Повелитель Вселенной - Сарджент Памела (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Он махнул рукой. Она помогла служанке убрать блюда и пустые кувшины.
Есуген было собралась раздеться, как часовой позвал Ихэ Черэна.
В шатер вбежал человек, направился к постели, на которой сидел ее отец, и поклонился.
— Доставили сообщения разведчиков, Черэн, — сказал страж. — Монгольских разведчиков видели у озера Колэн, а другие движутся в нашем направлении с запада. Хонхираты уже откочевали на северо-восток.
Ихэ Черэн выругался.
— Проклятые хонхираты повернулись спиной к своим союзникам и еще ожидают от нас награды за то, что не присоединяются к нашим врагам. Кэрэиты идут с Тэмуджином?
Человек покачал головой.
— Кажется, он в этой битве будет сражаться один.
— Хорошо. Я не ожидал, что это случится так скоро, но мы готовы расправиться с монгольской собакой. — Оба направились к выходу. — Собирай командиров — мы встретим противника в степи к западу от озера Буир.
Есуген легла.
«Пусть все быстро закончится, — молилась она. — Дай нам победу, чтобы я оказалась рядом с сестрой».
72
В течение двух дней в стане было шумно — войско готовилось к битве. Затачивались мечи, наконечники стрел и копий, доспехи покрывались смолой и полировались. Сотники собирали своих людей, амуницию, лошадей, и почти вдруг войско ушло на запад.
Через десять дней татарские воины мчались к стану Ихэ Черэна по берегу Халхи, и люди по их виду определили, что они отступают. Некоторые боевые кони были без сбруи. Воины бежали в направлении предгорий Хингана. Женщины укладывали что могли в кибитки, но многие удирали верхом или даже пешком, бросая пожитки и стада. Большой шатер Ихэ Черэна тоже был оставлен.
В предгорьях люди делали засеки и огораживались повозками. Воины говорили о том, как монголы не поддавались, перегруппировывались и снова наступали. Некоторые утверждали, что Чингисхан приказал своим людям убивать всякого воина, который отступит. Часть татар, пробившихся к предгорьям, были из тех, что попали в плен к монголам, но перебили стражу и убежали, и люди узнали, что если они сдадутся, пощады им не будет. Монгольский хан объявил, что все мужчины-татары умрут.
Крыло монгольского войска вскоре появилось в долине под горами. Ночью видны были костры, днем воины стали наступать на засеки волнами, повторяя натиск всякий раз, когда их отбрасывали. Когда первый ряд поваленных деревьев и повозок был преодолен врагами и Есуген увидела окровавленные мечи, которыми рубили мужчин, женщин и детей, она убежала.
«Я струсила», — подумала Есуген.
Другие карабкались на склоны, покрытые лесом, а она избрала свой путь и теперь осталась одна, только с луком, несколькими стрелами и ножом. Она бежала, прислушиваясь, не гонятся ли за ней, но чаща подлеска сдерживала бег. Когда пришла ночь, она улеглась калачиком под деревом, боясь заснуть.
Ее отец был среди тех, кто бежал от монголов, но он был за одним из завалов в самой гуще сражения. Ей следовало бы быть рядом. Другие женщины остались со своими мужчинами. Она не заслуживает того, чтобы остаться в живых, когда так много ее соплеменников погибло.
Утром она поискала пищи. Несколько ягод, которые она нашла, были еще зелеными. Она выкопала корешок и съела. Ее бурдючок для кумыса был пуст, и она знала, что скоро ей придется искать воду. Она не осмеливалась спуститься к реке, где монголы будут искать татар, гонимых жаждой.
Когда под деревьями чуть посветлело, она услышала внизу какой-то треск, грохот. Положив стрелу на лук, она, крадучись, спустилась и оказалась в березовой роще.
Там она нашла маленького мальчика. Она взглянула на его бледное лицо и кровь, текущую по животу, и поняла, что он умирает. Он открыл глаза, а она стала на колени и приподняла ему голову.
— Всех, кто еще жив, они забрали, — сказал мальчик слабым голосом. — Они стали мерить наш рост по чеке колеса. Они… — У него перехватило дыхание. — Был приказ — всякий мужчина выше чеки колеса должен умереть.
Горло Есуген сжалось.
— Но ниже чеки — только очень маленькие мальчики.
— Я выше чеки — вот почему я убежал. Но не успел, один пырнул меня ножом и подумал, что я умер, но я приполз сюда. — Рот мальчика искривился. — Наши прятали ножи в рукавах. Ихэ Черэн приказал нашим дорого отдавать жизнь монголам, которые придут за ними, и многие монголы поплатились жизнью тоже.
Мальчик закрыл глаза. Когда он умер, Есуген обыскала его, но не нашла ничего, чем могла бы воспользоваться. Она сложила его руки на груди, прошептала молитву и ушла.
Отец должен был заключить мир. Она поняла наконец, что пыталась втолковать мужу ее мать. Во время войн женщины становятся всего лишь добычей, их заставляют служить победителям. Ее мать умоляла спасти жизнь соплеменникам.
Ночью разразилась гроза. Она скорчилась в кое-как сооруженном шалаше, раскрыв бурдюк, чтоб налилась вода. После грозы лес наполнился птичьим щебетом, и она забралась в чащу поспать.
Ей приснился сон. Она сидела с матерью под деревьями. Бледное, испускающее призрачный свет лицо женщины подсказало, что она мертва.
— Ты пришла за мной, — сказала Есуген.
— Я пришла не за тобой, — ответил призрак. — Я спрашиваю тебя, дочь, почему наши люди плачут по погибшим? Почему наша кровь льется на землю? Почему наши юрты разломаны, а наших женщин насилуют?
— Потому что монголы ненавидят нас.
Призрак сказал:
— И отец твой тоже виноват. И все те, кто руководил нами, погубили нас. Нет спасения женщинам и детям под Небом, если мужчины не могут защитить их. Никого не остается в нашем народе, кто бы мог защитить тебя. Есть лишь один способ выжить — лгать победителям.
Есуген сказала:
— Я скорее умру.
— Нет, ты не умрешь. Дух не схватил бы тебя и не извлек из-за завалов, если бы ты намеревалась умереть. Ты должна жить, спастись любым способом.
Есуген проснулась, мать исчезла. Призрак Есуй не являлся к ней, и она поняла, что сестра жива. Если бы Есуй была мертва, ее душа раздвоилась бы. Есуй обещала, что они всегда будут вместе. Если бы сестра умерла, ее дух явился бы.
Она встала, уже зная, как ей быть, и пошла вниз.
Стая черных птиц неслась в небе. Стервятники сидели на горах отрезанных голов. На пики тоже были насажены головы. Пленные под присмотром стражей уволакивали одни тела, а другие оставляли. Враги заставляли хоронить тела своих товарищей, а трупы татар оставались гнить.
Есуген пригладила волосы. Конные монголы прочесывали равнину, поросшую высокой травой, но она ничего не выгадает, если на нее наткнутся простые воины. Ей пришлось высматривать нойона, который командует многими и может взять ее себе, а потом помочь найти Есуй.
Она сверху осмотрела местность. На юге близ реки паслись стреноженные кони. По берегу реки шел высокий человек в сопровождении нескольких воинов. Те, мимо которых он проходил, кланялись или поднимали руки, приветствуя. Его темные косы имели медный оттенок. Края его металлического шлема были отделаны золотом. Когда поднялся ветер, она побежала, зная, что колышащаяся трава скроет ее. Она уже было остановилась, как голова нойона быстро повернулась к ней. В мгновенье сопровождавшие его схватились за луки, а двое, шедшие впереди генерала, прицелились.
— Не стреляйте! — отчаянно закричала Есуген, взметнув руки над головой. К ней подъехал воин, схватил ее саадак и поволок ее за руку.
— Возьмите у нее нож, — сказал генерал тихим голосом. — Жаль будет убивать ее.
Выработанный второпях замысел улетучился у нее из головы.
— Тогда убей меня! — закричала она, когда воин вытащил нож у нее из-за кушака. — Вы же всех убиваете!
Она свалилась на землю, рыдая обо всем, что потеряла.
Ее больно пнули в бок сапогом.
— Дайте ей выплакаться, — сказал генерал. Она плакала, пока ей на плечо не легла чья-то рука. Она подняла голову и встретилась взглядом с парой светло-карих глаз с зелеными и золотыми крапинками.
