Путешествия и приключения капитана Гаттераса - Верн Жюль Габриэль (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

– Что вы! – воскликнул доктор. – Да ведь буря их наверняка изломает. Посмотрим, что будет завтра. Во всяком случае, я от души жалею тех, кто путешествует в такую ночь.

Ураган длился десять часов без перерыва, и приютившиеся в палатке путешественники в сильной тревоге не могли ни на минуту уснуть. Действительно, в их положении всякое происшествие, будь то буря или обвал, грозило задержкой, которая могла иметь серьезные последствия. Доктору очень хотелось посмотреть, что делается снаружи, но как выйти на такой свирепый ветер?

К счастью, на рассвете буря улеглась. Наконец можно было выйти из палатки, которая отлично выдержала ураган. Невдалеке находился холм высотою около трехсот футов, и доктор, Гаттерас и Джонсон без труда поднялись на его вершину.

Местность преобразилась до неузнаваемости: крутые скалы, острые хребты, взлетающие к небу пики. Снега не осталось и в помине. Буря прогнала зиму, и внезапно наступило лето. Снег словно острым ножом счистило с поверхности земли, и она предстала во всей своей первобытной наготе.

Гаттерас пристально смотрел на север. Завеса темных паров скрывала горизонт.

– Весьма вероятно, что эти пары поднимаются над океаном, – сказал доктор.

– Вы правы, – ответил Гаттерас, – там непременно должно находиться море.

– Такие тучи бывают именно над свободным морем, – мы называем этот цвет морским отсветом, – сказал Джонсон.

– Вот именно, – подтвердил Клоубонни.

– Идемте же к саням! – воскликнул Гаттерас. – Надо скорей добраться до этого неизвестного океана.

– Я вижу, вы счастливы, Гаттерас! – сказал доктор.

– Еще бы, – восторженно ответил капитан, – мы скоро будем у полюса! А вы сами, доктор, разве не довольны?

– Я-то всегда доволен, особенно когда вижу других счастливыми.

Трое англичан вернулись в лощину, наладили сани и сняли палатку. Отряд тронулся в путь. Все со страхом искали вчерашних следов, но до конца пути они не встретили ни следов чужестранцев, ни следов туземцев.

Через три часа они вышли на берег моря.

– Море! Море! – в один голос крикнули путешественники.

– И к тому же море свободное ото льдов! – добавил капитан.

Было десять часов утра.

Ураган очистил полярный бассейн, разбитые, разметанные льдины неслись во все стороны, крупные айсберги только что снялись с якоря, по выражению моряков, и уходили в открытое море. Ночью ветер с яростью обрушился на ледяные поля. Осколки льда, пена и ледяная пыль покрывали окрестные скалы. Кое-где виднелись остатки ледяного припая. На скалах, выступавших из пены прибоя, широкими полосами расстилались морские водоросли и виднелись пятна бесцветного мха.

Океан простирался на необозримое пространство, на горизонте не видно было ни островов, ни побережья материка.

На востоке и на западе два мыса пологими склонами спускались в океан, волны с шумом разбивались о скалы, и легкая пена белыми хлопьями разлеталась по ветру. Таким образом, материк Новой Америки заканчивался плавными, спокойными склонами, образуя широкий залив – открытый рейд, замкнутый двумя мысами. Посреди залива, за выступом скалы видна была небольшая естественная бухта, защищенная с трех сторон, она была образована устьем довольно широкого ручья, который во время таяния льдов нес весенние воды в океан, сейчас это был бурный поток.

Внимательно осмотрев берега, Гаттерас решил в тот же день начать приготовления к отплытию, спустить на воду шлюпку и разобрать сани, которые могли пригодиться для будущих походов.

На это ушел весь остаток дня. Разбили палатку, и после сытного обеда работа закипела. Между тем доктор, захватив инструменты, отправился наносить на карту местонахождение отряда и делать гидрографическую съемку бухты.

Гаттерас торопил с работами, ему хотелось поскорей покинуть сушу и отплыть раньше отряда неизвестных путешественников, которые могли бы прибыть на взморье. К пяти часам вечера Джонсон и Бэлл закончили работу. В маленьком порту покачивалась шлюпка со спущенным кливером и фоком, взятым на гитовы. На нее погрузили сани и провиант, на другой день оставалось только перенести палатку и лагерные принадлежности.

К возвращению доктора все приготовления были уже закончены. При виде защищенной от ветров шлюпки ему пришло в голову дать название маленькой бухте, и он предложил окрестить ее именем Алтамонта.

Это не встретило возражений.

Итак, бухта была торжественно названа портом Алтамонта.

По вычислению доктора, порт находился под 87°5? северной широты и 118°35? долготы по Гринвичскому меридиану, следовательно, менее чем в трех градусах от полюса. От бухты Виктории до порта Алтамонта путешественники прошли двести миль.

Глава 21

Свободное море

На другой день с раннего утра Джонсон и Бэлл стали грузить на шлюпку лагерные принадлежности. К восьми часам все было готово к отплытию. Но тут доктор вспомнил о путешественниках, это обстоятельство не переставало его тревожить.

Уж не собирались ли эти люди подняться к полюсу? Есть ли у них судно, чтобы выйти в полярное море? Не придется ли еще раз встретить их на своем пути?

Уже три дня не попадалось их следов. Во всяком случае, незнакомцам едва ли удалось добраться до порта Алтамонта. По-видимому, на этих берегах еще не ступала нога человека.

Эти мысли не выходили у него из головы, и Клоубонни решил в последний раз осмотреть местность, для чего и поднялся на холм высотой около ста футов. Оттуда он мог оглядеть всю южную часть горизонта.

Достигнув вершины холма, доктор поднес к глазам подзорную трубу. Каково же было его удивление, когда он решительно ничего не увидел не только вдали, на равнине, но даже в нескольких шагах. Это его озадачило: он снова взглянул в трубу и затем осмотрел инструмент… В трубе не оказалось объектива.

– Объектив! – воскликнул доктор.

Легко догадаться, какая мысль осенила Клоубонни. Он громко закричал, чтобы его услыхали товарищи, которые не на шутку встревожились при виде ученого, со всех ног сбегавшего с холма.

– Что там еще стряслось? – спросил Джонсон.

Запыхавшийся доктор долго не мог вымолвить ни слова, наконец, он произнес:

– Следы… там… Отряд!..

– Что такое? – взволнованно спросил Гаттерас. – Вы видели путешественников?

– Нет! нет… – отвечал доктор. – Объектив… объектив… мой объектив.

И он показал свой инструмент.

– Так, значит, вы его потеряли! – воскликнул Алтамонт.

– Да.

– В таком случае, эти следы…

– Наши собственные, друзья мои! – воскликнул Клоубонни. – Мы заблудились в тумане. Мы кружились по сторонам и наконец набрели на собственные следы.

– Ну, а следы башмака? – спросил Гаттерас.

– Это следы Бэлла, который сломал свои лыжи и весь день шел по снегу в башмаках.

– Совершенно верно, – откликнулся Бэлл.

Ошибка была до того очевидна, что все разразились громким хохотом, за исключением Гаттераса, который, однако, не меньше других был доволен этим открытием.

– Вот так штука! – сказал доктор, когда смолк взрыв веселья. – Каких только предположений мы не строили! Люди на этом берегу. Еще чего не хватало! Надо думать прежде, чем говорить! Но теперь нам нечего опасаться, остается одно – поскорей отплыть.

– В путь! – сказал Гаттерас.

Через четверть часа каждый занял свое место на шлюпке, поставили фок и кливер, и она быстро вышла из порта Алтамонта.

Морское путешествие началось в среду, десятого июля. Мореплаватели находились очень недалеко от полюса, всего в каких-нибудь ста семидесяти пяти милях. Если бы в этой части земного шара был материк, то плавание продолжалось бы очень недолго.

Дул слабый, но попутный ветер. Термометр показывал +50F [63]. Настала теплая погода.

Шлюпка ничуть не пострадала от перевозки на санях, она была в полной исправности, и управлять ею было нетрудно. Джонсон сел у руля, а доктор, Бэлл и Алтамонт поудобнее устроились между вещами, часть которых находилась на палубе, а другая под палубой.