Честь - Шафак Элиф (версия книг TXT) 📗
Перечислив все это, Юнус спросил:
– Ничего не упустил?
– Упустил, – ответила мама. – Ты не увидел самое важное.
– Правда? – удивился Юнус. – И что же это?
– Представь себе, сердца у нас бьются с разных сторон, – ответила Джамиля.
– Как это?
Выяснилось, что у сестер имеется особенность, которая иногда встречается у близнецов. Сердце Пимби расположено в левой части груди, сердце Джамили – в правой.
– Вот это да! – воскликнул потрясенный Юнус.
Пимби рассмеялась. На сердце у нее было легко и радостно, как не было уже давно.
Двое членов семьи, Эдим и Искендер, отсутствовали, и Джамиле не удалось обнять их, но это не омрачало радости встречи. Эдим был в Абу-Даби. Что касается Искендера, он вчера вернулся поздно ночью, когда все уже спали, а утром ушел ни свет ни заря. Пока Пимби не успела сообщить ему о приезде тетки, но все предвкушали, какой сюрприз ждет его вечером.
Юнус упросил маму разрешить ему сегодня не ходить в школу. Похоже, он простудился, канючил он. Горло болит, и все тело ломит. Пимби прекрасно понимала, даже если мальчик слегка простужен, он чувствует себя вовсе не так плохо, как хочет показать. Но радость от встречи с сестрой была так велика, что она снисходительно отнеслась к маленькой хитрости сына.
Усевшись у окна, сестры пили чай и болтали без умолку. Говорили они по-курдски, что автоматически лишало Юнуса возможности участвовать в разговоре. Пимби призналась сестре, что о ее отношениях с Элайасом уже ходят слухи. Известное дело, люди ничего так не любят, как позлословить на чужой счет. И что хуже всего, сплетни дошли до Искендера. Ее старший сын перестал смотреть матери в глаза, шепотом призналась Пимби. Он запретил ей сначала работать, а потом и вовсе выходить из дома. Рассказывая все это, она старательно растягивала губы в улыбке, чтобы Юнус не догадался, о чем идет речь.
– Ничего, с помощью Аллаха все как-нибудь устроится, – утешала Джамиля. – Позволь мне поговорить с племянником.
Лицо ее осветила улыбка, словно проблемы, терзавшие сестру, были уже улажены.
– Послушай, почему бы мне не сходить сегодня за покупками? – предложила Джамиля.
Конечно, она ни слова не знает по-английски, но, может быть, Юнус согласится ей помочь. Вдвоем они выберут самые свежие овощи, самый вкусный хлеб и ароматные приправы.
– Да-да, мама, я пойду с тетей! – с готовностью воскликнул Юнус, горло которого внезапно пошло на поправку.
– Хорошо, только не задерживайтесь, – кивнула Пимби.
Это был такой же день, как все прочие. Только счастливее. 30 ноября, четверг. Когда Джамиля и Юнус одевались, Пимби остановила их:
– Погодите-ка секунду!
Она вытащила из сумочки помаду и накрасила сестре губы, бледные, высушенные солнцем, холодом и ветром. Повязала голову Джамили своим шарфом. Густые волосы Джамили падали на плечи каштановыми волнами.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала Пимби.
Джамиля с сомнением смотрела на собственное отражение в зеркале. Новое платье, новая прическа, да еще эта помада. Она с трудом узнавала себя. Юнус потянул ее за руку.
– Идем, тетя. Ты классно выглядишь, – по-турецки сказал он.
– Ну, если ты говоришь, значит так оно и есть, – согласилась Джамиля.
Пимби вручила сестре несколько банкнот, а Юнусу – пригоршню мелочи.
– Не забудьте купить кардамон. – Она поцеловала обоих. – Вечером приготовим мясо. И в кофе я тоже добавляю кардамон.
Тетя и племянник, веселые и довольные, вышли из дома. Джамиля попыталась поговорить с Юнусом по-курдски и, к своему разочарованию, выяснила, что он не понимает ни слова. По-турецки оба тоже объяснялись с горем пополам, тем не менее это не мешало им наслаждаться обществом друг друга. Два часа пролетели незаметно. Но когда все покупки были сделаны, Юнус, вместо того чтобы вернуться с тетей домой, решил улизнуть. У него образовались новые, чрезвычайно важные дела. На улице он встретил Тобико, и она сообщила ему потрясающую новость.
Панки давно уже собирались отвоевать старый особняк, откуда их выдворили. И вот долгожданный день настал. По словам Тобико, сегодня, ровно в полночь, они объединенными силами намеревались пойти на штурм, разломать ограду и расположиться в доме со своими спальными мешками и прочими пожитками. Конечно, соседи, узнав про новое вторжение, наверняка вызовут полицию. Но ничего, вражеские войска будут встречены градом камней и бутылок с горючей смесью.
Тобико была так возбуждена, что Юнусу захотелось немедленно присоединиться к своим друзьям. Он попросил у тети разрешения заглянуть к школьному товарищу. Ненадолго, пообещал он, всего на несколько минут.
– Ты уверен, что мама не будет возражать?
Тон, которым был задан вопрос, свидетельствовал, что Джамиля готова уступить.
– Конечно нет, – заверил ее Юнус. – Я догоню тебя по пути домой, честное слово.
Джамиля кивнула, взяла у племянника сумку и двинулась в том направлении, которое он указал. Она шла неспешно и часто останавливалась: слушала уличных музыкантов, разглядывала дома и витрины магазинов, поражаясь их великолепию. Гигантский город, шумевший вокруг, поглотил ее внимание, и она не заметила, что кто-то идет за ней по пятам.
Лимонное дерево
Лондон, 30 ноября 1978 года
Пимби возилась в кухне, напевая себе под нос старую курдскую любовную песню «Сусанн Суси». Как и все старые курдские напевы, она была проникнута печалью, которая волей-неволей передавалась поющему. Но самая грустная песня не могла сегодня нагнать на Пимби меланхолию. В мыслях у нее царил хаос, сердце изнывало от тоски по Элайасу, и все же она была счастлива. Приезд сестры оживил в ее душе угасшую было надежду и заставил вновь поверить в лучшее. Несколько месяцев назад она написала Эдиму письмо, в котором просила развода и пыталась убедить мужа, что для них обоих это будет благом. Ответа не последовало. Но если Эдим молчит, можно обратиться к адвокату. Возможно, получив уведомление о разводе, Эдим расстроится, но вряд ли это станет для него ударом. В глубине души он будет даже рад, что первый шаг пришлось сделать не ему. Убедить Искендера в том, что сохранять брак родителей не имеет ни малейшего смысла, будет значительно труднее. Но Пимби надеялась, что со временем ее старший сын сумеет понять и простить. Больше она не будет лгать, не будет хитрить и изворачиваться. С этого дня все пойдет иначе. В это Пимби верила непоколебимо, хотя вряд ли сумела бы объяснить, на чем зиждется ее уверенность.
Составив план действий на будущее, Пимби принялась готовить лимонный торт с меренгами, рецепт которого позаимствовала у Элайаса. Она предвкушала, как поразится Джамиля, отведав столь изысканное угощение. В детстве они обожали сосать соленые лимоны. Им казалось, что соленое и кислое, соединяясь, порождают сладкий вкус. Старшие их сестры морщились, попробовав подобный десерт, а двойняшки могли съесть пять лимонов за один присест. Варенье они тоже обожали кисло-сладкое.
Правда, Джамиля, судя по всему, утратила свой прежний аппетит. За сутки, проведенные у сестры, она почти ничего не ела. И почти ничего не рассказывала о себе. Да, с годами ее сестра-двойняшка изменилась. Под глазами залегли темные круги, улыбка стала неуверенной, почти робкой. Но перемены, не ускользнувшие от взгляда Пимби, вряд ли заметит кто-нибудь другой. Детей поразило их сходство. Стоило Джамиле снять свое платье из толстой грубой шерсти и надеть одно из платьев Пимби, причесать волосы так же, как у сестры, и они стали практически неотличимы.
Пимби взбила яйца с сахаром в густую пену и зажгла духовку. Настало время заняться лимонами. Лимоны, апельсины и грейпфруты Пимби хранила в бамбуковой корзинке на балконе. Раньше она пробовала выращивать в садике лимонные деревья, но в холода они неизменно погибали.
По-прежнему напевая себе под нос, Пимби вышла на балкон и окинула глазами улицу. В дальнем конце она увидела сестру, нагруженную сумками. Пимби помахала рукой. Джамиля не сразу ее заметила.
