стали первыми жертвами «черного списка» в киноиндустрии. Вскоре к этим 19 в «черном списке» присоединились и другие известные прогрессивные деятели Голливуда. КРАД вернулась к расследованиям в киноиндустрии в 1951 году, и к 1954-му «черный список» вырос: теперь в него входили 212 мужчин и женщин, отказавшихся сотрудничать с комиссией. Ни одна студия не соглашалась нанимать тех, кто угодил в «черный список»: ни актеров, ни рабочих. Многие оказались без работы. Только 10 % людей, изгнанных из индустрии кино, снова вернулись туда впоследствии. Однако многим удалось избежать такой судьбы: они просто стали доносить на коллег. 58 из 110 человек, представших перед КРАД весной 1951 года, назвали фамилии «соучастников»¹⁹.

К тому времени, когда все закончилось, маккартизм добился фактического разгрома левых партий в США. Коммунистическое движение было уничтожено. Сама партия выжила, но многие группы внутри и вокруг нее исчезли. «Красная паника» выпотрошила профсоюзы, политические организации и культурные ассоциации, поддержавшие реформы 1930–1940-х годов. За исключением движений за гражданские права и против ядерных испытаний, левое инакомыслие и прогрессивные реформы замерли в своем развитии больше чем на целое десятилетие и возродились, обнаружив новую силу и новый подход, только в 1960-е. Рабочее движение, однако, так и не оправилось от удара, и американские рабочие оказались более слабыми и менее благополучными во многих отношениях, чем их европейские коллеги²⁰.

Пострадало и движение за гражданские права. Оказавшись под интенсивным давлением той эпохи, организации выгоняли прогрессивно настроенных работников, в том числе и лидеров борьбы за расовое равноправие. В 1948 году Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения зашла так далеко, что зачинателя борьбы за гражданские права Уильяма Дюбуа исключила из своих рядов – за активную поддержку предвыборной кампании Генри Уоллеса и призывы к ООН обратить внимание на расизм в США. Аналогичным образом изгнали и Поля Робсона. Многие левые организации, уничтоженные нападками маккартистов, в свое время связывали проблемы классового неравенства и агрессивную внешнюю политику с процветающим в стране расизмом. Травля «красных» также расстроила союзы между организациями, борющимися за гражданские права, и профсоюзами, значительно уменьшив значимость призывов профсоюзов к расовому равенству и не давая возможности защитникам гражданских прав бороться за право на работу и достойную оплату труда. В результате маккартизма даже самые влиятельные лидеры движения отказались от былых масштабных задач и сосредоточились на проведении более ограниченных законодательных реформ, оставив попытки проведения глубоких структурных реформ экономики и прекратив критику разрушительного действия империализма за рубежом. Тем не менее важно помнить, что в течение всего периода афроамериканцы играли ведущую роль в стремлении остановить гонку ядерных вооружений и обеспечить полное понимание американцами опасности ядерной войны²¹.