Грязные игры - Браун Сандра (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
– А что насчет убийства Билла Бэнди? – задал вопрос Макалистер.
– А в чем дело? – спросил пожилой детектив.
– В течение пяти лет мой клиент оставался под подозрением. Он решительно отрицал свою причастность к убийству, за исключением того, что нашел тело.
Детективы молча переглянулись, как будто советуясь, что они имеют право рассказать.
– Мы склонны верить предположениям мистера Буркетта относительно Родарта, – наконец ответил тот, что помоложе. – Служба внутренней безопасности уже занималась им. На него и некоторых его коллег поступили многочисленные жалобы. Слишком много жалоб, чтобы от них отмахнуться. Серьезные обвинения вроде оскорблений, жесткого обращения, коррупции. Одна подозреваемая утверждает, что Родарт домогался ее во время допроса, а когда она стала протестовать, жестоко избил.
– Похоже на него, – проворчал Грифф. Он надеялся сохранить в тайне инцидент с Маршей и теперь был доволен, что ему не придется рассказывать о нем.
– В любом случае дело об убийстве Бэнди будет возобновлено и расследовано заново, – сказал молодой детектив.
– А я нахожусь под арестом? – Грифф кивнул в сторону полицейского в форме, стоявшего у двери в больничную палату.
– За нападение на трех полицейских в отеле, а также за то, что выдавали себя за полицейского.
– Тут есть смягчающие обстоятельства, – вмешался Макалистер.
– Приберегите их для судьи, когда вашему клиенту будут предъявлять обвинения, – сказал пожилой полицейский. Похоже, он любил адвокатов защиты не больше, чем нарушителей закона, интересы которых они представляли.
– Радуйтесь, что вас не обвиняют в похищении, – добавил молодой. – По утверждению миссис Спикмен, она добровольно согласилась помочь вам найти Руиса, когда вы объяснили ей, что Родарт препятствует правосудию.
Три пары глаз внимательно следили за Гриффом, ожидая его реакции.
– Без миссис Спикмен я никогда не нашел бы его, а без него меня бы ложно обвинили в убийстве ее мужа, – сказал он. – Я в неоплатном долгу перед миссис Спикмен за то, что она мне поверила. – Он помолчал, а потом спросил, что ждет Мануэло Руиса.
– Как только мы закончим с ним и он будет в состоянии перенести дорогу, его отправят назад в Сальвадор. Там ему предъявят обвинение. Убил парня, который якобы изнасиловал его сестру. Мы пришли к выводу, что его нужно передать тамошним властям. У них преимущественное право.
– Удачи ему, – тихо, почти про себя, сказал Грифф.
– Очень благородно с вашей стороны, – заметил пожилой полицейский. – Если бы он на вас не напал, ничего этого бы не случилось.
– Но он спас мне жизнь, – Грифф вздохнул, закрыл глаза и устало спросил: – Это все?
39
Обо всем остальном позаботился его новый адвокат. Макалистер выпроводил детективов. Он проинструктировал Гриффа, чтобы тот оставался на связи и не отвечал ни на какие вопросы в его отсутствие, посоветовал отдыхать, а затем тоже ушел.
Грифф закрыл глаза, но сон не приходил. Его тело было избито, силы закончились, но мозг отказывался отдыхать. Вчера его вместе с Мануэло доставили вертолетом в травматологический центр госпиталя в Паркленде, где их обоих прооперировали.
Он смутно помнил, как его готовили к операции и как он лежал после нее в реанимации, одурманенный наркозом. Утром он проснулся в отдельной палате. Всего через двадцать четыре часа после того, как увидел череп Родарта, разрубленный пополам штыком лопаты.
Адвокат по имени Джеймс Макалистер появился лишь на несколько минут раньше детективов. Он успел представиться Гриффу и сказать, что как только Глен Ханникат узнал о событиях в Итаске, то сразу же поручил ему защищать интересы Гриффа.
Теперь Грифф был рад, что допрос закончился. Но сил у него почти не осталось. Все тело болело после схватки с Родартом. Плечо пульсировало. Но больше всего он беспокоился о Лауре.
Как вдова Фостера Спикмена она опять окажется в центре внимания, когда полиция и газеты начнут перетряхивать факты, оставленные им Буркеттом, Руисом и Родартом. Спекуляций, которыми будет окружено ее имя, не избежать. Можно только надеяться, что случится нечто более важное, что займет первую строчку в списке последних новостей.
Но как она теперь? Все ли с ней в порядке? Нет ли последствий после выкидыша?
Он винил себя за все страдания, которые ей пришлось перенести. Все могло обернуться иначе, и она была бы избавлена от душевных мук, если бы не их последнее свидание. Может, если бы он дал ей уйти, как она того хотела, всего остального не случилось бы?
Но – теперь пришло время быть честным с самим собой – позволил бы он ей уйти, если бы можно было вернуть все назад? Или, почувствовав ее нерешительность, вновь закрыл бы дверь? Отпустил бы он ее? Даже зная то, что он знает теперь?
Он закрыл глаза и позволил своим мыслям вернуться к тому дню, к разочарованию, которое он почувствовал, когда услышал, что она уходит и больше никогда не вернется. Он не отговаривал ее. И как он мог? У него не было на нее прав. Никаких.
Ему оставалось беспомощно стоять и смотреть, как она открывает дверь со словами: «В зависимости от обстоятельств, мы, возможно, видимся в последний раз».
«Возможно».
«Не могу придумать, что сказать».
«Разговор о пустяках выглядит еще более нелепым».
Она слабо улыбнулась, вспоминая свои слова, сказанные во время их первой встречи.
«Вам ничего не нужно говорить, Лаура».
«Тогда до свидания».
Они обменялись рукопожатием, и он почувствовал, что она не хочет отпускать его руку – точно так же, как он ее. Но она сделала это и повернулась к двери. Когда она не двинулась с места, он протянул руку над ее плечом и закрыл дверь.
Несколько секунд он не предпринимал никаких действий, давая ей время запротестовать, сказать: Что вы делаете, черт возьми? Откройте. Я ухожу.
Но она молчала, и тогда он отнял руку от двери и взял Лауру за подбородок. Подчиняясь легкому нажиму, она подняла к нему лицо. Он заглянул в ее глаза и увидел в них такое же невысказанное, отчаянное желание, которое испытывал сам, и тогда он жадно прильнул к ней, впившись губами в ее шею и всем телом прижимая ее к двери. Они целовались яростно и настойчиво, забыв обо всем.
Этому поцелую предшествовал месяц мысленных ласк.
Юбка плотно облегала ее бедра, но Гриффу удалось стянуть ее. Потом он спустил с нее трусики до колен, и она сама освободилась от них, пока он сражался с ремнем и молнией на ширинке. Обхватив ладонями ее ягодицы, он приподнял ее, прижав ее раскрытые бедра к своим. Он коснулся ее. Она была готова принять его. Одним быстрым движением он до конца вошел в нее.
Она обняла его за голову и все время крепко прижимала к себе. Их поза не оставляла места для движений, но он раскачивался, стараясь, чтобы его мощные толчки были направлены вверх. Мысльо том, что они делают, сознание,что он опять внутри ее, еще сильнее разжигали его страсть. Угол, под которым соединились их тела, был идеален для нее. Каждым своим движением он доставал до ее эрогенной зоны. Они кончили одновременно. Это было потрясающе.
Бесконечно долго они стояли, прижимаясь друг к другу; их бурное дыхание громким эхом отдавалось в пустом доме, тела пылали жаром. Наконец он вышел из нее и осторожно поставил ее на пол. Она все еще обнимала его голову, а он прижимался губами к ее шее. Потом его губы медленно двинулись вверх, к ее подбородку, на несколько мучительных мгновений задержались над ее губами, прежде чем прижаться к ним. Ее губы раскрылись, впуская его язык.
Это был их первый настоящий поцелуй. Божественный поцелуй. Нежный, влажный и сладкий. Настойчивый. Очень сексуальный. Когда они наконец оторвались друг от друга, он уперся ладонями в дверь по обе стороны от ее головы и прижался своим пылающим лбом к ее лбу.
– Последние тридцать дней были самыми долгими в моей жизни, – его голос звучал хрипло. – Я жил в постоянном страхе, что ты позвонишь и скажешь, что мы больше не увидимся. Я боялся, что так никогда и не поцелую тебя.
