Свет в ночи - Эндрюс Вирджиния (электронная книга TXT) 📗
– Кто-нибудь? – улыбаясь, повторила я.
– А может быть, – Жизель уперла руки в бока, – это твоя бутылка.
Я засмеялась и покачала головой.
– Интересно, что она с тобой сделает? – проговорила Саманта.
– Это неважно. Мне все равно, – ответила я, и это было правдой. Мне было все равно.
Перед самым ужином пришла миссис Пенни и сообщила, что этим вечером я должна вымыть все туалетные комнаты в школе. Главный смотритель будет ждать меня с мылом, водой и щеткой. Я должна делать это каждую субботу после ужина в течение месяца.
Я приняла наказание со спокойным смирением, что вызвало досаду Жизель и, с одной стороны, удивило, с другой стороны, произвело впечатление на других девочек. Они не услышали от меня жалоб, даже когда стало понятно, что я не смогу пойти в кино или на танцы. Я знала, что мистер Халл, главный смотритель, меня жалеет. Он даже начал выполнять за меня часть работы, и к моему приходу кое-что было уже сделано.
– Еще никогда эти туалетные комнаты так не выглядели по понедельникам, – сказал он мне.
И был прав. Стоило мне понять, что я не смогу избавиться от наказания без того, чтобы не навлечь на свою голову еще больших неприятностей, я решила работать с энтузиазмом, что сделало наказание выносимым. Я отмывала въевшиеся пятна, оттирала зеркала до солнечного сияния, так что на них не оставалось ни капельки грязи. В третью субботу я обнаружила, что кто-то засорил туалет, так что вода не проходила, а проливалась на пол. Это было омерзительно, и мистер Халл пришел мне на помощь и все вытер. Но все равно меня затошнило, и мне пришлось глотнуть свежего воздуха, чтобы мой ужин остался в желудке.
Через два дня, когда я проснулась, меня затошнило так, что пришлось бежать в ванную. Меня вырвало. Я решила, что у меня сильнейшая желудочная инфекция или я отравилась чистящей жидкостью, которой пользовалась при уборке туалетных комнат. Во второй половине дня тошнота появилась снова, так что мне пришлось отпроситься с занятий и отправиться в медпункт.
Миссис Миллер, школьная медсестра, усадила меня и попросила рассказать обо всех симптомах. Она выглядела очень озабоченной.
– Я устаю больше, чем обычно, – призналась я, когда миссис Миллер спросила меня об этом.
– Ты заметила, что у тебя участилось мочеиспускание?
Я с минуту подумала.
– Да, – согласилась я, – это так.
Медсестра кивнула.
– Что еще?
– Как-то раз у меня закружилась голова. Я просто шла, и вдруг все завертелось вокруг меня.
– Понимаю. Я уверена, что ты следишь за своими месячными и хотя бы предполагаешь, когда они должны быть.
Мое сердце остановилось на мгновение.
– У тебя была задержка? – быстро спросила женщина, заметив выражение моего лица.
– Да, но… со мной такое случалось и раньше.
– Ты последнее время смотрела на себя в зеркало? Не заметила ли ты каких-нибудь изменений в своем теле, особенно в груди? – спросила она.
Я видела проступившие новые кровеносные сосуды, но сказала ей, что посчитала их признаками моего продолжающегося развития. Медсестра покачала головой.
– Ты уже достаточно развилась, – заметила она. – Я боюсь, что все указывает на то, что ты беременна, Руби, – объявила миссис Миллер. – Только ты знаешь, существует ли такая возможность. Это правда?
Я почувствовала себя так, словно женщина вылила на меня ушат ледяной воды. На мгновение все мое тело обмякло, мускулы на лице окаменели. Я не могла ответить. Не думаю, что мое сердце вообще продолжало биться. Как будто я превратилась в камень прямо на глазах миссис Миллер.
– Руби? – снова спросила она. И я начала плакать.
– Ах, моя дорогая, – произнесла миссис Миллер, – бедняжка ты моя.
Она обняла меня за плечи, подвела к одной из кроватей и велела мне лечь и отдохнуть. Помню, как я лежала там, отчаянно жалея себя, ненавидя Рок, проклиная Судьбу. Я все спрашивала себя, почему любовь так прекрасна, если она смогла сделать со мной такое. Казалось, что со мной сыграли жестокую шутку, хотя, разумеется, винить я могла только саму себя. Я даже не обвиняла Бо, понимая, что была в силах сказать «нет», оттолкнуть его, но предпочла не делать этого.
Немного позже, когда слезы несколько утихли, миссис Миллер пододвинула стул к кровати и села рядом со мной.
– Мы обязаны известить семью, – проговорила она. – Это очень личное дело, тебе и твоей семье придется принять важное решение.
– Прошу вас, – взмолилась я, хватая ее за руку, – не говорите никому.
– Я не скажу никому, кроме твоей семьи и, естественно, миссис Айронвуд.
– Нет, пожалуйста. Я не хочу, чтобы кто-нибудь сейчас узнал.
– Я не могу этого сделать. Это слишком большая ответственность, дорогая. Конечно, после первого шока твоя семья поддержит тебя, и вы сможете принять правильное решение.
– Решение? – Мне казалось, что есть только один путь – самоубийство или в крайнем случае бегство.
– Либо родить ребенка, либо сделать аборт, либо информировать отца… Таковы решения. Так что, как видишь, это слишком большая ответственность – держать все в секрете. Другие должны знать. Если мы им не сообщим, то это будет безответственность и мне придется отвечать. В самом лучшем случае меня просто уволят.
– Я не хочу этого, миссис Миллер. Я уже и так в ответе за одного человека, потерявшего работу в этой школе. Я не хочу еще одной судьбы на моей совести. Разумеется, делайте то, что вы должны, и не беспокойтесь обо мне, – сказала я.
– Ну-ну, милая. Мы все будем волноваться за тебя. Знаешь, другие девушки тоже попадали в такое положение. Это еще не конец света, хотя тебе сейчас, вероятно, кажется именно так. – Женщина улыбнулась. – С тобой все будет в порядке. – Миссис Миллер похлопала меня по руке. – А теперь отдыхай. Я сделаю то, что должно быть сделано, и сделаю это тайно.
Медсестра ушла, а я осталась лежать там, надеясь, что потолок рухнет мне на голову, и проклиная тот день, когда я решила уехать с протоки.
Около часа спустя миссис Миллер вернулась вместе с миссис Айронвуд. Директриса сообщила мне, что Дафна послала за мной машину. Когда она говорила, я смогла заметить, что в ее глазах мелькают искорки удовлетворения.
– Вставай и отправляйся в общежитие. Собери вещи, все свои вещи. Назад в «Гринвуд» ты не вернешься, – скомандовала Железная Леди.
– Хоть что-то хорошее получилось из всего этого, – откликнулась я.
Миссис Айронвуд вспыхнула ярким румянцем и расправила плечи.
– Меня это не удивляет. Ты бы все равно разрушила свою жизнь, это только вопрос времени. С людьми твоего сорта всегда так, – бросила она и вышла, прежде чем я смогла ответить.
В любом случае мне теперь было все равно. Смешно, но Жизель оказалась права: «Гринвуд» – это ужасное место, пока эта женщина руководит им и управляет здесь делами. Я вышла из здания и отправилась в общежитие, чтобы собрать вещи. К середине дня я уже почти все упаковала, когда во время перерыва на ленч прибежала Жизель. Она ворвалась в наш сектор, громко окликая меня по имени. Когда сестра увидела мои собранные чемоданы, опустевшие шкаф и ящики туалетного столика, она открыла рот.
– Что происходит? – спросила Жизель, и я рассказала ей. Впервые она лишилась дара речи. Сестра села на мою постель.
– Что ты собираешься делать?
– А что я могу сделать? Я еду домой. Автомобиль скоро будет здесь.
– Но это нечестно. Ты оставляешь меня здесь совсем одну.
– Совсем одну? С тобой остальные девочки, да ты и не хотела никогда иметь со мной ничего общего, Жизель. Мы сестры, но большую часть времени мы были чужими друг другу.
– Я не останусь здесь, не останусь, – настаивала она.
– Это дело твое и Дафны, – ответила я.
Вне себя от гнева Жизель вышла из моей комнаты и отправилась звонить. Она не вернулась, чтобы собрать вещи, поэтому я поняла, что мачеха отклонила ее просьбу. Во всяком случае, сейчас.
Через полчаса вошла миссис Пенни, ее лицо выглядело болезненным, и сообщила мне, что пришла машина. Она искренне горевала обо мне и помогла мне отнести мои вещи в лимузин.
