Укок. Битва Трех Царевен - Резун Игорь (читать книги без регистрации полные txt) 📗

Медный попятился, оперся о скрипнувший холодильник.

— Вот это да…

— Наливай, мля! А, ладно, я сам. Лис, будешь?

— Да.

Ее большие руки с роскошным, агрессивным маникюром дрожали. Выпив еще полстакана, Шкипер тоже закурил и чуть более спокойно продолжил:

— Звоню, звоню — ноль эмоций! Потом поднимает трубку и говорит: погоди, я сейчас тут снимаю! И охи-вздохи, и стоны… Сразу телефон не отключил, видать. Потом я к нему, а там уже менты, врачи. Он нам фото так и не успел передать.

— Сиреневый свет? — тупо спросил Медный. — А… он же с бабушкой жил? Компьютер?

— Бабка в больнице, — тихо произнесла Лис, убирая со лба мокрые волосы. — Инсульт. Полный паралич, ни говорить, ни двигаться не может. А дома у него компьютер…

— Сожгли, что ли? — уже догадался Медный, вздрагивая.

— Нет. Кислотой. Уничтожено все: винчестер, коробки с дисками. Просто и со вкусом, — усмехнулась Лис. — Пожар — это дым, шум, разборки. А тут все тихо и мирно.

В кухоньке повисла тишина, только часы разбивали ее на ровные осколки. Кстати, на часах — час ночи.

— Кто мог знать про «сиреневый эффект»? — спросил Шкипер.

— Кто? Я, ты! И еще Тятя-Тятя. А она?

— Связи нет, — Лис качнула головой. — Дома ее тоже нет. Мать ее ищет. По моргам, больницам… Мы были.

— Вот дела!

— Да уж.

Шкипер треснул кулаком по столу — так, что зазвенела посуда в шкафчике.

— Вот, мля! Никаких примет той бабы, ни фоток! К кому он ходил, кого снимал, с кем возился?

— Вы забыли, мальчики, — подала голос Лис. — Она тоже могла знать. Скорее всего, она как раз и знала, наверняка. Про «сиреневое»…

Лис отвела ногу, посмотрела на свою босую пятку и вздохнула:

— Медный, пластырь есть? Первый раз за все лето порезалась, когда к тебе бежали.

— Там, у окна на телевизоре, — хмуро проговорил Медный.

Она, стараясь не наступать на пятку, ушла. Медный посмотрел на поникшего Шкипера.

— Ты думаешь, всему виной та медная хреновина?

— Уверен, — глухо обронил он. — Именно с этого все и началось. Кто-то среди наших — из той секты!

Видимо, он уже чуть-чуть успокоился. И рассказал еще две вещи: во-первых, оказывается, вчера ночью в телецентр приходила отсутствовавшая на семинаре Тятя-Тятя. Одна! Почти ночью! Охранник сначала ее вроде как не пускал, но потом сдался под ее напором и отдал ключи от их комнатушки, якобы для срочной уборки. Сказав это, Шкипер побледнел:

— Улльра! Там?

Медный отрицательно качнул головой:

— Нет, вовремя прибрал.

А во-вторых, Шкипер обнаружил дома в своих вещах странный, не сразу заметный беспорядок, будто там рылись. И по результатам осторожного выяснения в узком кругу выходило: пока все они были на семинаре, их квартиры — собственные и арендуемые, пустые и полные родственников — кто-то очень незаметно, даже фантастически незаметно, но обшарил. Медный сразу вспомнил о теплом блоке своего монитора.

Они вышли из кухни. Медный сел на тахту, Шкипер — в кресло. Лис возилась там, где-то у телевизора. Медный хотел было включить свет, но внезапно услышал очень тихий голос девушки:

— Свет не включайте, мальчики. Я думаю, за нами следят.

Людочка с трудом выпросила у Ирки разрешение сходить в институт, чтобы убраться у Мумиешки: звонил Алтынбаев из профкома, долго извинялся, а потом рассказал, что заменяющая ее уборщица пол в коридорах моет, а к Мумиешке — ни ногой: боится! Институт ожидает крупную делегацию из Англии, и поэтому надо там хотя бы влажную уборку сделать.

Ирка дернула плечами:

— Ну, Ваше Высочество, если только в порядке милости к рабам Вашим, недостойным облобызать даже пятки Ваших божественных ног! Иди уж…

И девушка пошла. В обычном своем зелененьком, но с золотой черепахой и бирюзой на голых ногах. А по дороге размышляла: ну вот разговаривала она с Мумиешкой, протирала ее стеклянный саркофаг, без страха смотрела на эти сморщенные кости, обтянутые кожей. А что она про нее знает? Да ничего. Ну, пазырыкская культура третьего-пятого веков до нашей эры, ну, богатая женщина, захороненная вместе с десятью конями (или верблюдами?). Ничего она не знает.

Людочка помнила, как плевался Шимерзаев после какой-то пресс-конференции, проходя по коридору: «Какая принцесса? У-у, журналюги поганые! Обычная богатая баба, ее бы…» — и так далее. И ведь плевал! Прямо ей, Людочке, под ноги.

А девушка Мумиешку полюбила. Украдкой рассматривала татуировки, сохранившиеся на ее коже за две с половиной тысячи лет. И украшения были. Были — она точно знает! А самое интересное: ее ведь похоронили обнаженной. Это ведь потом разобрались, привезя находку с общего могильника, что кожаные сапоги, шуба, шапка, все это — от мужика, тоже похороненного рядом. Там были и сосуды деревянные, и рога для питья. А ее, Мумиешечку, голенькой схоронили, только были у нее на руках и щиколотках браслетики всякие. Это все в Москву увезли, якобы на экспертизу. А кто она такая: жрица, шаманка, принцесса или просто богатая женщина — черт его знает.

Людочку пропустили охранники. Среди них был новенький, невысокий парень, похоже, якут. Она поднялась по лестнице, щупая подошвами холодные ступени, и засмеялась, вспомнив, как она тут рассекала, как огрела Шимерзаева тряпкой, и как таила от всех этот ритуал. Господи, да она бы сейчас в институт в купальнике бы пришла! Чего ей стесняться? Она — Принцесса! Она такая не модельная, худая, у нее грудь маленькая и ступни уродливые, большие, но она все равно — красавица. Да будет так!

Войдя в кабинет и заперев его на ключ, Людочка привычно скинула халат, оставшись в одном белье, и принялась за уборку. На полу тут появился новый темно-синий шелковистый ковер, в углу блестел суперпылесос, немецкий, для влажной уборки. Даже саркофаг Мумиешке поменяли: он стал плоским, как диван. Так ее было удобнее рассматривать, стекло уже не искажало коричнево-бурые черты.

Людочка подошла и вгляделась в смятое веками лицо. Каким оно было? Сейчас не узнать. Да голую ее похоронили, ГО-ЛУ-Ю! Иначе зачем бы на ее лобок и грудь накладывали куски кожи? Истлело тут все, поэтому и наложили, чтобы не шокировать публику разъятым чревом нормальной женщины. Хотя что тут такого страшного — в священной простоте детородных органов? А была бы она в одежде, так и сохранилась бы, наверно, плохо, как тот мужик. Его тут не было, оставили на Алтае, а Людочка видела его фото: скукоженный весь, действительно страшный.