Свет дня - Свифт Грэм (читать книги онлайн .TXT) 📗
Вот, наверно, ее комната, Кристины – до определенного момента. После того как Майкл уехал в Штаты – «гостевая». Они тогда позвали мастеров, сделали там еще одну ванную. Новая стадия их жизни – когда можно приглашать гостей надолго.
Вот и пригласили гостью.
Здесь, наверно, Кристина принимала душ. Здесь спала. Однажды – три с лишним года назад, – отплакавшись, сидела на этой кровати, точно в какой-то хорошо обставленной камере. Уехала из Хорватии – и вот где оказалась, вот где нашла пристанище. В Уимблдоне.
А вот, в другом конце коридора, наверно, спальня Сары. Сары и Боба.
Но о нем я тогда не думал, совсем не думал. Сидел на кровати и дышал.
Пустой дом, зима. Холодно. Я не снимал куртки. Не детективная работа? Но я еще не нашел, что искал...
Я получил от нее инструкции, ясные инструкции. Разобраться с тем, что находится в доме. Немалый труд.
«Продавай все, Джордж. Продавай к чертям. Найди покупателя на все сразу, за любую цену».
Как будто сама себя хотела перечеркнуть.
«Даже личные вещи, памятные?»
«Сожги все, сожги к дьяволу».
Но я не послушался. Не все инструкции исполнил. Как она могла проверить? Может быть, настанет день, когда она скажет мне спасибо. За сохранившееся. Именно это я искал: личные вещи. В моем деле они очень часто представляют интерес. Улики. Свидетельства. Я искал не только то, что относилось к недавней жизни, перечеркнутой убийством, но и памятки более отдаленного времени. Жизни задолго до нашего знакомства.
И нашел. Альбомы, фотографии, разные разности – то, что откладывают, убирают, не выбрасывают. Свидетельства? Нет, больше. Зримые, бесценные доказательства. В том числе снимок пятилетней Сары, сделанный в Чизлхерсте.
Кто может знать, что нас ждет?
Несколько посещений. Немалый труд, но я справился. Пришлось договариваться с перевозчиками, оценщиками, аукционистами (я никому не обязан был докладывать, чье это было имущество). Но кое-какие коробки я вынес сам, прижимая к груди, – картонные коробки со специально отобранными вещами. На одном старом складе в Саутфилдсе я снял угол, где храню все ее книги и несколько коробок с бумагами и разной мелочью.
«Пустое домовладение». Странно звучит – если уж прислушиваться к словам. Напоминает мое владение без владения. Владение, от которого нет никакого проку. Хотя я так не думаю.
И напоминает ее, какой она была, каким было ее лицо в те недели, месяцы, когда она еще не понимала, что я не отступлюсь. Ее лицо, но в лице пустота. Лицо без лица. Пока однажды...
Несколько посещений. Я чуть ли не обосновался здесь, в четырнадцатом номере: моя база. Мой второй дом. Соседи пялились. Мне не было до них дела. Агент, доверенное лицо с соответствующими инструкциями.
Потом настал день, когда я запер дверь в последний раз. Все, больше мне туда нельзя.
Еду медленно, как будто патрулирую улицу. Или задумал недоброе. Если кто выглянет сейчас и увидит меня, вспомнит или нет? Догадается?
Десятый, двенадцатый... Вот он. В нем живут, конечно. В окнах свет. Ну, и что они сегодня чувствуют? Дрожь, морозец? Или пожимают плечами? А может быть, и не знают даже? Вполне возможно, тут уже другие, не те, которым продал Николе. Их фамилия была Робинсоны. Может, их уже тут и нет. И вся улица дружно молчит. Есть вещи, которых лучше не знать. Взять, к примеру, Кристину, сходящую с самолета в Женеве...
Тс-с, не надо про это говорить. Пусть сами поинтересуются. Их проблема (если это проблема). Зачем ворошить старое? Пусть все идет своим чередом, как будто этого не было. Вот-вот, не было. Хорошая, благополучная улица – такого здесь и быть не может.
Когда мы с Рейчел купили дом, наш первый приличный дом (на Фэрэйкр-роуд), я примечал, помню, эти взгляды, мимолетные взгляды соседей. Среди улыбок и избитых шуток. Напрашивается, казалось бы, мысль, что так будет безопаснее – свой блюститель порядка под боком. Плюс я уже был детективом-инспектором. Гражданская одежда, костюм, галстук – в точности как они. Не знаешь – не догадаешься. Но шел семьдесят восьмой год. Кто тогда любил полицейских? Конечно, дело было не во мне лично, не в Джордже Уэббе, не в Джордже и Рейчел Уэбб с дочерью Элен, поселившихся в доме двадцать девять, а в том, к чему я прикасался на службе. Что приносил с собой, на себе. Вот этого нам не надо! Здесь как-никак Фэрэйкр-роуд!
Отсюда до Каллаган-эстейт по меньшей мере миллион миль. На самом деле и десяти нет. Но миллион! В этом вся штука.
А эту... беженку мы тоже не хотели тут видеть. И разве не были правы?
Останавливаюсь напротив. Может, они и знать ничего не знают. Не рассказать ли? Стук в дверь. Я должен вам сообщить... В полиции приходилось такое делать. Кому-то приходится. Никто этому особенно не учит. Вестники беды.
Кстати, в тот вечер так могло случиться. Не ключ в замке. Машина, но не его, а полицейская. И не ключ, а стук.
Выключаю мотор, фары, сижу. Знакомая ситуация. Как будто работаю, высматриваю кого-то – всегда готовый, если что, скользнуть вниз, под приборный щиток. Комфорта никакого, достоинства никакого, но что делать – работа.
Хотя сейчас, конечно, высматривать некого и нечего. Можно подумать, что-то должно случиться только потому, что сегодня годовщина.
Но сижу, дежурю.
Я видел, как он повернул к дому. За ним не поехал, но смотрел на него с конца улицы. Он повернул в разрыв живой изгороди, между двумя квадратными кирпичными столбиками. В каждый вделан маленький фонарь, похожий на стеклышко, которое надо разбить при пожаре. Как и сейчас, тогда они горели. Приглашали его. Я видел, как его красные задние фары скользнули между двумя белыми огоньками. Потом я развернулся и уехал.
Сижу в темноте. Черный вкус. Я знал, что он явится.
Точно могу сказать, о чем никто на этой улице сегодня не думает. Где сейчас Сара Нэш?
Под фонарем на травяном бордюре – начатки инея, от которого к утру окоченеет вся зелень. Подернется жестким белым налетом.
В ночные дежурства, топая по своему маршруту или медленно курсируя в патрульной машине, я воображал, грезил, будто один на свете несу вахту. Можно подумать, я лично уложил весь мир спать и, если не я, он не увидит нового дня. Нелепость.
