«Был жестокий бой» - Зарипов Альберт Маратович (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗

— Проедь чуток вперёд, а потом сдай задом вот сюда… Куда они поехали! И заглуши мотор! Но потом никуда не выходишь, а постоянно сидишь в кабине, чтобы поехать по первому же приказу… Ясно?

Мой боевой автомобиль, заняв нужную диспозицию для стремительного рывка, замер в узком проулке между кирпичным забором и заводским зданием. Пятеро солдат-разведчиков осторожно десантировались из кузова и практически незаметно рассредоточились на близлежащей местности. Приказ командира роты был выполнен: мощный Урал развёрнут в обратном направлении, а личный состав занял круговую оборону, чтобы в случае крайней необходимости сковать появившегося противника своим метким огнём и тем самым предоставить благоприятный шанс на спасение верным боевым товарищам. Которые в данные минуты просто-таки рискуют своими драгоценными жизнями, добывая из тёмных недр чеченской цистерны животворящую водичку-водочку.

«Нашу родную русскую водку!»

И опять потекли томительные минуты напряжённого ожидания. Окружающая нас обстановка продолжала меня радовать. То есть оставалась почти что спокойной и даже безмятежной. Беспорядочные выстрелы слышались только из далёкого далека.

«Прекрасное далёко не будь ко мне жесто-око!» — вспомнилась мне песенка из беззаботного детства. «Не будь ко мне жесто-око! Жестоко не будь!» Э-эх!.. И прошло-то лет десять всего! А вот так всё у нас перевернулось!.. «От чистого исто-ока я начинаю путь!» Э-эх!»

Далёкое-предалёкое детство с безмятежной юностью уже давным-давно скрылись за горизонтом. А кривые пути-дорожки нынешней жизни привели меня, как и многих одемокраченных… На самую настоящую войну, да ещё и на своей собственной территории. И теперь я со своими бойцами находился в боевом охранении у полуразрушенного ликёро-водочного завода…

«Дожидаясь, пока мои друзья-коллеги не начерпают «наши законные фронтовые сто грамм».

А вокруг пока что было тихо. Из-за заводских стен до наших ушей не доносилось ни единого звука: ни лязганья ведра, ни характерного бульканья, ни даже одобрительных возгласов… А тем паче разгульных песен или похабных частушек… Видать, командир роты держал ситуацию под своим строжайшим контролем…

«А то как же?! — усмехнулся я и сдвинул шапку со вспотевшего лба. — После вчерашнего, да и не опохмелиться?! С утра-то?!.. Это что-то новое!.. Как там говорит полковник Харчман?.. Маразм крепчал? Но тут ведь не до этого… Этот штабной или начальственный маразм крепчает глубоко в тылу. А здесь — на передке крепчают люди!.. Судя по отсутствию песен… У них там всё под контролем! Нда-а! Хорошо, что мы сюда Саню Пуданова не взяли!.. А то бы хряпнул грамм пятьдесят, да и пошёл бы искать позиции вчерашних миномётчиков… Чтобы досконально выяснить: с усиленным зарядом они кидали мины или же с обычным?.. Да ещё и с каким углом?.. Или чего там ещё бывает у миномётчиков?!.. Ну-у!.. Что же они там копошатся как тараканы беременные? Всё же уже известно! Где цистерна с водкой вкопана и куда мы вчера ведро забросили… Провод там же! Валяется… Ну, чего так долго!?.. Алкоголики несчастные!»

Минут через десять я не выдержал и пошёл проверять своих подчинённых. Ведь они заняли огневые рубежи в двух основательно разрушенных домиках, где могло находиться столько «всего всякого». И надо же было такому случиться?!.. Что моё командирское предчувствие меня да и не обмануло!

— Всё нормально! — доложил мне разведчик Винт. — Тихо!

— Ну, да… — произнёс я негромко. — Отсыпаются что ли?

— Не знаю! — усмехнулся ушлый спецназёр Винтяра. — Наверно!

Его боевая тройка разместилась за остатками стен ближнего домика. Снайпер Лагуткин и автоматчик Корнилов лежали чуть поодаль от Винтера. Вся троица ленинградцев-питерцев находилась в боеготовом состоянии.

А вот в дальнем домике, от которого тоже оставались лишь две чудом уцелевшие стенки… Причём, основательно так подпёртые изнутри и снаружи грудами строительного мусора войны… Там произрастало махровым цветом самое настоящее обжорство.

— Наместников! Так тебя и сяк! — ругнулся я вполголоса. — Ты что? Охренел?

Сидевший ко мне спиной боец на секунду замер… Видимо, слегка поперхнувшись от неожиданности… Но затем он сделал над своим организмом огромнейшее усилие и всё-таки проглотил застрявший в горле кусок… Но по согнутой солдатской спинке я его всё же вдарил… [20]

— Спасибо… Товарищ лейтенант! — произнёс Намес и сразу же стал оправдываться. — Так ведь пропадает же! Варенье! Вишнёвое!.. Вон уже сколько банок поразбивалось!

Однако в ближайшем обозримом пространстве я никаких доказательств варварства войны так и не обнаружил. Только лишь обломки домашней утвари, остатки мебели, битые кирпичи и своего разведчика Харитонова… Который засел в соседней «комнате» за оконным провалом с боевым оружием в руках и совершенно незапачканным личиком.

— Где? — возмутился я, быстро возвращаясь к проштрафившемуся солдату. — Да я сейчас эту банку об твою башку разобью!

Боец Наместников с нескрываемым сожалением посмотрел на литровую банку тёмно-красного варенья, которую он продолжал держать в своих хозяйственных руках… Но я выругался ещё раз и молодой житель волгоградского городка Жирновск с тяжёлым вздохом положил чужое добро на нижнюю полку кухонного стола.

— Всё равно же пропадёт! — сказал он, обтирая губы и пряча ложку в боковой карман штанов. — Или наша пехота сожрёт!.. Или духи… Разобьют. Вон уже сколько поразбивали!

— Да где? — воскликнул я, раздражаясь ещё сильнее. — Чего ты врёшь?

Больше всего я не любил того, когда меня обманывали мои же подчинённые… Знали про это и солдаты…

— В подвале… — признался Наместников. — Там их столько было! А теперь…

Я сперва прошёлся к Харитонову… Ну, чтобы отругать его как старшего дозора, чьи разведчики лопают варенье прямо на боевых позициях и среди белого дня… По виновато-смущённому взгляду второго волгоградца стало понятно, что и он был в курсе всех происходящих событий. Просто я подоспел как нельзя «некстати»… Вот до Хари и не дошла его очередь по уничтожению оставшейся половины вишнёвого варенья.

— Я не видел… — пробормотал Харитонов ещё раз. — Я же в окошко наблюдаю.

Для большей убедительности он даже оружейным стволом ткнул в свой сектор наблюдения. Что вызвало у меня лишь ухмылку.

— Ну, да! Конечно! Наблюдай ещё лучше!

По моему прибытию на остатки чьей-то кухни я обнаружил то, что проворно-смекалистый разведчик Намес уже открыл люк в подвал. Внутри которого было темно, сыро и крайне безобразно везде поблёскивали обломки баночного стекла. На полу и полках наблюдались мрачные лужи и гнетущие пятна. Внимательно изучив это уныло-печальное зрелище, я выключил свой фонарь и солдат захлопнул крышку подвального люка.

— Что там ещё осталось? — спросил я тоном помягче.

— Точно не знаю. — отвечал сообразительный боец Намес. — Но кое-что есть!

После минуты обдумывания обстановки я взялся за тонгенту радиостанции.

— Это Заря! У нас тут подвал!

— Гранату туда! — перебивая меня, предложил голос Денисова.

— А что в нём? — уточнял ротный. — Пустой или как?

Столь обстоятельное отношение Серёги к любой мелочи военного положения мне очень даже понравилось. Ведь я отлично помнил то, чем именно сейчас занимаются мои боевые коллеги… То есть спасением русской водки.

— Возможно… Банки с соленьями и вареньями! — ответил я. — Но немного!

— Отлично! Класс! — послышалось в эфире. — Закуска! И десерт!

Всё стало понятно. Скоротечный сеанс радиосвязи был тут же закончен, а солдат Наместников оказался откомандированным в таинственное подземелье. Я даже вооружил его своим фонарём, не пожалев для всеобщего блага изрядно подсевших батареек… Но, увы… В данном хранилище домашних припасов разведчик Намес смог обнаружить и извлечь на белый свет всего лишь четыре трёхлитровые банки, внутри которых тяжело переливалась какая-то непознаваемая тёмная масса.

— Или опять вишнёвое варенье. — пробормотал солдат, вылезая из люка. — Или же сливовое.