Просто Богиня (СИ) - Алексеев Павел Александрович (читать полную версию книги .txt) 📗
— Спасибо, Маргарита Львовна, — скромно опустила я глазки, перекидывая косу, на другое плечо.
— Как себя чувствуешь? Я понимаю, больница не то место, которое располагает к учёбе, но… Тебе придётся поднапрячься чтобы догнать остальных.
— Не стоит беспокоится, Маргарита Львовна, я в полном порядке, — ответила я, — У меня было достаточно времени для подготовки. Могу экстерном сдать всю программу за среднюю школу.
— Что? — изумилась учительница, — Как это — экстерном?
— Вот так вот, — пожала я плечами, — Могу прямо сейчас сдать всю программу по русскому языку и литературе за восьмой, девятый и десятый классы сразу.
— Эм… Давай не будем спешить. Сначала проверим твою готовность, потом, если не передумаешь, вернёмся к этому вопросу. Давай, к доске.
Быстро ответив по заданному материалу, бойко и развёрнуто ответила на несколько дополнительных вопросов, слегка поспорили с Маргаритой Львовной о некоторых нюансах правописания определённых словосочетаний. Но я в конце концов доказала свою правоту, приведя в пример работы нескольких языковедов со ссылками на их труды с указанием номеров страниц. Маргарита Львовна сдалась, с огромным удовольствием нарисовав мне в дневник и в журнал жирную пятёрку. Только я уселась на место, как в класс ворвался завуч школы, Лариса Викторовна.
— Извините, Маргарита Львовна, что прерываю урок. Здравствуйте дети, — приветствовала она нас, оббегая лица учеников взглядом, — Мне нужна Филатова.
— Я Филатова, — отозвалась я.
— Филатова?! — тот же недоверчивый взгляд.
— Я самая, Лариса Викторовна, — утвердительно, слегка наклонила голову.
— У нас произошло ЧП, ты ничего не хочешь сказать? — спохватилась она, выйдя из лёгкой растерянности.
— Нет.
— Нет? — удивилась она, — Что значит, нет?
— Нет, это значит, нет. Вы спросили — я ответила.
— Тебе известно, что случилось с Леной Ромашовой?
— Разумеется.
— Что — разумеется? Филатова, почему мне приходится вытягивать из тебя слова как клещами? — чувствовалось, что завуч заводится. Но мне нужен конфликт. Жизненно необходим.
— Не нужно нервничать, уважаемая Лариса Викторовна, — сделав удивлённые глаза, спокойным голосом произнесла я, — Вы задаёте малоинформативные вопросы, я отвечаю на них как могу.
— Так тебе есть что мне сказать?
— Разумеется.
— Что — разумеется?! — почти сорвалась на крик завуч.
— Разумеется, мне есть что вам сказать.
— Так говори!
— Что говорить? — снова делаю удивлённое лицо.
— Сил моих больше нет, — всплеснула руками Лариса Викторовна, и беспомощно посмотрела на Маргариту Львовну.
Фиксируя реакцию класса, я упустила из виду нашу русичку, а зря. Та наблюдала за нашим диалогом, с нескрываемым удовольствием. Поймав взгляд завуча, хмыкнула и сказала:
— А вы попробуйте задавать прямые вопросы. Как мне кажется, тогда не возникнет особых сложностей.
— Что значит — сложностей? Она разве не понимает, что я хочу услышать?
— Напротив, — возразила Маргарита Львовна, — Очень хорошо понимает. Но не хочет отвечать. А давить на неё, я бы…. не рекомендовала. Диана очень сильно изменилась. Я её не узнаю, как будто другой человек. Не только внешне, но и характером. Неужели, вы не ощущаете этого?
Такое откровенное признание моей 'исключительности' мне польстило. Но и насторожило. Внимательно посмотрев на 'русичку', я сделала себе зарубку на память, быть с ней максимально аккуратной. Очень умная женщина. А класс сидел, разинув рты.
— Ну, хорошо, — завуч снова повернулась ко мне, — Филатова, что произошло с Еленой Ромашовой, тут в классе. Что явилось причиной её травмы?
— Елена Ромашова упала. Причиной травмы Елены Ромашовой является её неосторожность, — ответила я.
— И это всё? — завуч, пыталась просверлить меня взглядом.
— Разумеется.
— Снова это — разумеется. Ну, вот как с тобой разговаривать?
— Вы со мной разговариваете? Я была уверена, что вы мне задаёте вопросы и требуете ответы. Это не разговор — это допрос, — делаю слегка возмущённый вид.
— А, что ты ожидала? У нас ЧП!
— Вот как? — повысила я голос, — А то, что прошло всего два дня, как я выписалась из больницы — не ЧП? А то, что всего четыре дня как я вышла из комы, в которой пробыла четыре месяца — не ЧП? А то, что меня по частям собирали, и никто не давал даже доли процента, что я выживу — не ЧП? А то, что я потеряла память, не помню не родителей, не вас, не помню даже себя — не ЧП? А причины, почему я бросилась под грузовик — вы не пробовали выяснять? Да срать я хотела на вашу Лену Ромашову!
— Диана, успокойся, — подала голос Маргарита Львовна.
— Я спокойна. Почти… — ответила я уже нормальным голосом. Хотя да, слегка психанула. Взбесила меня завуч. Надо же, под носом не замечать открытую травлю и доведение до самоубийства одной ученицы — и устроить ажиотаж из-за сломанного носа другой. Маразм.
— Понятно, Филатова. Значит, это ты ей так отомстила? Учти, врать бесполезно, — завуч поджала губы, — Ученики, которые сопровождали Елену в медпункт, всё рассказали.
— Отомстила? Что вы, только начинаю. И не скрываю этого, я буду её травить так, как она травила меня. Вы старались не замечать, как эта сука…
— Филатова! Прекрати выражаться, — оборвала меня завуч.
— Нет уж, я буду называть вещи своими именами — сука! Именно — сука! — снова повысила я голос, — Сколотила вокруг себя кружок подхалимов и устроила откровенную травлю и преследование тех, кто не мог ей противостоять. Чем хуже её Юля Сулимова или Надя Перепёлкина? Вы знаете, зарплату родителей Надюши? Тихой, не заметной, доброй девочки? А эта крыса опрокинула ей на форму кислоту. Прожгла фартук, платье и сильно обожгла ноги и то, что между ними! Представляете мучения молодой девушки, когда ссать приходится сквозь ожёг?!
Я уже почти орала, подойдя вплотную к заучу и, сжав побелевшие кулаки, в какой-то момент почувствовала, что ещё немного, и я её ударю. На мне повисли Юля с ревущей в голос Надей, обхватив за плечи. Следом, между мной и завучем вклинилась Маргарита Львовна. А я продолжала давить голосом, гладя в испуганные глаза побледневшей Ларисы Викторовны:
— Я из-за этой суки и уксус пила и в окно выбрасывалась, так мне жить не хотелось. А вы мне тут про своё сраное ЧП рассказываете? Да пусть сдохнет, шалава трипперная! Что смотрите? Да, трипперная! Не знали? Так теперь знаете! Такая вот доченька у вашего, горячо любимого секретаря горкома партии. Сука и шалава! А вы её тут в жопу целуете — ЧП у них. Да пошла ты! Ничего вы мне не сделаете. А попытаетесь, проблем получат все!
Повернувшись к ней спиной, я дала увести себя на место. Класс потрясённо молчал. Маргарита Львовна с шумом выдохнула, видимо долго сдерживаемый воздух и тоже прошла на место. Наконец, отмерла завуч:
— Ну, Филатова… Ну, не ожидала от тебя такого, — она покачала головой, — На перемене, зайди к директору.
Резко повернувшись, вышла из класса. Пару минут все молчали, потом начали перешёптываться. Маргарита Львовна, некоторое время стояла у окна, глядя на улицу, потом повернувшись, спросила у меня:
— Как ты? В порядке?
— Да, я в порядке, — кивнула в ответ, прислушиваясь к своему состоянию. Гормональный фон в норме, пульс, давление — норма. Паразит бдит, хотя надо что-то делать с такими срывами. Видимо, подростковый возраст даёт о себе знать — гормональный всплеск. Ведь едва не сорвалась на завуча, страшно представить, чтобы потом было, если бы я её ударила. Паразит, тебе на заметку.
Принято.
— Будем надеяться, что всё будет без последствий. Хотя, кто знает, как среагирует отец Ромашовой. В любом случае, твои слова дойдут до него.
— На то и был расчёт, — усмехнулась я.
— Так ты — это специально?! — удивилась Маргарита Львовна и глядя на мою — ставшую ещё более загадочную улыбку, покачала головой, — И это в четырнадцать лет. Ну, артистка… Будь осторожней.
— Буду.
Через какое-то время прозвенел звонок, я отправилась к директору. Надя и Юля не отходили от меня, пристроившись сбоку и держа меня за руки, а я им ободряюще улыбалась и успокаивала, как могла. В кабинете директора, ничего страшного не было. Сам директор, мужик немного за шестьдесят лет, ничем выдающимся не выделялся. Какое-то время нудел про дисциплину, про комсомольскую сознательность, прочитал лекцию о политической ситуации в стране, о борьбе с капитализмом. Потом спохватился, что не на партсобрании, и настрого запретил обижать учеников. Я согласилась со всеми доводами, пообещала соблюдать и не нарушать и на этом мы распрощались. Как я и предполагала, директор был не рыба и не мясо. Всем в школе крутила завуч. Значит, хоть я и сорвалась, но сорвалась в нужное время и на нужного человека. Уффф. Аж от души отлегло. Так, подруги, что у нас сейчас? Английский?
