Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга - Архимандрит (Никитин) Августин (первая книга .txt) 📗

Вот что писал об этом артист АБДТ Андрей Толубеев:

«Меня давно смущает искусственно созданная архитектурная и духовная незавершенность купола Владимирской церкви, Казанского собора. Собор не должен и не может быть без креста. Любой, а этот тем более. Кстати, а вернее некстати, таких нелепостей в Ленинграде в виде громоотводов много…

Может быть, в качестве компромисса оставить в Казанском соборе музей религии, а для атеизма подготовить другое помещение?.. Экспозицию такого музея историй религии (как части мировой культуры) могли бы составить ученые, занимающиеся исследованием духовного наследия человечества, при помощи ленинградских духовных лиц, святых отцов Духовной Академии и Лавры.

Если это предложение покажется кому-то малореальным и не заслуживающим внимания, то уж не мною высказанное – Музей Отечественной войны 1812 года, думается, тоже должен находиться под сенью креста. Русский солдат все-таки шел на подвиг во имя Отечества, помолясь. И память об этом не противоречила бы духу прошедшего времени и, надеюсь, сегодняшнего. К тому же в Казанском находится прах Кутузова, который не был атеистом. Простим их причастность к Богу, если уж взяли на себя право казнить и миловать» [923].

В январе 1989 г. под сводами Казанского собора проведен торжественный акт, посвященный очередной годовщине освобождения Отечества в войне 1812 г. Когда-то давно в Петербурге сложилась такая традиция – каждый год проводить здесь торжественную службу в память о том, как в конце декабря 1812 г. наполеоновские войска отбросили за реку Березину.

Радение о славе Отечества, чествование героев, «покрытых славою чудесного похода и вечной памятью двенадцатого года», ощущение неразрывной связи с родной историей, с нашими корнями – все это было сутью той традиции, утраченной, к сожалению, со временем.

Вот как проходило это торжество.

«Звучат стихи Пушкина, Лермонтова, Федора Глинки, Цветаевой в исполнении ленинградских артистов. Возвышенно и чисто звучит музыка – Камерный хор Ленинградского музыкального общества под руководством Н. Корнева. А рядом торжественно несут почетный караул у могилы М.И. Кутузова курсанты военных училищ, суворовцы…

Шесть знамен и шесть связок ключей и сейчас в соборе – у того места, где 13 июня 1813 года был похоронен великий русский полководец. Торжественный акт „И вечной памятью двенадцатого года“ закончился возложением венков к могиле М.И. Кутузова» [924].

Возрождение общины

Первым настоятелем возрожденной общины Казанского собора в 1990 г., по благословению митрополита Ленинградского и Ладожского Иоанна, стал тогдашний преподаватель Ленинградской Духовной Академии игумен Сергий (Кузьмин). И в том же 1990 г. в Казанском соборе совершили первые праздничные богослужения. Правда, они носили единичный характер и проводились при активном «неудовольствии» музейной администрации. Вероятно это стало возможно только в тогдашнем перестроечном «Зазеркалье»: духовенство, прибывшее в храм со своим облачением, богослужебной утварью, переносным престолом, оказалось перед закрытыми дверьми служебного входа Казанского собора, ключ от которых «потерян», а администрация по этому вопросу «не в курсе». С горечью писал тогда один из журналистов на страницах «Вечернего Ленинграда»: «Очевидно, для вящей славы Православия сохранена в соборе часть нынешней экспозиции, устроенной, как уверяет дирекция, в православно-познавательном духе. В нее введены и „живые экспонаты“ – настоящий священник и молящиеся христиане» [925].

Еще осенью 1990 г. решением президиума Ленсовета создана рабочая группа по передаче Казанского собора Ленинградской митрополии. Несколько месяцев она бездействовала. Тем временем музей настойчиво проводил идею совместного существования с церковью. А священнослужители столь же настойчиво пытались объяснить, что установленный музеем «лимит» на проведение не более 12 служб в год – нонсенс.

«Когда музей существует при храме, это еще куда ни шло, – считал назначенный митрополитом настоятель Казанского собора игумен Сергий (Кузьмин). – Но когда храм вынужден проводить своеобразные „гастроли“ в музее, это для нас неприемлемо. Мы согласны на то, чтобы музейные работники хранили у нас фонды. Согласны даже на сохранение экспозиции православного культа. В небогослужебное время могут проводиться экскурсии. И все-таки собору необходимо вернуть его изначальное предназначение».

Отец Сергий был убежден: аргументы о том, что у Ленинградской митрополии не найдется средств для содержания великолепного памятника истории и архитектуры, – отговорки. С ними нельзя считаться уже хотя бы потому, что государство, якобы охраняющее памятник, не смогло уберечь его от грибка, появившегося из-за скверной вентиляции, от других очень тревожных признаков разрушения.

«Ждать нельзя. Прихожане созданной при соборе общины заявляют нам о своей готовности к голодовке. Кому же нужно это дополнительное напряжение в и без того напряженной атмосфере города? – говорил отец Сергий.

Итак, на одной чаше весов бытие – в смысле сохранения изрядного штата музея; на другой – сознание. Сознание того, что неправедно отнятое должно быть возвращено хозяевам» [926].

Однако обстоятельства понемногу менялись, и даже начались переговоры о переносе музейной экспозиции в другое помещение – в дом № 25 по Невскому проспекту. Вот что сказал по этому поводу тогдашний начальник главного управления охраны, реставрации и использования памятников Ленгорисполкома А.М. Алексеев: «Этот дом, построенный в начале XIX века архитектором В.П. Стасовым, когда-то и принадлежал Казанскому собору, в нем жили приходские священники. В последние годы дом был расселен. И теперь передаем его в аренду музею. Ресторан и магазины останутся в этом доме, а в остальных, отремонтированных помещениях будут выставки, музейные фонды, библиотека. Средства на ремонт выделяет Министерство культуры РСФСР, работы будет вести совместное литовско-польское предприятие „Эстфэйс“» [927].

А в январе 1991 г. во время Рождественского телемарафона «Возрождение» тогдашний мэр города А.А. Собчак пообещал митрополиту Иоанну вернуть Русской Православной Церкви не только Казанский собор, но и Исаакиевский, а также Воскресенский (Спас-на-крови) соборы. В марте того же 1991 г. к работе приступила комиссия Ленгорисполкома, которая должна была решить вопрос о возвращении Казанского собора православным верующим. Но вокруг собора-музея кормилось немало профессиональных атеистов, которых в условиях начавшейся деидеологизации нашего общества ждала безрадостная перспектива. Поэтому неудивительно, что они запустили в действие негласный механизм торможения, но, к чести журналистов, это вскоре было обнародовано на страницах местной печати.

«Дирекция музея даром времени не теряла, – читаем в „Вечернем Ленинграде“ от 15 мая 1991 г. – Директор В. Кучинский неустанно ездил в Москву, чтобы убедить чиновников Министерства культуры РСФСР, что музей никак нельзя выселять из собора до тех пор, пока не будет возведен новый музейный комплекс. Потом, смирившись с неминуемым переездом, стал биться за то, чтобы музей остался в соборе хозяином до того дня, пока не будет полностью отремонтировано здание, отведенное ему на Почтамтской улице. „Потерпите годика три, – ласково уговаривает он верующих, – а там «берите» собор. Ну а пока – вот вам полтора придела – молитесь по праздникам и воскресеньям“» [928].

Участившиеся «находки» мощей в Музее религии наводили на мысль о том, что там не все в порядке с учетом и имеются все условия для попадания церковных святынь куда угодно, только не в руки настоящих хозяев. Обеспокоенный этим положением митрополит Иоанн обратился с просьбой к руководству Ленсовета опечатать хранилища музея и назначить комиссию для ревизии фондов. Как только это стало известно директору музея С.А. Кучинскому, последовало его распоряжение прекратить расчистку алтарей Казанского собора, предпринятую ввиду того, что с праздника Святой Троицы в храме должны были начаться регулярные богослужения. В беседе с председателем подкомиссии Ленсовета по делам вероисповеданий и религиозных обществ А.Ю. Симаковым директор заявил, что, невзирая на отмену Декрета 1918 г., национализировавшего церковную собственность, хранящиеся в фондах иконы, утварь, а также сам Казанский собор принадлежит не Церкви, а Министерству культуры. Следовательно, претензии со стороны митрополита необоснованны, и никаких служб не будет, пока Владыка не откажется от своей просьбы. Можно было предполагать, что, несмотря на нажим, позиция Митрополии останется неизменной, и с 26 мая, дня Св. Троицы, настоятель Казанского собора игумен Сергий начнет регулярные богослужения на площади перед храмом [929].