Танатонавты - Вербер Бернард (список книг TXT) 📗
Люсиндер был прав в том, чтобы перенести проблему эктоплазменных баталий на юридическую почву. Неспортивное поведение на Запредельном Континенте с этого момента было поставлено человечеством вне закона. К тому же, с принятием танатонавтического устава наша деятельность, наконец-то, получила официальное признание. Многие все еще сомневались, что мы прошли через Мох 6, но всем вопросам мы противопоставляли абсолютное молчание.
С этих пор в магазине на первом этаже моя мать торговала полной картой Запредельного Континента, со всеми его шестью дверями и семью познанными территориями. Все это напоминало своего рода горн, с широкой воронкой в основании и узким горлом в вершине. Цвета шли в правильном порядке: голубой, черный, красный, оранжевый, зеленый и белый. Карта выглядела достаточно симпатичной, чтобы ей можно было украсить стену в комнате школьника или человека, кого мучает хроническая бессоница.
Конрад спрятал слова Терра инкогнита под рамкой условных обозначений. Разве мы не разведали все (по-настоящему все) на этой далекой территории?
Да, конечно, мы указали на белую страну, но воздержались упоминать про ангелов или гору света. Еще слишком рано.
В пентхаузе танатодрома «Соломенные Горки» наша группа в энный раз собралась на совещание. Так как Фредди уже не было с нами, чтобы самому рассказать обо всем, народ атаковал меня вопросами по поводу «взвешивания души», ну и, конечно, насчет реинкаранции, которая за этим следовала.
Я рассказывал и пересказывал снова и снова, как мы коснулись дна Рая, говорил о бесконечной колонне мертвых, разделявшейся на четыре ветви, о бескрайней белой равнине, о горе света, о трех судьях-архангелах.
— Я это все видел, но этого не достаточно. Это надо понять.
Причем я, с головой поглощенный своей задачей — спасти жену, — даже не подумал расспросить ангелов поподробнее. Мне просто-напросто казалось, что после «взвешивания» наших хороших и плохих поступков сразу наступает перевоплощение согласно прожитой жизни.
— Вы вообще себе представляете, что стоит за таким утверждением? — мрачно сказал мне президент Люсиндер.
Потрясая карточкой мужчины с седыми висками и глубоким взглядом, очень похожим на его собственный, на меня напирал Рауль с вопросами, мол, а не заметил ли я его отца.
Я чуть не обиделся. Неужто неясно, там такая огромная толпа покойников! Нет, я не заметил твоего отца, тем более что я вообще там ничего не пытался разглядывать, не до этого мне было. Мой друг сам уже мог убедиться, что за поток мертвецов заполнял оранжевую страну. Тамошние души передвигались медленно, плотно сбитыми группами. Совершенно невозможно понять, кто есть кто в этой бурлящей реке из миллионов транзитных душ.
Амандина, чьи обычные черные одежды с этого момента считались траурными одеяниями, приставала со своими расспросами:
— Ты точно уверен, что там был самый край? Что дальше ничего нет?
Я вздохнул. Как можно быть в этом уверенным?
— В глубине видно светящуюся гору. Там проводят взвешивание душ, а сама гора испускает тот самый свет, что нас притягивает, начиная с самой первой двери. И потом, если пройти судилище кармы, я вообще не понимаю, что может быть после этого. Кстати, я ничего такого особенного не видел позади горы, и по одной простой причине: она настолько яркая, что скрывает своим сиянием весь горизонт.
— В таком случае не исключено, что за горой что-то есть…, — заметила моя жена, которая, будучи поглощенной своей собственной дилеммой — возвращаться или нет, — не обратила никакого внимания на обстановку в той местности.
Страстно желая найти своего отца, Рауль предложил новый коллективный полет с целью более полного исследования. Меня лично не очень-то тянуло еще раз лезть на тот свет, но вот все остальные были крайне возбуждены идеей встретиться с ангелами, узнать смысл своей жизни, взглянуть на самый предел знания и т.д. и т.п.
Амандина, Стефания и Роза тут же подняли руки, предлагая себя в добровольцы. Моя супруга совершенно оправилась после госпитализации и находилась в отличной форме. Она хотела туда вернуться, чтобы проверить свою гипотезу, что по другую сторону черной дыры бьет белый фонтан.
Хочешь не хочешь, а мне придется сыграть роль их гида.
Мы вылетели все вместе в среду, 13-го. Я это хорошо помню, дело было в среду, 13-го мая. День стоял особенно ветреный. На улице под ударами вихрей гнулись деревья, а облака гонялись друг за другом. Я не большой любитель ветреной погоды, но… ничего не попишешь, придется лететь!
Мы разместились внутри своих пластмассовых пузырей-овоидов. Спецуниформа подключена к компьютерам. Заурчала видеокамера.
Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск…
Я нажал на грушу. Вперед, в страну ангелов.
212 — ИУДЕЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ
Три души соответствуют трем видам мозга:
— Гипоталамус: Руаш. Уровень наших потребностей в целях выживания: есть, пить, спать, размножаться.
— Лимбическая система: Нефеш. Уровень наших эмоций: страх, желания, зависть, ревность.
— Кора: Нешамах. Уровень нашего разума: логика, стратегия, философия, эстетика и способность контролировать два других мозга.
Согласно Каббале, в момент физической смерти происходит множество ментальных и физиологических изменений. Зогар объясняет, что Нефеш, или наша биоэнергия, растворяется с распадом тела. Руаш, связанный с потоком жизненной энергии, остается на несколько более длительный срок, но в конце концов тоже распадается. Трансцендентная часть, Нешамах, полностью покидает телесную оболочку. Эту высшую составляющую ego приветствуют души тех, кого человек любил в течение своего земного существования. Скажем, его отец и другие, уже покойные, члены его семьи собираются вокруг Нешамаха и он их видит, узнает всех тех, кого он знал в нижнем мире, после чего все они сопровождают его душу туда, где ей предписано находиться.
В момент смерти разрешается видеть своих родителей и друзей, находящихся на том свете. Если человек был достойным, то они радуются и тепло приветствуют его. В противном случае за своего его принимают только безумцы из Гехинома (чистилища). Там души отмываются от грязи.
Гехином открывается только после физической смерти. Необходимость в нем можно сравнить с потребностью принять хороший душ после утомительного спортивного матча или с пребыванием в декомпрессионной камере, когда подводник поднимается на поверхность.
213 — У АНГЕЛОВ
Мой второй эктоплазменный вояж проходил несколько хуже, чем первый. Тогда я думал только о спасении Розы, да и вообще: мысли о других людях позволяли забыть свои собственные мучения.
Теперь же я по дороге думал о множестве вещей. Не сидят ли здесь в засаде наемники еще одного хашишина или какие-нибудь последователи Вельзевула, готовые внезапно на нас кинуться и покромсать пуповины на ломти?
Мне было страшно.
Я прятал свой страх.
Плотной эскадрильей мы мчались в космосе со скоростью мысли. Мы насквозь пересекли солнце, которое — по причине вращения Земли — оказалось точно на пути, ведущем в центр галактики.
Я пытался избавиться от своего вечного, паразитического вопроса («Чем это я тут занимаюсь…»). В конце концов, вы сами видите, о каких вещах я хотел говорить.
Встреча с русскими космонавтами у меня не вызвала даже улыбки. Проход через метеоритное поле покрыл меня гусиной кожей, а подлет ко всякой новой планете казался отличной возможностью потерять свою эктоплазменную шкуру.
Я рассматривал окружавшую нас галактику. Какая же она все-таки огромная! Куда ни плюнь, одни звезды. Кто-то должен присматривать за порядком среди всех этих звезд, растянувшихся Млечным путем. Млечный путь! Греки назвали его так потому, что эта звездная тропинка напоминала им струю молока, бившую из груди богини Геры, супруги Зевса.
