»Две жизни» (ч.III, т.1-2) - Антарова Конкордия (Кора) Евгеньевна (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
— Станислав, где же это мы с Вами так выпачкались? У нас такой вид, точно оба мы измазались в черной краске.
Еще не совсем вернувшийся к действительности Бронский, весь под впечатлением комнаты Али и прочитанного в ней, посмотрел на Левушку, потом на себя, покачал головой и ответил:
— И мы могли такими грязными сидеть в божественной комнате Али? Как же мы не заметили, что надевали грязное платье?
— Нет, платье вы надевали безупречно чистое, — смешался в разговор Ясса, — но каждое пятно на ваших одеждах выдает ваши мысли, в которых не было достаточной устойчивости в чистоте и самоотвержении. Каждый раз, когда в вашем уме проскальзывала мысль полноценная, но в ней не было достаточной сосредоточенности, когда в вас проносился отголосок прежних суеверий и предрассудков, страха или внезапного уныния, — из ваших тел проступал липкий пот, который давал на ваших платьях эти грязные пятна. Когда вы станете умываться, то и вода будет мутной и нечистой, так как теперь вы оба поднялись к той степени освобождения, где безнаказанной не остается даже неполноценная мысль, не только дело. Вот вам ясное и неопровержимое доказательство, что не Учитель держит ученика в той или иной ступени, не пуская его дальше или скрывая от него какие-то тайны высшей жизни. Но собственная атмосфера ученика не дает ему возможность жить всею полнотой силы и Света его Единого. И только это составляет препятствие в пути, — говорил обоим друзьям Ясса, помогая им вымыться и одеться. — Пойдемте же, дорогие мои. Теперь вы уже хорошо отмыты. И. ждет вас в своей столовой, — прибавил он ласково, видя растерянность новых учеников.
Им обоим казалось, что есть они совсем не хотят, и даже мелькала мысль, что не напрасно ли Ясса потревожил их в самом важном и интересном месте сказки. В первый раз Левушка шел к И. без торжествующей радости о предстоящем с ним свидании, так ему было трудно расстаться сегодня с комнатой Али, с чудесной книгой, с какой-то еще не испытанной новой жизнью, которой он прожил все часы, проведенные сегодня в божественной комнате. И возврат к жизни обычного дня был ему сию минуту труден.
Глава 13
Войдя в комнату И., Левушка очутился в объятиях Эта, которого И. приказал перевести к себе. Что-то вроде угрызений совести кольнуло его в сердце. Он даже позабыл о существовании своей дорогой птички, не только не подумав о ее нуждах, но даже позабыв попросить кого-либо о ней позаботиться. Обняв Эта, Левушка подошел к И. — Мой дорогой Учитель, мой милосердный друг. У меня язык не поворачивается признаться Вам в своем эгоизме. Я не только забыл об Эта, которого не забыли Вы, но я и к Вам возвращался, разрываясь между желанием читать дальше драгоценную книгу, желанием поскорее постичь мудрость того, что читаю. Я даже не подыщу слов: но вроде того, что был недоволен зовом Яссы. Найду ли я когда-нибудь то равновесие сил в себе, которое введет меня в полное самообладание?
— Полное самообладание, Левушка, это не что иное, как полная трудоспособность организма при всех обстоятельствах жизни, — обнимая горячо прильнувшего к нему Левушку, ответил И. — В каждой болезни человека есть тот высший смысл, которого люди не видят. Всякая болезнь есть освобождение человека, всего его организма, от мусора страстей, накопленного в мыслях и действиях. Даже смерть, всякая смерть: смерть в страданиях, смерть без мучений, смерть в страхе, смерть благословляющая, смерть в бою, в борьбе с врагом на поле битвы — все есть тот единый, в Котором застряли иглы страстей человека и который очищается им в каждой земной жизни особенным и неповторимым путем. Садитесь, друзья, будем кушать. День поста напомнит вам об аппетите.
— Когда я шел сюда, доктор И., я был так поглощен прочитанным, что забыл начисто о том, что я из плоти и крови и что на свете существует еда и потребность в ней.
В голове моей была тысяча вопросов, о которых я хотел спросить Вас. Теперь я вспомнил не только о том, что на свете есть еда, но очень хорошо знаю, что я хочу есть. А весь миллион моих вопросов я, к моему отчаянию… забыл, — сказал Бронский, растерянно глядя на И. — Не огорчайтесь, мой друг, — рассмеялся И., глядя на детски растерянное лицо артиста. — Кушайте, и уверен, что и Левушка не менее Вашего вспомнил о плодах земных. Пока оба вы будете утолять свой аппетиты, я расскажу вам о некоторых приготовлениях к нашему отъезду. Во-первых, Зейхед привел целый караван мехари, уверяя, что между отъезжающими будет немало неопытных ездоков, которые будут, быстро утомляться и утомлять животных, и их придется часто сменять, 3атем, вместо одного дня пути до первого оазиса пустыни каравану придется идти не менее двух, так как женщины, которых мы с собой берем, не будут в силах проехать так долго без остановки, — так утверждает Зейхед вопреки торопящейся Наталии Владимировне, спорящей, что день пути в пустыне — пустяк и каждый здравомыслящий сумеет справиться с такой несложной задачей. По существу, как вы знаете, нас здесь держит профессор. Через некоторое время, когда вы прочтете книгу, мы пойдем его будить. Он спит сейчас здоровым, крепким сном, отсыпаясь за лишения всей своей прежней жизни, и уже начинает отдыхать и даже молодеет.
И. все время удерживал мысли своих учеников на вопросах окружающей жизни, давая им отдых от всех пережитых ими напряжений в комнате Али. Окончив ужин, собеседники вышли на балкон, где И. усадил их и сказал:
— Сегодня вы оба имели вещественное доказательство, как выглядят мысли человека недостойные в сочетании с другими его творческими, полноценными и жизнедеятельными мыслями. Почему до сегодняшнего дня ни один из вас не ощущал, не видел и не предполагал даже, что на его одежде могут отражаться его малоценные, или ничтожные, или даже грязные мысли? Потому что сегодня впервые вы оба достигли той ступени, где уже стал вашей атмосферой ваш Свет в себе. А негармонирующие и беспокойные, нарушающие Свет этой атмосферы мысли лишь прорезают ее, как молнии, отражая вдруг порыв страстей; порывы страстей бороздят уже устойчивую, точно плотная масса, слившуюся в цельное кольцо, светящуюся материю Любви, Мира, Радости и Бесстрашия. Когда вы в своей атмосфере достигнете незыблемо устойчивых сил такта, чистоты и света, ни одна мысль уже не оставит темного следа на вашей белоснежной одежде. Ни одно пятно ядовитого пота не сможет выделиться из ваших тел, так как его не будет в ваших мыслях. Что такое внутренний человек? Только частица Бога, проявленная в той или иной форме и степени. Если мысли человека — сплошной ком злых змей, где страсти кипят и выше земли не поднимаются, то заметить какое-то пятно на этом ужасающе безобразном клубке, который зовет себя «человек», можно, пожалуй, только тогда, когда оно кроваво-красное и кровоточит среди общего зловония, в месиве едких, жадных мыслей. Если атмосфера человека, которую он создал в себе и вокруг себя, полна мыслями о себе, о семье, наживе для них и себя, заготовках для одних собственных животов, разрезана завистью к более удачливой судьбе ближних, к их блеску, цветам и фруктам, — такой клубок мыслей не может подойти к Учителю, хотя бы жаждал, звал Его имя и искал путей к скорейшему освобождению. Если человек дошел до той ступени, где нашел слово Учителя, непосредственно ему данное, — это не значит, что он получил гарантию встречи с Учителем, гарантию правильности своего поведения в пути. Путь — это непрестанное движение, где не может быть ни момента остановки. Как только в путь, то есть в действие самого человека, ворвались гнев или раздражение, так весь путь остановился. Перестала звучать его гармония, и снова надо искать, как включиться в симфонию вселенной, ушедшей в своем творчестве вперед, пока человек стоял на месте. Нет ни для кого возможности двигаться по ступеням вселенной, если он тяжел своим встречным, если его раздраженный окрик или нравоучительная, недовольная речь не помогают человеку встречному успокоиться, но вызывают в нем протест и оскорбление. Только тогда человек может встать в число учеников, когда его помощь людям, его милостыня делаются его молитвой, его приношением Богу, которого он видит за лохмотьями убожества и скорби. Простой день жизни прожит учеником только тогда как день пути, как день движения во вселенной, когда радость знания стала не ароматом и приправой, но неизбежной атмосферой, вне которой ему нет возможности дышать, а внутри которой сияет простое: там, где я — Он, там, где Он — я, там, где каждый встречный — Он. Идти по ступеням совершенства в том смысле, как идут по ступеням мастерства, — это бред безумных. Творчество сердца не рождается как следствие произнесенных или не произнесенных формул. Оно не приходит от натуги и тяжелодумия, от сознания, что я — веская и великая величина общества. Оно выливается светом и бодростью во всякое мгновение, потому что движется весь человек в звучащей атмосфере вселенной. И это совершается не тогда, когда осознано, что такое Жизнь в человеке и человек в Жизни, но когда звук сердца слился со звучащей силой Радости и жизнь стала не рядом фактов и встреч, но активной молитвой, святой песнью, где не может быть выпадений в мелочь суеты и раздражения, но где вся суета только та неизбежная каждому своя условность, куда человек должен внести примиренность. Наиболее страдают те, что не научились терпеть и отдавить, но лишь требуют и ждут. Идите теперь, друзья мои, каждый к себе. Не обменивайтесь мнениями, не ищите поделиться светом духовных достижений.
