Огненная кровь - Горожанин Михаил Алексеевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
Убрав фото, полковник некоторое время сидел, собираясь с мыслями. Потом скривился, словно от зубной боли, и набрал номер.
– Алло.
– Приветствую, хаммар.
– У вас усталый голос, Сергей Иванович.
– Я бы хотел поговорить. Лично. У меня появились вопросы. Сомнения.
В трубке воцарилось минутное молчание.
– Хорошо. Приезжайте. Вы слишком важны для нас, чтобы оставлять вас наедине с сомнениями.
Косинский положил телефон, встал и, подойдя к окну, стал смотреть в темноту. В памяти всплыло воспоминание, как они с Наташей любили зажигать свечу, ставить ее на подоконник, и смотреть, обнявшись, на свое отражение в стекле. Он навсегда запомнил ее взгляд, направленный ему в глаза с такого милого и родного лица, окруженного тьмой. И сейчас ему вдруг пригрезился любимый образ, смотревший на него с укоризной. Ведь почти каждый день он отдавал приказ на уничтожение очередного человека. Его душа зачерствела еще в молодости, среди голых, таивших смерть скал чужой страны. Там, где все было просто: кто в «зеленке» – тот свой, а кто в халате и уродской шапке – тот враг. И в этой зачерствевшей душе, все эти годы любившей давно умершую женщину, впервые шевельнулось что-то, отличное от чувства долга и чувства мести.
Впервые за годы служения праведному делу Коссинского кольнуло сомнение в правильности выбранного жизненного пути.
– Рябинушка, сынок у нас пропал.
Женщина лет пятидесяти слегка поклонилась. Милада не смогла вспомнить, как ее звали, но хорошо помнила ее мужа, Вячеслава, бывшего механизатора, а при нынешней жизни – мастера на все руки, к которому, как она знала, со всей деревни таскали на починку все подряд. От сломавшейся косы до неработающего телевизора. Этот гений-самоучка с равным успехом возвращал из небытия и ржавое железо, и отказавшие микросхемы.
Женщина стояла перед домом, робко поглядывая на маленькую ведунью, сидевшую на крыльце, и изредка бросая взгляд на Миладу с Оксаной, скромно притулившихся к перилам. На их присутствии настояла Рябинушка, тем самым всячески подчеркивая свое доверительное отношение и поднимая, таким образом, их статус в глазах деревенских. Хотя статус Милады после спасения из горящего дома двух детей и так был высок дальше некуда. Правда, смешивался с известной толикой страха. Всякое общение с ней деревенские вели с большим уважением в голосе, но с опаской во взгляде.
Было раннее утро. Девушки недавно встали, но уже успели прополоть морковные грядки и наносить воды в дом. В свободное от занятий дневное время Рябинушка требовала от них работать по хозяйству, что нравилось Оксанке, вечно возившейся дома с цветочными горшками, и бесило Миладу, которая этих сельхоз-упражнений терпеть не могла. Но, поскольку ее зад уже пару раз отведал гибкой хворостины наставницы, она помалкивала, помня о своем обещании подчиняться.
Из дальнейшего рассказа Милада узнала, что младший сын этой пары, Сашок, вопреки родительской воле подался в Москву на заработки и связался там с какой-то темной компанией, контролирующей захудалый райончик. Проще говоря, стал бандитом. Мелкой сошкой преступного мира. История как история. Сотни таких сюжетов появляются каждый день по всей стране. Ей только было не совсем понятно, почему Рябинушка слушает ее с таким интересом. Любопытное началось дальше, когда мать непутевого сынка начала рассказывать, как недавно у нее «захолонуло сердце». Да так, что она даже слегла на сутки. И с того дня от сына – который, по старой родительской науке, звонил им почти каждый день с неизменным «все в порядке» – ни слуху ни духу. Ко всему прочему, на заборе с той ночи уселась каркающая ворона, которую никак не удается прогнать. Несмотря на все усилия, проклятая птица прилетает каждое утро и каркает, пока на крыльце не показывается Вячеслав с ружьем. Спустя три дня встревоженные вконец родители решили обратиться к ведунье. Вячеслав уехал в Москву, разузнать про сына, а Алевтина – вспомнила ее имя Милада – пришла к Рябинушке.
– Успокойся, Аля, – ласково сказала ведунья. – Если бы он умер, ты бы почувствовала это по-другому. А найти мы его найдем. Ты принесла то, что я велела?
Женщина закивала и полезла в ворот платья. Достала три небольших медальончика, висевших на шейной цепочке, раскрыла один из них, самый маленький, и достала плотно связанный светлый пучок. Волосы, поняла Милада. У Алевтины трое детей, соответственно три медальона. Милада вспомнила, что видела похожие медальончики почти у всех взрослых жителей деревни. Они что, с ума посходили, вдруг подумала она с высоты уже полученных знаний. Это же материал для прямого магического воздействия! Она и сама уже, имея чьи-то волосы и используя тот небольшой доступный ей багаж наговоров, могла приворожить и наслать порчу. Но почти сразу девушка вспомнила, что эти медальончики могли быть и защитными амулетами для детей, устанавливая некую связь с родителями. Связь, через которую те могли делиться с детьми чувствами и жизненными силами.
Рябинушка, не оборачиваясь, протянула пучок волос Оксане. Та торопливо шагнула вперед и взяла его.
– Ступай, Алевтина, – мягко сказала ведунья. – Найдем мы твоего Сашка. Дай мне один день.
Женщина закивала, поблагодарила ее, и пошла, прижимая ладонь ко рту и всхлипывая. Калитка за ней закрылась с тихим металлическим щелчком.
Рябинушка поднялась на ноги.
– Крыльцо не подметено, – строго сказала она. Милада чуть не взбеленилась. Она подметала крыльцо мокрым веником дважды в день уже вторую неделю. Это было наказание за дерзость, после того, как она высказала Рябинушке за то, что та отправила ее в Схожий Мир и за свой страх. Сегодня Милада еще не успела подмести, будучи занятой на огороде. Она уже открыла, было, рот, чтобы возмутиться, но ведунья, не обращая внимания на ее возмущенное сопение, сошла по ступенькам и направилась к землянке, бросив на ходу: – Обе за мной.
Последующие несколько часов они готовили плотный пук из трав, пропитанных особым отваром, над которым затем Рябинушка долго шептала наговор, предварительно выгнав их на улицу. После чего вручила Миладе обмотанный тряпицей сверток и сказала:
– Отнесешь это на двор Алевтине и зароешь под калиткой с внутренней стороны. Лично. Где их дом, ты знаешь.
Милада хотела по привычке возмутиться, почему это должна делать именно она, но Рябинушка смотрела на нее так серьезно, что Милада взволнованно сглотнула.
– Это очень непростое дело, девочка, – сказала ведунья. – Но я надеюсь, ты справишься. Считай это первым профессиональным испытанием.
Милада с сомнением посмотрела на сверток в руках. Испытание? А поездка в Схожий Мир? Чем была она?
– Что, просто донести и закопать? – недоверчиво поинтересовалась она. Рябинушка кивнула. – А в чем подвох?
– Иди медленно, не беги. Трясти сверток нельзя. По дороге ты не должна ни с кем разговаривать и не должна сходить с дороги. С топтаной земли на траву…
– Налево пойду – коня потеряю… – пробормотала Милада, глядя на грязную ветошь в руках.
– Милада!
– Да иду уже, иду…
Выйдя за калитку, девушка немного постояла, собираясь с неожиданно разбежавшимися мыслями. Она уже немного начала нервничать. Все, что на вид было простым, обычно оказывалось прямо противоположным.
Было часа три, осеннее уже солнце светило по-летнему ярко, но Миладе показалось, что краски вокруг немного поблекли, словно она смотрела старый цветной советский фильм. Она вздохнула, оглянулась на дом, не увидев уже ни Оксанки, ни Рябинушки. Потом решительно зашагала по тропинке через луг.
Свет солнца, колыхание высокой травы вокруг, какие-то летящие пушинки, стрекозы, бабочки настраивали на легкий, беззаботный лад. Она внезапно подумала, что уже пару недель не выходила никуда со двора. Милада вздохнула полной грудью, ей захотелось сбегать на пруд, несмотря на сентябрь, проплыть пару раз туда-сюда в холодной воде, полежать на берегу, впитывая последнее тепло уходящего лета. Потрепаться с деревенскими парнями, увидеть, как медленно, не подавая при этом вида, закипает от ревности Во, и почувствовать от этого дикое удовольствие…
