Ярость Бури (ЛП) - Кнаак Ричард Аллен (читаем книги бесплатно txt) 📗
Ксавий/Ремул злобно рассмеялся. - "Но я больше не хочу это изменить! Все эти страдания, все это ожидание… стоило того! Азерот будет вновь переделан, и все будут страдать от мук, сильнее моих собственных, от бесконечных мук, которые никто не мог себе вообразить! Это будет блестяще!"
В грудь Малфуриона впились когти. Ночной эльф вскрикнул от боли, но все равно стоял на своем. Он искал Ремула в своем враге. Но ничего похожего на хранителя не было в грозной фигуре, находящейся перед Малфурионом. Сын Кенария полностью был поглощен Кошмаром или был так глубоко спрятан в его душе, что не было никакой надежды на его спасение.
"Мне очень жаль," - прошептал Малфурион.
"Еще бы, жалкий глупец!" - насмехался Ксавий через своего посредника.
Но верховный друид извинялся не перед Ксавием. Засунув руку в сумку, Малфурион вытащил то, что искал. Он немедленно прикоснулся содержимым своей руки к телу Ремула. Сын Кенария взревел. Его кожа стала затвердевать, превращаясь в толстую кору.
Это была уникальная вариация заклинания, используемая для укрепления собственной шкуры друида, защищающая от атак. Малфурион разработал его для использования против Пылающего Легиона. Много лет назад он пришел к выводу, что каждое заклинание, наряду со своим первоначальным воздействием, может иметь и обратное, а в данном случае негативное воздействие. Этот порошок был получен из самой твердой коры.
Ремул застыл. Теперь он был больше статуей, чем живым. Ярость оставшаяся в его глазах явно принадлежала Владыке Кошмара. Парадокс данного заклинания не ускользнул от Малфуриона; когда-то он превратил в дерево Ксавия, а теперь фактически тоже самое он сделал и с бедным Ремулом. Часть верховного друида хотела остановиться, но плачущий Малфурион знал, что у него не было другого выхода, кроме как завершить эти ужасные чары.
Бессловесный вопль вырвался из Ремула прежде чем, его рот сомкнулся навсегда. Его рука попыталась метнуть копье, но не добилась желаемого успеха. Отступив назад, Малфурион даже не заметил эту неудавшуюся попытку. Он бросил короткий взгляд на топор, зная, что его не могут тронуть враги, и затем стремительно побежал не к затененной фигуре своей любви, а, скорее, к месту, где он первоначально почувствовал её.
Это его ощущение больше, чем что-либо, подтвердило его подозрения относительно "задания" Ремула. Еще тогда он осознал, что его намеренно уводили от девушки, а её мутный образ существовал только для того, чтобы привести его к топору.
Теневые сатиры внезапно выскочили из тумана, бросаясь на него. Малфурион перешел в форму кошки и прорвался сквозь них.
Наконец, он подошел к Тиранде. Ощущения трепета и растущий исполинский страх завладели им, когда он посмотрел на нее. Она висела так же, как и её ложный образ. Её глаза были закрыты, но то, что она жива, он знал; но верховный друид не знал, была ли она осквернена.
Оставаясь кошкой, Малфурион прыгнул. Хотя Тиранда висела на некотором расстоянии в воздухе, это был всего лишь маленький промежуток для его мощной формы.
Когда он приблизился к ней, Верховный друид перешел в свою истинную форму. В этот момент он увидел, что её тело слабо, но непрерывно светилось мягким серебряным светом. Не было никаких сомнений в чистоте силы Элуны, охватывающей её. Они схватили её в плен, но у них не было шансов осквернить её.
Как только он прикоснулся к ней, она начала падать на землю. Малфурион мгновенно превратился в форму медведя, ловя её в свои могучие лапы, когда они приземлились.
Вернувшись в свою истинную форму, Малфурион не сдерживал слез, когда ласкал ее щеки и руки, он был благодарен за то, что она жива и цела… Но наконец он также отметил, что она по-прежнему лежит неподвижно, почти как замороженная, с того момента, как он покинул Ремула.
Топот заставил его выпрямиться. Хуже того, вслед за этим Малфурион услышал хлопанье крыльев. Он не смог остановить оскверненного хранителя… и теперь Малфурион заподозрил то, что Эмерисс узнала о не сработавшей ловушке и так же возвращается.
Ремул встал на дыбы перед ним. Часть его тела все еще была покрыта корой, но, тем не менее, он двигался очень быстро. Он посмотрел вниз, на ночных эльфов и кинул копье.
Малфурион быстро прочел заклинание, но направленное на самого себя. Он не почувствовал, что его собственные защитные способности повысились, но так же возросли его сила и ловкость. Друиды назвали это Знаком дикой природы, а Малфурион узнал о нём от Кенария. Но теперь он был вынужден использовать его для защиты от сына его шан'до.
Хотя он сделал все, чтобы избежать копья, Малфурион все же был им ранен. Оружие лишь слегка задело его, но этого было достаточно для того, чтобы иссушить энергию Верховного друида до самых костей, не смотря на работу его заклинаний. Тем не менее, он сумел использовать его собственную силу, чтобы выбить копье на землю рядом с ним.
Борясь с болью, Малфурион упал на колени. Это действие спасло его от мелькающих копыт Ремула. Кончик одного из них ударил отросток рога Малфуриона. Отросток треснул и отлетел прочь.
Ночной эльф посмотрел на сердитый облик перед ним. Он больше не чувствовал в нем Ксавия, но также все еще не мог найти в нем настоящего Ремула.
Копыта вновь приблизились к нему. Словно копья, они вспыхнули огромной темной энергией. Малфурион развернулся, чтобы избежать их и увидел что сломанный наконечник его рога стал теперь скрученной, костлявой массой. Он вполне мог представить, что произойдет с ним, если эти копыта ударят его непосредственно.
Дотянувшись до другой сумки, Малфурион разыскивал конкретный порошок. Он молился духу Кенария простить его за то, что он намерен совершить.
Прицелившись, он бросил порошок прямо в лицо хранителю. Ремул протянул руку к летящему порошку. Большая часть порошка сгорела и исчезла. Однако несколько частиц смогли пролететь. Хранитель чихнул.
"Наконец-то, поистине отчаянная попытка",- но высокомерная реплика Ремула превратилась в вой боли.
Он опустил взгляд на точку на своей груди, в которую Малфурион ткнул магическое копье хранителя. Этот порошок был всего лишь отвлекающим маневром для того, чтобы ночной эльф успел поднять колье с того места, куда оно упало.
Оружие обжигало его ладони даже несмотря на защиту, но Малфурион не ослабил хватки. Он толкнул копье глубже. Ремул вцепился в него и оружие. Его грудь была охвачена пламенем со сверкающими прожилками энергии. Затем, поверженный хранитель наконец выдохнул… и рухнул.
Малфурион свободно вытащил копье. Ремул все же продолжал дышать, но сможет ли он восстановиться - было другим вопросом.
"Мне так жаль…" - прошептал Верховный друид. "Так…"
Внезапно он был атакован невероятной силой. Он услышал чудовищный рев.
Эмерисс подняла его лапами, будто он был крохотной игрушкой. Оскверненная громадина взлетела в воздух.
"Так или иначе… Ты будешь служить нам!" - прошипела она. "Ты разорвешь связь топора с Азеротом и отдашь его нам".
Ослепляющий серебряный свет материализовался в небе и окутал обоих. Малфурион испытал чудесное чувство омоложения. Вся его травмы и боль, а также и эмоциональная боль от борьбы с Ремулом, исчезла. Но для Эмерисс, похоже все было наоборот. Она кричала. Её тело сильно исказилось.
Испытывая явную боль, дракон выпустила Малфуриона из своей хватки. Верховный друид немедленно перекинулся в форму ворона. Широко расправив крылья, он начал опускаться на землю. И там он увидел Тиранду, её лицо было сильно напряжено от концентрации. Ноги верховной жрицы дрожали, но она стояла решительно в то время, как свет Элуны окутывал огромного зверя.
Эмерисс развернулась. Оскверненный зеленый дракон выдохнула в направлении Тиранды, но свет, вызванный ее смертельным дыханием рассеялся. Дракон выглядела сбитой с толку.
"Что ты делаешь? Что ты делаешь?" - визжала она, обращаясь к Тиранде. "Я чувствую… Я чувствую…"
