Я был на этой войне (Чечня-95, часть 1) - Миронов Вячеслав Николаевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
– Держите, – он протянул нам фляжку со спиртом. Судя по весу, она была полная.
– Неплохо. Пойду поищу кружки и воду.
Юра пошел и принес три стакана и воды. Налили спирт и разбавили его водой. Вода была мутная. Попробовали подождать, когда осядет муть, но было бесполезно. Эх, глаза не видят, желудок не страдает.Мы чокнулись и выпили. На зубах захрустел песок. По вкусу было похоже, что в тухлятину добавили спирт. Но, тем не менее, в желудке стало тепло. Нормально. Разлили по второй. Эффект тот же. Ерунда. Красные глаза не желтеют. Самое страшное, что грозит, так это понос. Отлили немного спирта в свои фляжки. Набрали патронов и заполнили свои полупустые рожки. Взяли также и гранаты для подствольника и ручные. Моя «заветная» лежала в кармане. Такой своеообразный талисман. Дай бог, чтобы не пришлось им воспользоваться! Послышался рев мотора и лязганье гусениц по асфальту. Кто-то приехал.
Раздался топот ботинок и знакомый голос. В окружении офицеров появился Сан Саныч. Мало что осталось от его щегольского вида. Подворотничок был черный, как будто им чистили обувь. Как все, он был прокопчен, небрит. Лицо было все в мелких ссадинах и царапинах. Похоже, посечено мелкими камушками или осколками стекла. Форма была порвана во многих местах. Было видно, что ему тоже не сладко пришлось.
За ним шли офицеры штаба и управления бригады. Все приветствовали друг друга. Жива еще бригада. Среди прибывших был и Серега Казарцев. Он подошел к нам. Обнялись.
– Здорово, мужики!
– Здравствуй, Сережа, здравствуй, родной.
– Как вы здесь?
– Хреново, очень хреново.
– Ханкала, говорят, посылает на штурм Дворца. Ну, а мы не торопимся.
– Мы еле пробились с этой долбаной Ханкалы. Духи повсюду засады устраивают. К площади почти все подступы перекрыты. Духов как грязи осенью. Они нас не пускают на площадь, а мы их. Слоеный пирог, одним словом.
– Что про командира слышно?
– Нового или старого?
– Обоих.
– Про старого только известно, что лежит в Москве, в госпитале имени Бурденко, две операции сделали. Вроде нормально. Тьфу, тьфу, тьфу. Чтобы не сглазить. А про нового – что был на Ханкале, а потом потерялся. Пару раз выходил на связь. И все. А у вас?
– Ничего. Взяли этот гребаный Госбанк. Денег нет. Золота нет. Валюта фальшивая. Зато хватает денег старого образца. Бумага. Тыловики и связисты нагребли и утащили куда-то.
– Зачем им этот мусор?
– А хрен его знает, Сережа, зачем им этот мусор.
– У мародеров своя психика. Нормальные люди не поймут.
– Крысы.
– И мы то же самое говорили. Тут вчера с Юрой спать прилегли. Ну, проспали сутки.
– Ничего страшного, мужики, вам досталось. Потери большие?
– Охренительные. Там под плитой еще двое лежат. Когда доставать будем – никто не знает.
– М-да, остались от бригады только рожки да ножки. Если бы не десантники и «махра», то остались бы здесь навеки.
– Сейчас пойдем им помогать.
– Приказ мы получили от Ханкалы, чтобы идти на штурм. А как по площади идти?
– Там еще в окнах наши бойцы стоят. Кто живой, кто нет. Танки, артиллерию не применишь, авиацию тоже. Вот и будем пластаться сами. Не здорово все это. Очень не здорово!
– А без нас не могут взять?
– Пробовали. Как в первую мировую – побегали туда-сюда и откатились.
– Сейчас наша очередь бегать. Что от нашей бригады останется?
– А кого это гребет?
– Точно. Никого, кроме нас, это абсолютно не волнует.
– Ты Пашку нашего видел?
– Видел. Жив, паразит. У тыловиков стоит. Я ему наказал, чтобы коньяк и водку не жрал и ваши пайки не трогал. Сигареты тоже оставил в покое. Я вам, кстати, сигарет привез. Немного, правда, но хоть что-то.
– Спасибо, родной. Что еще на Ханкале говорят?
– Москва их давит, чтобы как можно скорее взяли Дворец. Дудаев объявлен преступником. Живым можно не брать.
– Следы заметают. Подельников убирают.
– Разборки, обычные разборки.
– Они там не собираются нам помогать?
– Нет. Нет никакого плана. Разбирайтесь на месте. Связывайтесь с соседями, действуйте по обстановке. Наш генерал чуть не подрался с Ролиным. Едва успели разнять. А то была бы битва.
– Дурдом.
– А я бы на нашего генерала поставил бы. И рост повыше, руки длиннее, масса потяжелее.
– Смотри, нас на совещание зовут.
– Пошли.
Собрали всех офицеров, кто был поблизости. Кто стоял, кто сидел на ящиках, кто просто разместился на полу. Некоторые сидели на мешках с деньгами. Мы втроем просто стояли. В первые ряды не пробивались. И так было все уже ясно и понятно. Сейчас свяжутся с соседями, и мы пойдем вперед. В лучшем случае – поставят дымы. А если нет, то придется грызть асфальт и терять людей. Их немного уже осталось.
– Ну что, мужики, – начал Сан Саныч, – молодцы, что взяли этот банк. Много крови он нам с вами стоил. Многих хороших ребят мы здесь оставили. От нас еще требуют, чтобы мы с вами помогли взять Дворец. Дом Правительства. Никакого плана, как всегда, у нас нет. Только одно указание – вперед! Резервов у нас нет. Я приказал, чтобы тыловики и связисты выделили людей, и пойдем вперед. Сейчас свяжемся с соседями, согласуем время начала операции и пойдем. Если позволит ветер, то поставим дымовую завесу. А если нет, то поможет нам с вами Бог. Вопросы есть?
Офицеры начали задавать вопросы. Нам с Юркой и Серегой все уже было ясно. Вот только как будем применять танки и БМП?
– Товарищ подполковник, а как насчет танков и БМП? – кто-то опередил меня.
– Будем применять по возможности. Все знают, что там наши бойцы, офицеры прикованы к оконным рамам. Хотелось бы их спасти. По крайней мере, не быть виновниками их гибели.
Одним словом, было принято решение наступать. Наступать, невзирая ни на что. Как всегда одно и тоже. Выполнить задание и, по возможности, выжить. Задание – для Родины, партии и правительства, а выжить – для себя. Господи, как я устал! Вот только расслабляться не надо. Если бы хоть кто-нибудь рассказал мне, пояснил, убедил, что эта война необходима, что я защищаю свою семью. Или были бы гарантии, что в случае моей гибели мой сын, моя жена не будут ни в чем нуждаться. Сыну гарантировано высшее образование, жена будет трудоустроена. И до конца своей жизни они будут получать приличную пенсию. А тут знаю, что им гарантировано нищенское существование. Никто им не поможет, и придется крутиться. С одной стороны, свою ненависть и желание выполнить задачу соизмерять, сообразовывать с тем, чтобы твоя семья не померла с голоду на нищенское пособие по утрате кормильца. А то, что предстоит тяжелая работа – так никто и не питал никаких иллюзий. Положение осложнялось тем, что нельзя было устроить «танковую карусель». Тоскливо на душе. Тоскливо и погано. Не страшно, а именно тоскливо. Понимаешь, что не отвертеться от этой чертовой работы, хочется и мужиков сохранить, и самому голову не потерять, одним словом, и удовольствие получить, и невинность соблюсти. Напиться бы до зеленых соплей! Наверное, что-то подобное испытывал Иисус, извещенный о своей участи. Его-то хоть высокопоставленный папаша ожидал, а нас там никто не ждет. Хотя дважды не умирают, и если тебе написано на роду погибнуть в этом сволочном бою, то, как ни крути, а получишь свою порцию свинца в бренное тело. Прости, Господи, если я тебя обидел чем-то в своих рассуждениях! Сам должен понимать: страх, злость, обида, тоска. Так что – помогай.
