Хроники Потусторонья: Проект (СИ) - Хомутинников Юлиан "sirrum" (бесплатные серии книг txt) 📗
— Так это вы — Герман Сергеевич Кастальский? Мне Алексей Алексеевич про вас рассказывал.
Я с трудом сдержал ироничную ухмылку:
— Даже любопытно, что уважаемый Алексей Алексеевич мог обо мне рассказать, Рада. Ты ведь Рада, верно?
Девочка кивнула:
— А вы кто? — спросила она у Баси.
— Меня зовут Барбара. Я консультант, — ответила Кошка без улыбки.
— Понятно, — кажется, Рада тут же потеряла к Басе всякий интерес. Она вновь посмотрела на меня и спросила, совершенно серьёзно спросила: — Так это правда? Вы правда можете с меня проклятье снять?
Сперва я просто растерялся, но почти сразу же почувствовал, как во мне закипает буйная, всесокрушающая ярость. Не без труда сохраняя контроль над собой и ситуацией, я наклонился к Раде и сказал:
— Я многое могу, Рада. А пока что… ты нас с Алексеем Алексеевичем не извинишь? Мне срочно нужно ему кое-что сказать. Поговори пока с Ба… с Барбарой. Она очень умная и добрая девушка. И очень многое знает.
В её глазах появилось сомнение, но она кивнула.
Проклятый Тринадцатый!!!
— Алексей Алексеевич, — пропел я сладким голосом, — можно вас на минуточку?
— К-конечно, Герман Сергеевич… Рада, мы сейчас вернёмся.
— Вот-вот, именно, сейчас вернёмся, — подтвердил я и зашагал в сторону вертолёта. Поникший Рипли обречённо последовал за мной.
— Да ты охренел, что ли?! — прошипел я ему, когда мы отошли достаточно далеко. — Ты чем думал, шлемазл несчастный?! Какое ещё «проклятье»?!
— Да я же… Мне же Контакт установить нужно было! — стал оправдываться этот придурок. — А она эзотерикой интересуется! Она же не дурочка, понимает, что с ней что-то не так! А я к ней через Ту Сторону даже близко подойти не мог — она меня чуяла! Какое тут наблюдение-то?! Вот я ей и представился… вроде как учеником мага. Сказал, что на ней лежит проклятье. Она спросила, можно ли его снять… Ну что я мог ей ответить?! «Нет, нельзя»?!
— Идиот, — я вытер пот со лба. — Кретин. Имбецил. Я лично позабочусь о том, чтобы тебе выговор в личное дело занесли. Идиот. А что, если ты нам всё дело запорол?! А?! Как с неё это вообще «снять» можно?! Как можно полиморфа сделать обычным человеком?! Вот ты — знаешь?
— Нет…
— «Нет»! То-то и оно, что «нет». Тупица, болван несчастный, маму твою самым грубым образом! Слов нет, просто нет слов, кончились! И что теперь делать, а? Уфф… А Бася почему мне ничего не сказала? Она же Глава Отдела!
— У Сталкеров своё начальство, мы же Подотдел, — пробурчал Рипли. — Я только им и докладывался. Зачем Главу Отдела беспокоить? Тем более я о многом вообще не упоминал…
— То есть чуял, вредитель, что весь Контакт запарываешь, да? Чуял — и продолжал молчать! Да-а, и после этого Первый говорит, что это мне мозгов недодали. Ну, если мне недодали, то тебе их, видать, вообще положить забыли! С пустой башкой по белу свету гулять отправили! Ох, не могу… Так, ладно. Если ты «ученик мага», то «маг» — это, судя по всему, я. Ну, Тринадцатый! Я тебя всё-таки сошлю куда-нибудь от греха подальше. К Изгоям, к Приёмщикам, да хоть прямиком в Исток! Но это потом. А пока нужно думать, что дальше делать. Рада и правда не дурочка, она уже почуяла недоброе. Всё, идём! И так уже слишком долго тут торчим.
Вернувшись обратно, я услышал голос Рады. Кажется, девочка что-то рассказывала нашей «Барбаре».
— …Наверное, он меня и проклял. С тех пор уже три года прошло. Я никому ничего не говорила, боялась. Искала в интернете, но там одну туфту пишут. Хорошо, что Алексей Алексеевич попался…
Кошка сидела перед ней на корточках и внимательно слушала, изредка кивая. Когда мы подошли, она поднялась и шепнула мне на ухо:
— Насчёт Рипли не беспокойся, с ним мы вопрос решим. А вот девочку действительно жалко. Похоже, ей эта способность совсем не по душе.
Я вздохнул:
— Бася, у тебя телефон есть?
— Есть, а что? — удивилась Кошка.
— Звони в Штаб, скажи, чтобы прислали сюда Збровски.
Она нахмурилась:
— У тебя есть идея?
— Так… — я неопределённо покачал головой. — Скорее, кое-какие мысли.
— Хорошо, тогда я сейчас позвоню.
Кошка отошла в сторонку, достала из кармана пиджака маленький телефон-«раскладушку» и что-то коротко в него прошептала. Потом спрятала его обратно в карман и кивнула мне: сделано.
— Рада, — я посмотрел ей в глаза. — Рада, давай-ка мы с тобой пройдёмся по аллейке, поговорим. Хорошо?
— Хорошо…
И мы пошли. Я смотрел в небо, а с неба на меня смотрели они — две Луны. Голубая, побольше, и красная — поменьше.
— Расскажи мне, с чего всё началось.
— А… да. Три года назад я перенесла клиническую смерть. Мама мне потом говорила, что врачи боялись: думали, не спасут. Но… А я там, вы знаете, видела — ну, всё это. Коридор. А в конце — такой яркий свет. Разноцветный, словно радуга, и яркий-яркий. Я помню, как туда шла. Там темно везде, но я помню, что за мной должен был кто-то прийти… Наверное, не успели, — она как-то нервно усмехнулась. — Врачи меня оттуда вытащили. Говорили, я шесть минут мертва была. Вот…
— Шесть минут, и никто забирать не пришёл? — удивился я. Необычно. Ловчие-то уже после первых полутора-двух минут приходят. Впрочем, если Смерть официально её не забирала, то могли и не прийти…
— А это странно, да? — спросила она, но тут же перебила: — А вообще, что-то пришло. Или как это правильно сказать? Не знаю. Но оно не просто пришло, оно осталось. Во мне. И с тех пор живёт там.
— Оно?
— Да. Я не знаю, что оно такое. Или кто. Но оно похоже на… кусок черноты. Или что-то похожее. Я не знаю, я в Интернете искала, но ничего такого не нашла… Я только одно знаю точно: это оно меня превращает. Это я из-за него такой становлюсь… Ну, оборотнем.
— И ты решила, что это проклятие? — так, тут пока всё более-менее понятно. К ней присосался голем. То есть не голем даже, а так, пустотный планктон. Частица, как говорил Ониир, квазиразумного Мира. Не «кусок черноты», а «кусок пустоты»… А впрочем, невелика разница. С другой стороны, случай Рады — это прецедент. Вот бы когда поднять статистику по подобным случаям! Потому что слышать-то я про такие случаи слышал, но лично никогда не сталкивался. Так, на уровне слухов что-то доходило…
— Да, — ответила Рада очень серьёзно. — Это всё отчим. Он меня ненавидит, хочет, чтобы я умерла. Я читала, что такие люди и сглазить могут, и до серьёзных болезней довести. А то и чего похуже. Вот у меня тогда перитонит и случился, — после появления отчима полгода прошло, и он меня уже успел возненавидеть.
— Да за что же он тебя возненавидел-то? — удивился я. В конце концов, я и сам когда-то был отчимом. Пасынок у меня был славный, вообще говоря. Рафаэль Артурович, Рафик. Смешной мальчишка, весёлый, на Сонни чем-то похож. У нас с ним полное взаимопонимание было и вообще мужская дружба. Я, если подумать, к его матери, Эвелине, хуже относился, чем к нему.
— Я его слушаться не желала. Сказала ему сразу же: ты мне не отец. Я папу всегда любила, а этот урод… А мама мне говорила: типа, Радочка, Давид теперь твой новый папа. Ага, как же!.. Вот он меня и возненавидел… и проклял.
— Что — из-за непослушания проклял?
