Ночная музыка - Мойес Джоджо (версия книг .TXT) 📗
– Уйти из этого дома? А кто ты такой, чтобы мне приказывать?!
– Ты любишь запугивать, да? – Байрон чувствовал приближение приступа слепой ярости, которую он многие годы держал под спудом. – Ты готов даже запугать молоденькую девушку, чтобы заполучить дом. Помяни мое слово, все кончено, Мэтт.
Но Мэтт, казалось, не слышал Байрона, его взгляд был устремлен на пролом в стене. Он безучастно смотрел, как вода переливается через край ванны.
– Убирайся! – Байрон расправил плечи, приготовившись силой поднять Мэтта с кровати. – Повторяю еще раз…
– Или что? Ты меня уроешь? Одно слово, Байрон. – Мэтт криво ухмыльнулся, словно услышав только им одним известную шутку. – Одно слово. Если ты, конечно, сможешь его написать. Т-Ю-Р-Ь-М-А…
Кровь бросилась Байрону в голову. Эта насмешливая ухмылка, эти мертвые змеиные глаза… И Байрон понял: ему наплевать на последствия. Самое главное – остановить этого безумца, чтобы тот прекратил запугивать людей, наживаться на Изабелле. Он занес сжатую в кулак руку…
И задохнулся от ужаса, когда с чудовищным треском и скрежетом пол в ванной начал проваливаться…
Байрон, подумала Изабелла. Она снова взяла в руки скрипку, намереваясь исполнить что-нибудь веселое и жизнеутверждающее. Все будет хорошо, раз уж он там. Он обязательно позаботится, чтобы ничего не случилось… Но, услышав, как за ее спиной что-то с ужасающим грохотом начало ломаться и падать, она уронила скрипку и резко повернулась…
Шум, точно выстрел, разорвал тишину. Ужасный, леденящий душу шум. Он словно засосал в гигантскую воронку весь воздух, а затем обрушился вниз с глухим рокотом, протяжным стоном, оглушительным треском черепицы, под барабанную дробь бьющегося стекла. Испанский дом разваливался посередине, будто в земле открылась гигантская трещина, разорвавшая дом пополам. Земля задрожала, утки, тревожно крякая, взлетели над камышами, когда рухнула центральная часть дома. И прямо на глазах у остолбеневшей Изабеллы, Китти и всех гостей стены сложились, словно карточный домик, и осыпались, подняв в воздух гигантский столб пыли. А когда пыль рассеялась, все увидели два полуразрушенных крыла дома. Треснувшие балки торчали, точно переломанные кости, а посреди всего этого хаоса из лопнувшей трубы тонкой струйкой сочилась вода, совсем как праздничный фонтан.
Никто ничего не говорил. Время остановилось, звуки словно замерли. Изабелла в ужасе ахнула, прижав руки ко рту, а затем после короткой паузы Китти начала выть – высоким, протяжным, замогильным голосом. Ее тело тряслось как в лихорадке, глаза были прикованы к тому месту, которое еще недавно было ее домом. И когда она обрела способность говорить, все услышали:
– Где Тьерри?!
Лора смотрела в окно машины и не верила своим глазам. Масштаб и невероятность произошедшего приковали ее к сиденью. Еще секунду назад дом был, и вот теперь его нет, остался только устрашающий остов с выставленными напоказ внутренностями комнат – обоями и державшейся на честном слове картиной. Половиной спальни с прикрепленными к стене постерами.
За ее спиной, на заднем сиденье, завыл старый пес.
Дрожащими пальцами она с трудом открыла дверь и выбралась из машины. На подъездной дорожке толпились сбившиеся испуганной стайкой подростки. Изабелла смотрела на дом, прижав руки ко рту. Рядом с ней стояли Кузены, Генри что-то кричал в мобильник. Поттисворт, рассеянно подумала Лора. Во всем этом она видела его зловещую невидимую руку, ей слышался его гнусный одышливый смех и в треске крошащегося дерева, и в звоне разбитого стекла.
А затем она увидела бегущего к ней Николаса. Лицо его было пепельно-серым, к груди он прижимал папку с бумагами.
– Какого черта?! – повторял он. – Я был в гараже. Какого черта?
– Тьерри! – раздалось где-то поблизости.
Они завернули за угол, и у Лоры вдруг екнуло сердце.
– Тьерри! – В нескольких ярдах от них стояла Изабелла. Лицо искажено ужасом, волосы всклокочены. Она попыталась сделать шаг в сторону дома, но ноги ее подкосились, и она рухнула на траву.
– Ох… Ох, только не это, – выдохнула Лора. – Только не ребенок…
Николас попытался взять Лору за руку, но ее рука бессильно повисла вдоль тела.
– Это Мэтт, – сказал Николас. – Должно быть, он ослабил несущие конструкции. – Хотя голову могу дать на отсечение, когда я осматривал дом, они были еще в порядке.
Лора не могла отвести взгляд от Изабеллы Деланси. Изабелла была бледной как смерть, глаза побелели от ужаса.
Рядом рыдала ее дочь.
– Мама! – вдруг услышала Лора чей-то голос. И снова: – Мама!
Изабелла стремительно обернулась, и Лора поняла, что ей до конца жизни не забыть выражения лица этой женщины. Мальчик вышел из-за деревьев, следом за ним выскочил щенок.
– Мама!
Изабелла вскочила на ноги и, не разбирая дороги, опрометью кинулась мимо Лоры с Николасом навстречу сыну. Прижала его к груди и разразилась такими душераздирающими рыданиями, что Лора не выдержала и тоже заплакала. Лора смотрела на эту женщину, прислушивалась к ее судорожным всхлипываниям, видела ее боль и отчаяние, вызванные отчасти вовремя не обузданными страстями.
Лора, вдруг почувствовав себя соглядатаем, повернулась лицом к дому – чудовищным развалинам посреди леса. Фасад казался маской из красного кирпича, выбитые окна были точно незрячие глаза, а дверной проем – как разинутый в немом крике рот.
Тем временем именно из этого проема неожиданно появился ее муж, голова окровавлена, рука неестественно согнута. Мэтт шел спотыкаясь и падая, но выглядел абсолютно спокойным, словно он просто решил оценить объем работ.
– Боже правый! – пробормотал Николас.
И Лора внезапно осознала всю глубину безумия Мэтта.
– Лора? – удивленно спросил Мэтт, перебираясь через груды битого кирпича, и она поняла: находясь всего в нескольких сотнях футов от родного дома, Мэтт Маккарти заблудился и окончательно потерялся.
– Спасибо Тебе, – крепко прижимая к себе сына, благодарила Изабелла всемогущего Бога. – О, спасибо Тебе. О Господи, я уже было подумала… Уж этого я точно не смогла бы перенести. – Она вдыхала родной запах сына, роняя слезы ему на лицо.
– Мы пересчитали всех детей, – сообщил Генри. – Они в порядке.
– Отведи их сторону, – потянувшись за ингалятором, сказал Асад. – Пусть соберутся на берегу озера.
Внезапно тишину разорвал глухой рокот.
– Что это? – испуганно спросила Китти.
И тут прямо на их глазах задняя стена с уцелевшей половиной хозяйской спальни наклонилась и, точно в замедленной съемке, обрушилась ливневым дождем из стекла и кирпичей, вырвав из груди гостей на лужайке испуганный крик. Изабелла обхватила руками своих детей, ладонями прикрывая их лица от острых осколков.
– Все хорошо, – шептала она. – Все хорошо. Главное, что вы живы.
– Но где Байрон? – спросила Китти.
– Байрон? – безучастно повторил Тьерри.
– Он ведь пошел искать Тьерри, – медленно произнесла Китти и повернулась туда, где некогда была бойлерная.
– Боже милостивый! – воскликнул Генри.
Изабелла бросилась на траву, а затем, опустившись на колени, принялась разгребать кучу битого кирпича.
– Господи, только бы это не повторилось! Только не тебя! – бормотала она охрипшим от страха голосом.
А затем, словно она кинула им клич, гости бросились ей помогать, разбирать завалы, оттаскивать лаги; тонкие руки подростков покраснели от кирпичной пыли, ладони самой Изабелла были исцарапаны и разодраны в кровь.
– Байрон! – кричала она. – Байрон!
Кузены суетились возле Китти и Тьерри, укутывая их, несмотря на палящее солнце, в полотенца. Тьерри трясся как в лихорадке, от шока его лицо побледнело, утратив все краски. Генри поил мальчика сладким соком и как мог успокаивал.
– Это я виноват, да? – услышала Изабелла голос сына, и ее лицо сморщилось от подступивших к горлу слез.
