Мужья и любовники - Харрис Рут (книги бесплатно .TXT) 📗
Лучше других благословил Джорджа Ник Курас:
– Мужчина, у которого есть сын, – настоящий мужчина.
Но более всех был потрясен, к собственному изумлению, сам Джордж. Увидев сына, он поднял его на руки.
– В первый раз в жизни я по-настоящему влюблен, – признался он Ролли Леланду, испытывая невыразимую любовь и нежность к этому беззащитному существу. – И это мой родной сын! Подумать только!
Ролли, у которого были дети, коротко кивнул. Ему-то давно было знакомо это чувство.
Джордж был так счастлив, что скоро захотел еще одного ребенка.
– Давай хоть немного подождем, – взмолилась Ина. Она все еще возилась с пеленками, кормлением, врачами. – Мне надо привыкнуть к Бобби. Хочется побыть с ним, чтобы как следует узнать его.
– С двоими будет вдвойне забавнее, – сказал Джордж.
– Ну, пожалуйста, – повторила Ина. – Не торопи меня.
Джордж стал проводить дома почти все свое свободное время. Теперь, когда он был отцом, никому и ничего больше доказывать не приходилось, и он перестал изменять жене. Став отцом, он убедился, что он – настоящий мужчина.
Ина молчала, но болезненно переживала перемены, происшедшие с Джорджем. До рождения Бобби он был нежен, романтичен и страстен, он обволакивал ее любовью, ласками, поцелуями; теперь он был настолько поглощен сыном, что лишь иногда вспоминал, что у него есть жена. Ине трудно было поверить, что потрясающий любовник, за которого она выходила замуж, оказался мужем и отцом. Все, что ему было нужно – это обременить ее новыми детьми. Трудно было признаваться в этом самой себе, но Ина ревновала его к собственному ребенку.
Оказавшись в Денвере, где она провела несколько лет, когда была еще ребенком, – отец ее строил тогда огромные административные здания в этом городе, – Ина встретилась с Алленом Тер Хорстом, своим давним соседом, с которым вместе училась в школе. Отец его держал аптеку, а мать была алкоголичкой. Ину обзывали в школе «богачкой», а Аллен нес свой крест. Сверстники над ним всячески издевались, придумывали оскорбительные прозвища, потешаясь над его оттопыренными ушами, плохими оценками и матерью, которую частенько можно было увидеть посредине улицы в одной нижней рубахе и с бутылкой в руке. Повзрослев, Аллен оставался таким же приземистым, как и раньше; у него были те же светлые сальные волосы и на удивление зеленые глаза. Ина буквально налетела на него в вестибюле гостиницы.
– Аллен Тер Хорст! – воскликнула она. – Сколько же мы не виделись?
Еще в шестом классе Аллен перешел в новую школу – это была попытка избавиться от кошмара, в который превратилась для него жизнь: сплошные двойки и сплошные потасовки из-за издевок над матерью.
Он посмотрел на нее непонимающе:
– Извините, – сказал он, – но, боюсь, тут какое-то недоразумение.
– Я – Ина Тайдингс. Мы вместе учились в школе, – напомнила она. – На меня еще все время кричала мисс Дейл из-за того, что я много болтаю на уроках.
– А, да-да, конечно, – сказал он, и по выражению его глаз Ина поняла, что ему не терпится избавиться от нее. Или, может, от воспоминаний? – Как ты поживаешь? – вежливо спросил он. – И что привело тебя в Денвер?
– Я приехала в гости к своей кузине. Она тоже ходила в нашу школу. Навещаю ее раза два в год. А ты? Что ты здесь делаешь?
– Я здесь живу, – ответил Аллен. – Я брокер, занимаюсь виллами. Это звучит красивее, чем есть на самом деле, – откровенно, как и всегда, признался он.
В течение двух сезонов Аллен играл в бейсбол за «Милуокки», но травма руки прервала его многообещающую спортивную карьеру. Не умеющий делать ничего другого, он продал страховку, вернулся было к занятиям, но вскоре оставил школу, ибо был самым старшим и далеко не самым способным среди учеников. Тогда он продал свои акции, работал некоторое время на одного брокера по продаже недвижимости и, наконец, сам поступил в брокерскую контору, торговавшую акциями предприятий по добыче меди и бокситов, которыми были богаты близлежащие плоскогорья. Работа казалась ему не лучше и не хуже других.
– Могу себе представить, – сказала Ина, – как ты выкликаешь цифры в биржевом зале. Должно быть, у тебя замечательно получается.
– Не замечательно, но и не плохо, – он впервые улыбнулся. Дело в том, что он действительно нашел себя на этой работе. Он зарабатывал неплохие деньги, и самолюбие его тоже было удовлетворено. – Между прочим, если у тебя есть время, может, зайдешь на биржу? Я бы пригласил тебя пообедать, только я ведь и в обеденное время работаю…
Все же он предложил Ине выпить по рюмке, когда биржа закрылась, и рассказал ей, как сложилась его жизнь после школы. Выяснилось, что бывший бейсболист Аллен Тер Хорст был добрым человеком, а непосредственность его, особенно в сравнении с Джорджем, который всегда хотел главенствовать, была прямо-таки трогательной.
– Может, я и не суперзвезда, – говорил он Ине, – но, убедившись, что ни Стэном Музьялем, ни миллионером мне не стать, я примирился с жизнью и перестал мучить себя постоянными сравнениями с другими. Я – классический образец ничтожества, которому удалось-таки добиться успеха в жизни.
– Ты никогда не был ничтожеством, – запротестовала Ина.
– Нет, был, – возразил он с прямотой, на которую, как убедилась Ина, Джордж совершенно не был способен. – Но теперь все переменилось.
От рюмки вина они перешли к совместному ужину, и, ударившись в воспоминания, Ина с удивлением обнаружила, что рассказывает Аллену вещи, о которых никому, даже Джорджу, не рассказывала: как в школе ее мучили сверстники, обзывая «богачкой» и отнимая завтраки – «потому что отец купит тебе еще»; как, узнав о подлости Джерри, она пыталась покончить жизнь самоубийством, приняв большую дозу снотворного.
– Ты, верно, думаешь, что я законченная психопатка, – сказала она, удивляясь самой себе.
– Нет. – У него были мягкие, почти женственные манеры. Он знал, что такое страдание, как большинство людей, но, в отличие от Джорджа, не стеснялся признать это. – Я понимаю. Мне тоже досталось. И я был несчастен.
На следующий вечер они снова встретились, и, к собственному изумлению, Ина после ужина пошла к Аллену домой, и они занялись любовью. Он оказался хорошим любовником, нежным и тонким. Он заставил Ину увидеть ее мужа в новом свете. В отличие от Джорджа, Аллеи в постели ничего не стремился доказать. Он не старался довести ее до изнеможения, чтобы услышать, какой он несравненный любовник. Он просто наслаждался женским телом. Эта ночь стала для Ины откровением.
На следующий день Аллен проводил Ину в аэропорт.
– Я бы на твоем месте все рассказал Джорджу, – сказал он, когда объявили посадку на рейс.
– Зачем это? – удивилась Ина.
– Потому что я намерен жениться на тебе.
На следующей неделе Аллен звонил ей ежедневно, а в пятницу неожиданно объявился в Нью-Йорке. Как ему было известно, Джордж в это время был в Чикаго на открытии нового выставочного зала.
– Я говорю серьезно, – сказал он Ине за ужином. – Я люблю тебя. Я только о тебе и думаю. Я женюсь на тебе и сделаю тебя счастливой.
– Но мы ведь так мало общались.
– Мы проведем вместе выходные. И разве это не здорово? – продолжал он. – Мне нет нужды встречаться с твоими родителями, тебе – с моими. Мы и так все давно знакомы. С шестого класса.
– Но завтра возвращается Джордж…
Выходные оказались сплошным кошмаром. Аллен и Джордж были преувеличенно вежливы друг с другом, а Ина не знала, на что решиться. Она разрывалась между мужем, которого хотела сохранить, и любовником, который ей был нужен.
– Это неудачник, – сказал Джордж, когда они остались одни. – И зачем он тебе только понадобился?
– Джордж, прошу тебя.
– Ах, оставь, пожалуйста. Взгляни на него. Это же ничтожество. Он сам не знает, что делает и что ему надо. А ко всему прочему, он, скорее всего, педик, – Джордж без всяких на то причин обвинил Аллена в том, чего тайно боялся в себе.
– Ничего подобного! – сердито встала на его защиту Ина.
