Отступник - Янг Робин (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
— За победу, — провозгласил Хэмфри, поднимая кубок.
Томас и Ральф последовали его примеру, и Роберт присоединился к ним.
Проревел рог, и звук его разнесся над лагерем. Расчеты требушетов налегли на рукояти лебедок, и цепи с лязгом потянули вверх огромные корзины, полные свинца. Обратная часть стрелы осадной машины опустилась к земле, чтобы в петлю можно было зарядить камень. Расчеты же баллист — за исключением обслуги «Победоносца» и «Громовержца» — загружали камни в выемки ложементов, опускающихся на шарнирах.
Осадные машины одна за другой пришли в действие, словно гиганты, просыпающиеся от спячки. Их деревянные руки со стоном взлетали кверху, швыряя смертоносный груз в сторону замка. Камни врезались в стены и башни, так что осколки разлетались в разные стороны. После удара последнего снаряда наступила звенящая тишина, и лишь клубы пыли вздымались в чистое небо. Затем, описав полукруги, руки осадных машин опустились. Инженеры принялись выкрикивать распоряжения, и солдаты покатили камни на загрузку.
На сей раз в подготовку к залпу включились и расчеты «Победоносца» и «Громовержца», уложив несколько круглых глиняных сосудов в пустотелые выемки ложементов. К каждой осадной машине подошли мужчины с тлеющими факелами в руках. Когда они прикоснулись ими к войлочным пробкам в горловинах сосудов, вспыхнуло пламя, едва видимое в лучах яростного солнца. Задранные в небо концы балок опустили к земле с помощью сложной системы веревочных талей, отчего заряженные ложементы взлетели вверх, ударившись об обитую войлоком тормозную поперечину. Под напором воздуха пламя разгорелось и стало ярче, когда горшки перелетели через стену замка и упали на здания за ней. Разбиваясь, они вспыхивали пламенем, которое растекалось, как вода, пожирая все на своем пути. А в это время камни из остальных орудий продолжали бомбардировать стены и башни. На крышах вспыхнул разлитый греческий огонь, и в небо устремились клубы дыма. Роберт, вместе с остальными наблюдавший за происходящим, понял, почему некоторые полагали это вещество колдовским. То, что огонь вел себя как вода, противно своей природе, внушало ужас. Многие вельможи, окружавшие короля, захлопали в ладоши, преисполнившись почтительного и благоговейного трепета.
Эдуард кивнул своему старшему инженеру, а тот в свою очередь развернулся и что-то коротко рявкнул расчетам «Победоносца» и «Громовержца». Теперь в выемки ложементов уложили не глиняные горшки, а бочки. Вновь наступила очередь солдат с факелами, но на сей раз они подожгли короткие шнуры, торчавшие из каждой бочки. Камни требушетов начали один за другим бомбардировать стены. Руки баллист были отпущены одновременно, и бочки, крутясь в воздухе, полетели в сторону замка; горящие концы веревок придавали им вид комет. Одна из них не попала в цель, угодив в ров. Несколько секунд ничего не происходило, а потом гору потряс оглушительный взрыв и в воздух взлетели фонтаны земли и осколки камня. Вторая бочка перелетела через стену и ударилась о крышу замковой часовни. Прогремел второй взрыв, за которым последовал грохот рушащихся камней.
Роберт, стоя в окружении торжествующих товарищей, стиснул кубок и изобразил на лице восторг.
— Это как бить молотком по панцирю черепахи, — заметил Томас Ланкастер. Племянник короля потрясенно покачал головой. — Будь они прокляты, но сарацины знают, как разрушить замок.
— Где мой сын?
Томас обернулся, заслышав резкий голос короля.
— Полагаю, он готовится к турниру, милорд. Я видел, как он спускался на луг сразу же после восхода солнца. Вместе с Гавестоном.
Роберт отметил, как гримаса отвращения перекосила лицо Томаса, когда он произнес имя гасконца. Они с Пирсом терпеть друг друга не могли. Однажды он слышал, как Ланкастер, перебрав вина, с содроганием рассказывал о неестественной дружбе своего кузена с Гавестоном.
— Он должен быть здесь, чтобы увидеть все собственными глазами.
— Я позову его, милорд.
Когда Томас поспешил прочь, Роберт заметил двух мужчин, которые направлялись к ним в сопровождении королевских стражников. Один был невысоким и худым, облаченным в черную сутану, подбитую серебром, и тонзура его блестела от пота после крутого подъема по склону к лагерю. Роберт узнал его, и его охватила нервная дрожь. Это был Уильям Ламбертон, епископ Сент-Эндрюсский. А высокий и мускулистый молодой человек рядом с ним оказался Джеймсом Дугласом, и он уверенно шагал вперед, не обращая внимания на вооруженный эскорт. Юноша, которого Роберт когда-то спас от когтей Эдуарда, присутствовал в Сент-Эндрюсе четыре месяца назад, когда епископ и большая часть магнатов сдались на милость короля. Узнав о массовой капитуляции, Роберт вернулся ко двору Эдуарда, чтобы выяснить, какие последствия столь неожиданное событие может иметь для его плана. Именно там его и разыскал епископ.
Ламбертон не подал виду, что заметил Роберта, когда его подвели к королю, и лишь скользнул взглядом по осажденному замку.
— Милорд, — приветствовал он короля, повысив голос, чтобы быть услышанным в грохоте канонады: в стены летели камни и бочки, раздавались оглушительные взрывы, сопровождаемые восторженными криками англичан. — У меня для вас послание. — Под внимательными взглядами стражников епископ сунул руку в кожаный мешок, который принес с собой, и вынул оттуда свиток. — Лорд-сенешаль Шотландии сэр Джеймс Стюарт хочет заключить с вами мир. Свою капитуляцию он скрепил печатью.
Роберт жадно прислушивался к их разговору. Значит, Ламбертон сделал то, что обещал, и нашел сенешаля? Роберт не ожидал, что Джеймс пожелает сдаться. Но его поступок имел смысл — следовало умилостивить короля и отвлечь его внимание от возможной опасности. Его вновь охватило нетерпение. Принес ли епископ те известия, которых он так долго ждал?
Эдуард развернул свиток и пробежал его глазами, после чего протянул одному из своих рыцарей.
— Я подумаю над этим. Как вы сами видите, у меня есть более срочные дела. — Король холодно улыбнулся. — Командиру Стирлинга недостает здравого смысла, свойственного его соотечественникам. Сегодня он об этом пожалеет.
И король отвернулся, чтобы наблюдать за бомбардировкой, оставив епископа. Взрывы один за другим сотрясали горный склон. Взгляд Ламбертона остановился на Роберте.
Два всадника стояли друг напротив друга на лугу. Роса блестела под копытами их коней, пока животные нервно перебирали ногами и фыркали. Один из всадников крепко сжимал вожжи, пытаясь удержать своего скакуна на месте, а его паж стоял рядом, ожидая команды подать хозяину копье. На нем были стеганый гамбезон, наголенники, наручи и простой железный шлем. Левую сторону тела прикрывал изогнутый красный щит.
На другом конце луга второй всадник небрежно откинулся на луку седла, пока его конь нервно грыз удила. Поводья свободно лежали в его латной рукавице, а на руке, продетой в ремни, висел черный щит с нарисованным на нем белым лебедем. На ногах у него были латные поножи; его кожаная куртка была расшита серебром и перехвачена на поясе ремнем. Голову закрывал шлем с лебедиными крылышками на гребне. Увидев, что его противник остановил коня на стартовой линии и потянулся за копьем, мужчина протянул руку собственному пажу, который передал ему оружие. Пальцы рыцаря сомкнулись на ясеневом древке, чуть позади выгнутого стального диска, защищавшего руку. Тронув бока жеребца кончиками шпор, он пустил его в галоп.
Стоя поодаль, Эдвард Брюс смотрел, как всадники помчались навстречу друг другу. Он чувствовал, как дрожит под ногами земля от ударов копыт. Вокруг него разразились приветственными криками придворные принца — в большинстве своем сыновья или внуки рыцарей и графов. На окраине луга выстроились в ожидании пажи и оруженосцы, сгибаясь под тяжестью щитов и шлемов, дабы их молодые хозяева могли невозбранно наслаждаться вином и забавой. Прикрыв глаза ладонью от слепящего света восходящего солнца, Эдвард заметил, как опустились копья, целясь в противников, и как быстро сокращается расстояние между всадниками. Черное копье оставалось прямым, как стрела, а красное подпрыгивало в такт скачкам лошади. За спиной он услышал звон монет — кто-то заключал пари, но большинство зрителей не желали испытывать судьбу. Исход схватки был ясен всем.
