С видом на Нескучный - Метлицкая Мария (читать бесплатно полные книги .TXT, .FB2) 📗
Райка приободрилась, ожила и помолодела, сделала короткую модную стрижку, надела джинсы и перестала накладывать синие тени. Взгляд ее снова стал заносчивым, наглым – в общем, королева города, не иначе. Но, надо сказать, о рыжей и наглой Райке мечтало почти все мужское население города Энска.
А Герман занялся делом – отбирая бойцов, времени не терял. Дураком он не был и понимал, что время лихое имеет свой срок. А это значит, что надо успеть подняться, встать на ноги, срубить бабла, но главное – заработать авторитет. Вскоре банда Геры Солдата стала хозяйничать в городе. Два ресторана, несколько кафешек и торговых точек, ларьки, парикмахерские, городской рынок – все контролировали его бойцы.
Сразу за городом, не так далеко от кладбища и улицы Светлой, за сущие копейки Гера выкупил деревеньку Снетки – да и выкупать-то было особенно не у кого, в деревне осталось несколько стариков. Им Гера и купил жилье в пятиэтажках. Через два года хилую и заброшенную деревеньку было не узнать – там гордо возвышались восемь кирпичных коттеджей в новорусском стиле, с башнями и бойницами. Была там и своя инфраструктура – два магазина, кафе с игральными автоматами, сауна, парикмахерская, шашлычная у трассы, где колдовал азербайджанец Абдул, придорожная торговля и даже свои проститутки, работающие тоже на трассе.
В общем, братва создала себе красивую, а главное, удобную жизнь – этакое королевство, куда никому не было входа. В Снетках жили Денис по прозвищу Щука, Герин зам и лучший друг, Вася Чечен, Серега Поп, Петя Голос, Миша Собачник ну и так далее, по рангу и по иерархии. По иерархии были не только дома, но и машины. Участки охраняли здоровенные и страшные алабаи.
Поговаривали, что есть у бандюков и прислуга с садовником. Короче, жила братва широко.
Теперь вместо старой и дряхлой «бээмвухи» Гера Солдат рассекал на новенькой «ауди».
Райку рыжую Гера отставил – достала – и пребывал в состоянии перманентного и очень желанного жениха.
Галина Ивановна трудилась в новой, организованной Гериными стараниями пекарне. Уставала, но деньги бандиты платили, не задерживали. Вера окончила школу и совсем не знала, что делать дальше. Хотелось сбежать из Энска, но как бросить маму? Как оставить ее одну, да и куда податься? В Москву было боязно – знакомых там не было, денег тоже не было, да ничего не было, кроме желания изменить свою жизнь. Но как это сделать, Вера не знала.
Да и слухи про жизнь в столице ходили разные. Вот, например, Рита Горинова уехала, и все у нее хорошо. Но Рита умница, медалистка, легко поступила в институт, жила в общежитии, с ней все было понятно.
Или вот Ленка Стукалина – вот там, говорят, все иначе. Сплетничали, что Ленка стала путаной, то есть дорогой проституткой. В Энск Ленка не приезжала, и понять, что правда, а что вранье, было нельзя.
Была еще одна уехавшая, Настя Говоренко. Та работала в баре официанткой, в Энск наезжала навестить родителей. Появлялась модная, вся из себя столичная. Короче, фифа и воображала.
С Москвой Вера тянула. С мамой они эту тему не поднимали, потому что обе боялись этого разговора. Однако тема Вериного отъезда висела в воздухе. А пока она работала на почте и готовилась к поступлению в институт.
С Герой Солдатом Вера столкнулась накануне Нового года на выходе из центрального универмага, где покупала новые елочные игрушки и блестящую мишуру.
Вера вышла на улицу и, вдохнув свежий колючий морозный воздух, от блаженства закрыла глаза. В эту минуту нога и поехала, поскользнулась на обледенелой ступеньке. Точно бы полетела и точно бы что-то сломала, но тут ее кто-то крепко схватил за локоть. Вера вздрогнула от неожиданности и испуганно оглянулась – позади нее стоял парень в дубленой куртке и кепке. В углу узкого рта сигарета, взгляд острый, цепкий, колючий. Неужели Гера Солдат?
Вера попробовала вырваться из цепких рук опасного незнакомца. Но не тут-то было – руки своей он не разжал, зато кривовато усмехнулся:
– Что, испугалась?
– Не испугалась! – дерзко ответила Вера, попыталась вырваться, дернулась вперед и не удержалась, грохнулась вместе с коробкой с игрушками, которые жалобно хрустнули. Вот ведь корова! Вера сидела на обледенелых ступеньках и в голос ревела. Слезы лились без остановки, ручьями. Вера не помнила, чтобы с ней было подобное. Отчего она так плакала? От неловкости, испуга, боли в копчике. От растерянности, смущения. От стыда. Ну надо же было так осрамиться! А этот? Стоит и ржет. Чистая сволочь!
Но «чистая сволочь» аккуратно и осторожно поднял ее, спросил, что болит, отряхнул ее дурацкое, перешитое из маминого пальто, вытер ей слезы и попросил согнуть-разогнуть руки и ноги:
– Так больно? А так?
– Не больно! Отстань! – выкрикнула Вера. – Чего привязался?
Гера внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:
– Да понравилась! Ну и потом – первая помощь пострадавшему. – Он бросил злой взгляд на универмаг. – Сволочи, – сквозь зубы прошипел он, – завтра все пойдут на хер! Такое устроить! Сколько еще здесь поломаются?
– Кто пойдет? – переспросила Вера. – Дворник?
Гера сплюнул сквозь зубы:
– И он в том числе. А еще директриса, старая сука! А может, и кто-то еще! – Прищурившись, он выдавил из себя улыбку, хотя злился и был раздражен.
Вера приоткрыла коробку с елочными игрушками. Так и есть, все побилось. Еще бы – так шлепнуться! Хорошо, что не поломалась, а то были бы празднички! А игрушки – да бог с ними, обойдемся старыми.
Но случайный спасатель так не считал.
– Погоди! – бросил он коротко. – Постой тут минутку. – И исчез в недрах универсального магазина.
Почему она не ушла, почему осталась? Вот и автобус подошел, ее автобус, семерка, идущий на улицу Светлую. Со скрипом открылись двери, и наружу вырвалось облако пара. Почему она не вскочила в семерку? Почему застыла, как заколдованная? Почему стояла и как полная дура хлопала глазами, провожая автобус взглядом?
– Молодец! – услышала она. – Дождалась. На вот, держи! А то будешь на праздник без цацек!
Вера обернулась. Гера Солдат стоял напротив нее, держа в руках большую, перевязанную красной атласной лентой коробку. А пока Вера раздумывала, как бы повежливее отказаться, он сам принял решение:
– Э, нет! Хрупкое тебе доверять нельзя, вдруг снова грохнешься?
– Не доверяй, – буркнула Вера, – оставь себе. Я и не собиралась их брать! – И гордо пошла вперед. Осторожно пошла, почти не отрывая подошвы от тротуара – еще не хватало снова грохнуться. Вот будет умора!
– Далеко собралась? – Он снова схватил ее за локоть. – Идти команды не было!
– Собакой своей командуй! – разозлилась Вера. – И все, до свидания! Спасибо за… – тут Вера запнулась. За что? За то, что поднял? За то, что отряхнул? За то, что принес эти чертовы игрушки? Господи, ну какая же она дура! Ну почему она не уехала домой?
Позже думала – тот старенький скрипучий автобус-семерка был послан ей свыше. Как шанс. Шанс спастись. А она его упустила.
Потом они сидели в кафе-мороженом, она ела свое любимое, сливочное с клюквенной поливкой, и было очень вкусно – смешение сладкого и кислого. И кофе был вкусный. А как он сказочно пах…
Герман пил чай. Медленно прихлебывая, со звуком, по-деревенски. Вера хмыкнула. О чем они говорили? Да обо всем. Он расспрашивал ее про планы, кивал, но ничего не комментировал, просто слушал. Она удивилась – слушатель он был хороший, внимательный, что называется – благодарный.
Почему-то она рассказала ему об отце, о разлучнице Лариске-бухгалтерше, о бабке Зине, о маме, обо всем.
Рассказала и о планах на будущее, о желании уехать из города, смахнуть с себя прежнюю жизнь, начать новую, конечно же, прекрасную, светлую, без опечаток. Он по-прежнему не перебивал ее и не задавал никаких вопросов. Только смотрел ей в глаза, внимательно, заинтересованно и почему-то грустно.
Потом все же спросил:
– А ты уверена, что там, в Москве, или в другом большом городе все будет по-другому?
