Требуется сообщник - Новицкая Ольга Владимировна (читаем книги .TXT) 📗
Все аргументы растаяли у Женьки на языке. В самом деле, заявлять царю, что все это делалось для пресечения более крупных беспорядков, примирения с соседями и объединения царств, было глупо. Не поверят, сочтут «под заклятием» и еще бог знает что.
Пока же ее приняли на «ура». А после того как Пресловут подтвердил все Женькины слова, ее сразу же записали в невесты Елисея. Похоже, никому и в голову не могло прийти, что после столь замечательного спасения из Кощеева плена может сложиться по-иному.
Вот так и тянулись дни.
Кощей очнулся в подвале, прикованный цепями к холодному камню, и единственным его развлечением были смена дня и ночи, видимые сквозь узкую щель под низким потолком, а Женька, решив ступить на тропу партизанской войны, до поры до времени стала воплощением скромности.
Она выходила с Елисеем на прогулки, обряженная в сарафан, и, гуляя рука об руку, выслушивала рассказы об охоте, дружине и как царевич поймал давеча «во-от такого» сома. Однако вывести его на разговор о Кощее не удавалось.
Был Елисей красив, как и прежде, вести себя стал более вежливо, обходительно, но прежних эмоций не вызывал. Сколько Женька ни пыталась вызвать воспоминания о том, как лихо примчался царевич на белом коне, чтобы ее спасти, и как красиво гарцевал на мосту, ничего не получалось. Сразу всплывала картинка, как Елисей, со спины, рубит мечом Кощея. И это после того как они вместе сражались со старками и колдунами и Михаил Николаевич его спас!
Елисей словно чувствовал и уже раз пять объяснял, почему так важна была победа над Кощеем и для государства, и для него лично, и девушка его доводы вполне понимала, даже сочувствовала, и с политической точки зрения все было правильно, но ничего с собой поделать не могла. Противно ей было.
День ото дня воспоминания об Англии тускнели. После всех пересказов приключений, с поправками и комментариями Еремея, ей и самой начало казаться, что Кощей просто спасал собственную шкуру и лелеял очередную каверзу для родной страны.
Объяснение этому нашлось легко. Обидевшись на Елисея за какой-то пустяк, Женька отправилась спать раньше обычного, и едва успела юркнуть за угол, увидев Пресловута, выходившего из ее светелки.
Первая мысль была, что маг просто старый извращенец, но вроде не похож. Прошмыгнув к себе, Женька уловила странный запах, исходивший от подушки. Ничего не трогая, девушка вышла из комнаты и вернулась в обычное время. Запах исчез.
– Вот козел старый! – покачала Женька головой, закатала подушку в половичок и спрятала в сундук. С тех пор глупые мысли не посещали, воспоминания вернулись, а Женька каждую ночь прилежно убирала подушку.
Легче стало, но ненамного. Вопрос о том, где держат Кощея, оставался открытым, вдобавок Еремей усердно пытался сдружить ее с Забавой.
Против царевны Женька в целом ничего не имела. Душа Забавы была широкой, смех заливистым, и иногда поболтать даже весело. Но перепады настроения просто убивали. На самое невинное замечание она могла обидеться смертельно и пригрозить плахой. Во всех неприятностях Забавы оказывались виновны те, кто находится рядом, поэтому рядом находиться Женька старалась как можно реже.
– Ты на Забку не обижайся, – увещевал Елисей на очередной прогулке. – Она хорошая, душа у нее веселая, а что срывается, так просто балованная. Хворенькая в детстве была, вот и избаловали. Она у нас младшенькая. Теперь еще и ревнует.
– К кому? – недоверчиво уточнила Женька.
– Да к нам с Ильей. Мы ж раньше только о ней заботились, остальные-то сестры давно замуж повыходили. Теперь вот о тебе еще. А Илья сглупил, сказал, как мне повезло, и за тобой, поди, женихи табунами бегали, такая ты замечательная. И все это при Забке.
– Вот спасибо Илюшеньке, – с чувством выговорила Женька.
– Короче, не обижайся, – заключил Елисей. – Скоро Первоцвет приедет, она поспокойней станет.
Впрочем, Забава показалась самым слабым звеном в царской семье и, как следствие, единственным шансом раздобыть информацию.
Наконец, спустя не менее десяти дней после приезда, Женьке повезло.
– Евгения! Я тебя ищу!
Забава вышагивала по двору, величаво оглядываясь по сторонам.
– Здравствовать, Забава, – поздоровалась Женька.
– И тебе. Слышь, Елисей говорит, что собирается у батюшки благословения на брак просить. Очень уж ты ему приглянулась, – оглядывая Женьку с головы до ног, словно не понимая, что в ней нашел брат, поделилась Забава.
– Ух ты! – Женька опешила.
– Тебе, поди, никто помолвку не испортит, – вздохнула царевна.
– Это ж когда было! – утешила ее Женька.
– Да я и не злюсь, – хохотнула царевна, сцапала Женьку под локоть и повела к терему. – Тот поганец мне за все ответил. И еще ответит.
– Какой поганец? – насторожилась Женька.
– Да Кощей этот. Уж я ему все высказала и еще выскажу, он у меня соплями умоется!
– Ты его видела? – боясь спугнуть удачу, переспросила Женька.
– Как же! Батя, конечно, пытался запретить, но я ж таки будущая царица, что хочу, то и делаю. Через день хожу. То объедками да огрызками кидаюсь, то просто поржу, пальцем потыкаю. Он же в цепях, грязный весь, страшный как смертный грех, даже колдовать не может.
– Стражники тебя не заложат? – осторожно спросила Женька, стараясь узнать, сколько же там стражи.
– Тю-ю! – протянула Забава. – Во ты дурында! Кто такого будет людьми-то охранять? Нету там никого! Слушай! А если батюшку попросить, чтоб казнил его, к собакам? Да вот хоть на кол посадил.
– Он же бессмертный, – испугалась Женька.
– И что? Покорчится на колу, сдохнет, опять оживет и опять в кандалы. И поделом, не будет мне праздник портить.
– Забава, – осторожно, боясь сорваться, начала Женька, представив себе всю процедуру казни, боль и унижение Кощея. – Ты, собственно, для чего мне это все рассказываешь?
– Да этот твой сегодня упомянул. Говорит, очень рад, что ты его в таком положении не видишь. Мол, унизительно.
Она вновь засмеялась заразительным серебристым смехом.
– То есть ты меня искала, чтобы сообщить о пленном, а потом сказать ему, что я вполне представляю, как он запаршивел. Тебе совсем заняться нечем?
– Не тебе, воеводиной невесте, мне указывать! Ишь ты, спасительница Руси нашлась! – обиделась царевна.
– Брось, Забава, – примирительно сказала Женька, всем своим видом излучая дружелюбие и отчаянно жалея, что у нее нет пары мешков успокой-травы для этой особы или упаковочки феназепама. – Он ведь тебе праздник портил, не мне. А тебе разве к приезду Первоцвета готовиться не надо?
– Верно рассуждаешь, – милостиво кивнула царевна.
Она довольно захохотала и умчалась в свои покои готовить приданое.
– Огрызками, значит, – глядя ей вслед, пробормотала Женька. – Пальцем потыкать… Да если б не Михаил Николаевич, твою тушку давно бы старки порвали.
Воспоминания накатили с новой силой, и Женька окончательно решила повидаться с Кощеем и поставить на место Забаву. В конце концов, издеваться над пленным было низко, да и не хотел он портить помолвку царевны. Просто так сложилось.
Первым делом следовало разузнать, отчего в коридоре нет стражников.
Ответ нашелся у Ивана. Преданный стражник снисходительно пояснил, что стражу не ставят с тех пор, как Кощей, лет пятнадцать назад, не просидев взаперти и двух дней, уговорил охранника его выпустить. Дверь теперь открывалась только по царскому перстню и в присутствии члена царской семьи.
– Чего это ты мне все так просто выкладываешь? – подозрительно спросила Женька. Ивана она побаивалась, а о его преданности знала не понаслышке.
– Для того, – наклонился к ней Иван. – Чтоб ты не пыталась обмануть заклятье. Поняла? Пусть Елисей в чары верит, я с тебя глаз не спущу.
– Ты для меня староват, – высокомерно заявила Женька. – Не спускай глаз с кого постарше.
Иван только хмыкнул на такую дерзость, но ясно дал понять, что девушка под наблюдением.
Впрочем, Женькиному плану оно не мешало.
