Любовь, страсть, ненависть - Коллинз Джоан (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
– Вряд ли она будет такой, Криспин, – рассмеялась Рамона. – Она так очаровательна, что мужчины будут выстраиваться в очередь, чтобы получить право сопровождать ее. Она не из тех, кто теряет голову из-за мужчины.
– Хм-м-м, – промычал себе под нос сэр Криспин, когда к ним присоединился Джулиан, вспотевший и раз горяченный после только что отснятой сцены.
– Господи, ну и жара! – прохрипел он, стягивая с себя бархатный кафтан и набрасывая на плечи легкую рубашку, – Послушай, старина, как ты можешь весь день таскать на голове этот идиотский парик? Никак не пойму. Какого черта ты его не снял?
– Мой дорогой друг, – шутливо ответил сэр Криспин, – дело в том, что на мою лысину, перед тем как надеть этот парик, вылили, по меньшей мере, фунт самого вонючего и самого крепкого клея. Смею тебя уверить, мой мальчик, что снимать его по вечерам настоящая пытка. Это намного ужасней, чем то, что мог бы выдумать Торквемада и вся испанская инквизиция.
Рамона и Джулиан громко рассмеялись. Костюмер Джулиана принес ему бокал холодного пива, и он жадно припал к нему губами, продолжая краем глаза наблюдать за предметом своей страсти, резвящимся в волнах.
Сэр Криспин повернул свои крошечные глазки в сторону Джулиана. Его особенно привлекали грудные мышцы Брукса, мощно перекатывавшиеся на груди, когда он жадно глотал пиво. Сэр Криспин был всегда неравнодушен к красивому мужскому телу, но он видел мало таких красивых мужчин, как Джулиан Брукс. Джулиан всегда напоминал ему скульптуру Аполлона работы Бернини, которую он видел в одном из музеев Рима.
– Дорогой мой мальчик, мы только что говорили об этой юной девственнице, – шутливо сказал он. – Я сказал Рамоне, что, по-моему, эта девочка совсем не дилетантка в таком виде спорта, как борьба под одеялом. А ты что об этом думаешь, Джулиан?
Джулиан чуть не подавился пивом и, к своему ужасу, почувствовал, что заливается краской.
– Ну, ну, Криспин… э-э… я ничего не могу сказать… – бессвязно пробормотал Джулиан. Его костюмер бросился вперед, чтобы вытереть залитые пивом бархатные штаны премьера.
– Криспин, ты невыносим, – проворчала Рамона, – Доминик просто ребенок. Как ты можешь так говорить о ней?!
– Мне кажется, что чем они моложе, том больше им хочется заниматься любовью, – с видом знатока сказал сэр Криспин.
– Ты-то это знаешь точно, старина, но так ли? – подмигнул Джулиан, обернувшись к Рамоне.
– Неожиданно Доминик пронзительно завизжала, когда один из парней, с которыми она дурачилась, прыгнул на нее сверху в воде.
– Наш ребенок быстро взрослеет, – заметил сэр Криспин. Его глаза под солнцезащитными очками сияли от удовольствия. – Знаешь, если она девственница, то я – Эдит Эвинз!
– Если вы пришли к такому выводу, то вы действительно похожи на Эдит, – насмешливо сказал Джулиан, стараясь не смотреть в сторону Доминик. Она была насквозь мокрая, ее длинные волосы красиво развевались ни ветру, когда она гналась по волнам за двумя громадными операторами из съемочной группы.
– Это, наверное, парик, – рассмеялась Рамона.
– Эта копна волос, старина, очень похожа на тот парик, который был на Эдит в «Клеопатре», – еле выговорил Джулиан. От смеха у него по щекам текли слезы.
– Но у меня грудь больше, чем у нее, – хитро сказал сэр Криспин, присоединяясь к хохочущим собеседникам. – Помню, я как-то пошел на дневной спектакль «Клеопатры» с Эдит Эвинз, – начал он свой рассказ. – Так вот, мои дорогие, в зале сидели три пожилые леди и одна афганская борзая, причем она смеялась громче всех.
Они снова рассмеялись, и в этот момент к ним подбежала визжащая Доминик, за которой гнались поклонники.
– Джулиан, Джулиан, пожалуйста, помоги мне! – закричала она в притворном ужасе, бросившись к нему в объятия. – Эти парни постоянно дразнятся и пристают ко мне, – сказала она, прижимаясь своим мокрым телом к его теплой груди. – Пожалуйста, защити меня, Джулиан, – жалобно попросила Доминик, бросив на него хитрый двусмысленный взгляд из-под черных ресниц. – Пожалуйста!..
Джулиан почувствовал, что начинает возбуждаться, и быстро, но ласково отстранился от нее.
– Что ты вытворяешь, маленькая озорница? – притворно строго сказал он. – Ник сказал, что в следующей сцене мы должны сниматься все вместе, а ты тут прохлаждаешься в волнах. Ты очень непослушная девочка.
Доминик кокетливо надула губы.
– Очень непрофессионально, дорогая девочка, – сказал сэр Криспин, назидательно покачивая указательным пальцем. – Никогда не заставляй никого на съемочной площадке ждать тебя. Лучше жди сама, как это делаем мы.
– О'кей, о'кей, – рассмеялась Доминик и, быстро выхватив у Джулиана его бокал, сделала большой глоток. – Уже бегу. Я буду готова меньше, чем через десять минут, обещаю. Вы увидите, как быстро я умею переодеваться.
– Что ж, ловим тебя на слове, – сказал сэр Криспин, с тайным удовольствием наблюдая, как Джулиан поправляет брюки. В душе он похвалил себя за наблюдательность и за то, что сумел заметить, как неожиданно быстро возбуждается Джулиан при виде этой девчонки. – Ну и чертовка, – весело продолжил сэр Криспин, – там, где молодость, там всегда веселье и радость, не правда ли, Джулиан?
– Это точно, – согласился Джулиан, допивая пиво. Он как бы невзначай положил на колени сценарий, чтобы прикрыть ширинку.
– Она очень красивая и жизнерадостная, эта наша маленькая мадмуазель, – улыбнулся старый актер. – Держу пари, что она разобьет немало мужских сердец, и очень скоро.
Все обеды, которые проходили по вечерам на втором этаже дома Рамоны, были тихими и спокойными. Съемки закончились как раз на закате солнца. Умберто провел в этот день несколько серьезных совещаний, пять раз звонил в Голливуд и орал на всякого, кто попадался ему на пути. Когда день кончился, всем хотелось только тихо и спокойно посидеть за столом.
Доминик безумно нравилась жизнь в роскошном дворце Рамоны. Она чувствовала себя здесь, как в каком-то большом кукольном доме. Агата была просто восхищена картинами и скульптурами. Она жила в постоянном нервном ожидании того момента, когда на обед придет Джулиан.
Когда Рамона впервые протянула приглашение на обед Нику, молодой грек резко спросил ее:
– Крофт там будет?
– Почему ты об этом спрашиваешь? Конечно, будет, – ответила Рамона, удивленная промелькнувшим в глазах Ника огнем. – Он один из моих гостей.
– Тогда, Принцесса, большое спасибо за приглашение, – сказал он, – но я не собираюсь тратить свое время на общение с этой тварью вне съемок.
– Понимаю, – сказала Рамона, подняв вверх подведенные брови, хотя на самом деле она абсолютно ничего не поняла. – В таком случае, наверное, будет лучше, если я больше не буду тебя приглашать.
Казалось, ее самолюбие сильно задето, и Ник, который всегда старался быть дипломатом и искренне восхищался Рамоной, сказал:
– Только, пожалуйста, не относи это на свой счет, Принцесса. Ты же знаешь, впрочем, как и вся съемочная группа, что мы с Крофтом друг друга недолюбливаем. Мы просто ненавидим друг друга. Пожалуйста, пойми это. Хорошо?
– Конечно, – мягко сказала Рамона, – но я надеюсь, что когда-нибудь ты изменишь свое мнение.
Он мрачно улыбнулся.
– Если ты гарантируешь, что этой жабы не будет, я с радостью приму твое приглашение на обед, Принцесса.
– Это невозможно, – улыбнулась Рамона, мысленно вычеркивая Ника из списка гостей, который она всегда держала в памяти.
Сэр Криспин Пик, чей эксцентричный английский юмор всегда мог поднять настроение даже самым угрюмым гостям, числился у нее в списке одним из первых. Она часто приглашала симпатичных молодых дипломатов из американского посольства, общественных деятелей, звезд кино и политиков. Обеды Рамоны были необычайно популярны. Многим хотелось бы получить от нее приглашение, но, к огорчению Агаты, Джулиан никогда не появлялся на этих вечерах.
По сути дела, Инес оказалась узницей в своем номере люкс. Доктор Лэнгли настаивал на том, чтобы она провела оставшиеся семь месяцев в постели, если она действительно хочет иметь ребенка.
