Зеркало и чаша - Дворецкая Елизавета Алексеевна (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Я согласен! — торопливо ответил он Моргавке. — Гони скорее обратно, скажи ему, что я сейчас буду. Не откладывая. Сегодня же будем биться.
Зимобору был дорог каждый час. Чем скорее состоится этот поединок, тем быстрее можно будет перейти к переговорам с Избраной или ее здешними союзниками. Вот если бы скорее покончить с этим, чтобы сегодня войти в Плесков, тогда завтра уже можно будет приносить мирные клятвы. Имея такого союзника, Смоленск сможет не опасаться за свои северные границы. Вот только нужно сделать Избрану союзником. А для этого ее требовалось победить. Иначе она не склонит голову, и из этого соседства для Смоленска выйдет много неприятностей. Но если договоренности будут достигнуты, то уже через несколько дней он будет свободен и сможет заняться своими делами. Не нужна будет долгая изнурительная осада, обойдется без сражений, он сбережет силы, людей, время, главное — время, такое дорогое для него сейчас.
— Но ты — князь, тебе беречься надо... — говорил ему боярин Благодар.
— Давай-ка я на него выйду! — рявкнул Секач, но Зимобор только глянул на него, и воевода умолк.
Он вообще заметно присмирел с тех пор, как старший сын Велебора вернулся почти с того света. Посчитав, что Секача лучше иметь перед глазами, чем где-то вдали, злого и жаждущего мести, Зимобор оставил ему воеводское звание, и в этом походе Секачу предстояло показать, насколько он этого достоин.
— Женщина по сиротскому праву берет себе защитника, а я — мужчина, мне защитник не положен! — Зимобор положил руку на плечо Благодару, а потом стал натягивать стегач. — Сегодня все решим. А за меня не бойтесь.
В сопровождении своей ближней дружины выйдя из леса, Зимобор увидел варягов на том же пустыре. Затрубил рог, варяги зашевелились, поняв, что к ним явился ожидаемый противник. Окинув их взглядом, Зимобор сразу угадал вождя. Тот был скорее среднего роста и не поражал мощным сложением, хотя выглядел сильным и ловким. Но он держался так гордо, с таким сознанием своего достоинства и величия, что в нем легко было угадать вожака даже без позолоченных накладок на ножах меча и узорной оковки шлема. Даже в бой под стегач и кольчугу он надел крашеную синюю рубаху, все его оружие было дорогим и красивым, а поверх кольчуги на груди сияла широкая золотая цепь. Он быстро шел навстречу Зимобору, а за ним торопились знаменосец со стягом, оруженосец, судя по красному щиту и секире в руках, и еще четверо воинов, тоже в кольчугах и шлемах.
— Я — Зимобор, сын Велебора, князь Смоленска и всех подвластных ему земель, — начал Зимобор, и один из варягов тут же перевел противнику его слова. Кстати, толмача Зимобор узнал, тот уже не первый год служил в варяжской дружине Избраны. — Ты вызывал меня на поединок?
— Да, я, Хродгар, сын Рагнемунда, конунг Западного Етланда по происхождению и по праву, вызвал тебя на поединок, — подтвердил варяг. Шлем он держал в руке, и Зимобор видел молодое, остроносое, твердое и даже надменное лицо, с такой же горбинкой на сломанном носу, как у него самого. — Я рад, что ты показал себя мужчиной и принял мой вызов!
Казалось, он хотел подразнить Зимобора, чтобы раззадорить в нем боевой пыл, но Зимобор не обращал внимания, зная, что у варягов так принято. Его зацепило что-то другое, но он не сразу понял что...
— Постой... — Зимобор нахмурился, позабыв, что на вызов надо ответить. — Ты — сын Рагнемунда, говоришь... Твой отец — конунг Западного Етланда?
— Мой отец был конунгом Западного Етланда, — холодно и надменно ответил Хродгар. — Он доблестно погиб прошедшей зимой.
— Это он пытался отбить невесту, дочь... нет, внучку... — Зимобор с трудом вспоминал варяжские имена, но перед его глазами как наяву стояло мертвое лицо княжича Бранеслава, его синие глаза, светлые брови, ярко-красная кровавая струйка, текущая через бороду на грудь.
— Он сватался к йомфру Альви, внучке Ингольва, конунга восточных етов, — подтвердил Хродгар. — И был смертельно ранен в битве с ее прежним женихом. Откуда ты об этом знаешь?
Лицо его несколько смягчилось: ему было приятно, что ратная слава его отца докатилась и до этих далеких земель.
— Я тоже был в той битве, — ответил Зимобор. — На стороне ее прежнего жениха, Бранеслава, сына Столпомира.
Хродгар помолчал, потом обронил:
— Это что-то меняет?
— Ничего. — Зимобор пожал плечами. — Просто я удивлен... что его сын и наследник занимается чужими делами так далеко от той страны, которую унаследовал.
— Не твое дело, почему я здесь! — Лицо Хродгара снова ожесточилось. — Но я принес клятву верности королеве Избране и буду защищать ее, пока жив.
— Моя сестра Избрана действительно находится в Плескове?
— Да, королева Избрана в городе. Я предлагаю тебе такие условия: если ты будешь побежден, ты уведешь свое войско, не причиняя вреда этой земле и ее людям. Ты признаешь право королевы Избраны владеть этой землей и не будешь посягать на ее границы.
— Хорошо. Но если ты будешь побежден, то моя сестра Избрана должна признать мою волю во всем, что касается ее.
— Она обещает прийти к тебе даже без дружины, если я буду побежден. И тогда ты будешь вправе решить ее судьбу. Но пусть твои ярлы поклянутся, что, если ты окажешься убит, они не нарушат нашего уговора и уведут войско. Здесь в войске есть тот, кто станет твоим наследником?
— Да. Мой младший брат Буяр.
— Пусть он выйдет к нам и подтвердит, что согласен с нашими условиями.
— Но тогда пусть моя сестра Избрана тоже выйдет сюда и подтвердит, что согласна.
— Женщине не место там, где все решают сила и оружие мужчин! — надменно отозвался Хродгар. — Вон там пришли хевдинги Плескова, они могут подтвердить.
За спиной своего противника Зимобор увидел несколько плесковских бояр — Умысла, Богодея, Твердяту и старосту Новину. Утром узнав обо всех событиях ночи, они согласились, что это и будет самым правильным: сначала вызвать смоленского князя на поединок, а уж потом, если боги не на их стороне, отдать княгиню, не обрекая на неизбежную гибель людей и посевы.
— Мы подтверждаем, князь Зимобор Велеборич! — Богодей кивнул. — Я, от бояр, Новина, от посада, говорим тебе: если одолеешь, княгиня к тебе выйдет и мы на тебя оружие не поднимем. Но уж и ты тогда чужую вину на нас не возлагай, не губи наших детей, нас и так народу осталось...
