Гвиневера: Королева Летних Звезд - Вулли Персия (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
– А корова? Я не выйду замуж за человека, если он не подарит мне корову, – торговалась девушка.
– Целых три, белые с рыжими ушами, конечно, если ты привезешь с собой рецепт сбитых сливок.
– Договорились, – объявила она, отбросила передник и кинулась в его объятия.
– Ты умеешь хорошо торговаться, девушка, – сказал он, ероша ей волосы и целуя кончик курносого носа.
– Не сомневайся, я того стою, – пообещала она, вывернулась из его рук и, схватив свой передник, убежала на кухню.
Тем же летом в Камелот приезжала и Эттарда. Выглядела она ужасно, мучительно кашляла и румянила щеки, пытаясь скрыть их бледность. В домике, который достался ей от Игрейны, обнаружилась небольшая шкатулка с украшениями, и теперь Эттарда была обвешана ими, словно собиралась на торжество. Взглянув на нее, я сразу подумала, что она похожа на труп.
– Я навещала Пеллеаса, – объяснила она, скорбно тряся головой. – Я слышала, что он болен… и хотела попытаться что-то исправить… – Детский голосок нерешительно умолк, а пальцы перебирали то браслет и ожерелье, то кольцо или брошь, как будто проверяли их наличие. – Он отказался принять меня и прогнал с проклятиями. О госпожа, я знаю, я плохо обошлась с ним, но я так привыкла бояться, что, если не выйду за рослого, сильного воина, саксы могут-… могут прийти снова и… – Отчаянный приступ кашля прервал ее слова, и я вспомнила собственные страхи. Наверное, тайные шрамы, оставленные изнасилованием, оказываются даже глубже, чем мы, пережившие его, думаем.
– Я так и не смогла сказать ему, что жалею о случившемся, – прошептана она.
Я понятия не имела, что ей сказать, потому что, пытаясь понять ее отвратительное поведение, не смогла полюбить ее. Только ужасное состояние Эттарды и пророчество Нимю о ее скорой смерти удержало меня от того, чтобы приказать ей уложить вещи и покинуть Камелот.
– А Гавейн еще не вернулся? – небрежно спросила она, вертя одно из своих колец.
– Нет, – ответила я, – и не думаю, что вернется… по крайней мере, в ближайшее время.
Похоже, она надеялась продолжить отношения с сыном Моргаузы, но я намеревалась помешать ей.
Я так никогда и не узнала, что заставило Эттарду уехать: то ли известие об отсутствии Гавейна, то ли предчувствие близкой смерти. Она отбыла в свое поместье на следующее утро, гордо восседая в подаренном мной паланкине. Нервная и высокомерная, кичащаяся своим богатством, оставленным королевой-матерью, она умерла спустя два месяца. Ее можно было пожалеть, но она сама виновата в таком конце.
Лето кончалось, наступало время жатвы. В тот год все работали на полях, в амбарах, ткацких и на кухне. На деревьях золотилась листва, и я вдруг поняла, что прошел уже год с тех пор, как Изольда уехала в Корнуолл, как вернулся Кевин, а Ланс признался, что любит меня. Время, ползущее на брюхе со дня на день, мчалось без оглядки от одного года к другому.
Гавейн вернулся с Оркнеев довольный и был счастлив оттого, что снова с нами. Кажется, он уладил трудности со своей матерью.
– С годами она немного смягчилась, хотя по-прежнему дама весьма суровая. – Он дернул бровью и хитровато ухмыльнулся. – Она шлет тебе добрые пожелания и говорит, что надеется скоро познакомиться с тобой.
К несчастью, тогда я не усмотрела в этом послании никакой опасности.
Из Бретани вернулся Бедивер с ворохом новостей, сплетен, новых песен и загадок.
– Ты сможешь развлекать нас всю дорогу до ярмарки, – предположил Артур. – На следующей неделе я устраиваю турнир в Винчестере и перевожу туда двор, чтобы отпраздновать третью годовщину мира.
По словам Бедивера, урожай был настолько хорош, что должно остаться зерно для обмена на ярмарке, и это было верным признаком процветания.
– Похоже, ты вытащил юг из беды, – сияя, сказал рыцарь.
– Будем надеяться, что и всю Британию, – поправил Артур.
Я с нетерпением ждала ярмарки. Казалось, целую вечность мы не откладывали в сторону королевские заботы и не танцевали с людьми на лугу. Кроме того, это было первым моим посещением Винчестера, и я часто вспоминала рассказы Игрейны. Я вынула из шкатулки ее витое ожерелье и в который раз полюбовалась маленькими животными с выпученными глазами по краям крученой золотой полоски. Надевая его, я всякий раз думала, как много они видели и слышали о жизни королевских особ. Ульфин говорил, что Игрейна была в нем на том пиру, когда Утер впервые начал оказывать ей знаки внимания.
Все лето я изо всех сил пыталась преодолеть свою антипатию к Тени. Попросить Артура избавиться от Дормата – это одно, но совсем другое, когда белая красавица-кобыла не ходит под седлом только потому, что я не могу забыть свои страхи. Артур случил ее с жеребцом уэльской горной породы, которого дал ему Гвин, и она родила прелестного гнедого жеребенка со светлой гривой и белым хвостом. Я назвала малыша Этейном и занялась Тенью, как только она перестала его кормить. К тому времени, когда наша свита была готова к отъезду в Винчестер, я уже снова сидела на своей лошади. Флажки трепетали под утренним ветерком, звенели колокольчики, и медные украшения на уздечках рыцарских лошадей блестели на солнце. Поездка обещала быть приятной. Вдобавок, когда мы уже были совсем готовы тронуться в путь, во двор въехал Ланселот.
– Как вовремя ты приехал! – весело закричал Артур, приветствуя бретонца. – Твоя лошадь не очень устала? Сумеет довезти тебя до Винчестера?
Ланс подъехал к нам, чинно поклонился мне и повернулся к верховному королю.
– Я не могу остаться надолго – уже послал Белоручку в Сад Радостей, но после встречи с Морганой решил вернуться и предупредить тебя.
– Требуется военное вмешательство? – Улыбка Артура угасла при упоминании имени сестры, но, когда Ланселот отрицательно покачал головой, мой муж снова заулыбался. – Тогда едем в Винчестер. Ты все расскажешь нам по дороге на ярмарку, надеюсь, времени хватит. Если захочешь оттуда ехать в Сад Радостей, то можешь двигаться прямо на Лондон, а там поедешь по Эрмин-стрит.
Артур осадил в сторону своего жеребца, настаивая, чтобы бретонец ехал между нами. Явно чувствуя себя неловко, тот беспомощно посмотрел на меня, но занял предложенное место.
– Похоже, – начал он, когда мы выехали из ворот, – что Владычица не оставила намерений получить верховный трон Британии. Я, было, надеялся, что смерть Акколона умерит ее пыл, но она убедила себя, что любовник предал ее, оказавшись трусом. Все это заставило ее еще упорней стремиться к выполнению своих замыслов.
Он начал описывать посещение святилища. Слушая его, я вздрагивала, как будто меня окатывали холодные темные воды Черного Озера.
– Моргана превращает старую веру во что-то мучительное и страшное, став фанатиком всего, что связано с, богиней. Она больше не признает ни Мабона, ни Цернунна, ни даже древнего Зеленого Человека. Она провозгласила новый вид язычества, основанный на самых древних знаниях и предполагающий участие только, женщин. Живет она в полном одиночестве, школы уже нет, – продолжал Ланс. – Половина старых семей стала поклоняться ирландским святым, а остальных отпугнула резкость Морганы. Об этом можно просто пожалеть, если бы все не было так опасно.
– Опасно? – спросил Артур.
– Моргане теперь больше не на что тратить силы. Когда я приехал к ней, она была удивлена и приветлива. Во время обеда мы довольно дружелюбно болтали, и ей очень хотелось узнать, как дела у тебя, хотя позднее я сообразил, что она ни разу не спросила про Увейна.
Я вспомнила о мальчике, которого Артур так поспешно изгнал от двора, и подумала, что же с ним сталось.
– Однако, – продолжал Ланс, – вечер шел, и Моргана стала долго и нудно рассказывать о том, какой она мечтает видеть будущую Британию. Очень похоже на наши замыслы. С одной большой разницей: она хочет, чтобы это была монархия, достаточно сильная для того, чтобы принудить всех людей поклоняться ее богине. Всех, – подчеркнул Ланс. – Пиктов и скоттов, римлян и кумбрийцев, древних людей и новых саксонских пришельцев… все они должны поклоняться матери-богине.
