Сопротивляйся, меня заводит! - Лакс Айрин (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT, .FB2) 📗
– Открывай! – потребовало чудовище. – Открывай или я эту дверь вынесу, нах… – пригрозил!
Кажется, не шутит! После того, что он устроил во дворе, накостылял нескольким мордоворотам, я поверила в угрозу. Поверила в то, что пинком Якуб способен вынести дверь, как хлипкую фанерку. Почему же мне так не везет! Как порвались мои счастливые трусики, талисман на удачу перестал действовать…
Теперь прямиком из одной проблемы я попала в другую. Из приставаний дружков коллектора прямиком в лапы озабоченного ходячего секс-тестостеронового мужика!
Неужели выхода нет?!
– Я не открываю незнакомцам.
– Якуб Исаев. Недавно же познакомились!
– Нет. Уходите.
– Я тебя спас.
– И окончательно жизнь испортили. Мясник это просто так не оставит.
– От Мясника и мокрого места не останется. Я его в фарш уделал! – похвалился народный герой.
Я тихонько взвыла и заплакала. Все, можно копать себе могилку. Мясник мне такие выходки не простит, из-под земли достанет.
– Уходите!
– А поблагодарить?
– За то, что жизнь испортили? Щас! Поблагодарю, догоню и еще раз поддам горячей благодарности.
– Догонять не придется, я сам с тебя, Пчелка Жу-жу, не слезу, пока не трахну. Как на иглу подсел… Только о твоей мокрой киске и думаю! – известил на весь подъезд.
Я покраснела.
– У-у-уходите.
– Так, послушай. Мия Манцевич, думаешь я к тебе только из-за смачной пизденки вломиться хочу? Ничего подобного! Мне нужны нитки. Срочно!
– Какие еще нитки?
– Обыкновенные.
– Зачем?!
– Штаны на срамном месте порвались, а я без машины. Без телефона. Пешочком к тебе прогулялся… Выручи, а?
– И вы отстанете?
– За моток ниток? – заржал и вдруг прекратил. – Открывай. Получу нитки – свалю.
Черт бы побрал мою доверчивость… Именно эта доверчивость толкнула меня в объятия эстета, музыканта и тонко чувствующей личности – Константина. Невозможно было не поверить его голубым глазам и ангельской внешности, и я поверила, замуж выскочила, верила ему, даже когда надежды испарились!
Во всем виновата моя доверчивость, встревающая в самые неподходящие моменты. Именно эта доверчивость и заставила меня открыть дверь Маньячелле. Он вломился в ту же секунду и предстал передо мной во весь свой исполинский рост и окровавленный.
На миг мне стало дурно, слишком много крови…
Но видимо коньяк все еще придавал решимости, потому что в обморок я не шлепнулась и, судя по тому, как крепко я держалась на ногах, и не собиралась лишаться чувств.
– И в каком месте порвались ваши штаны?
– Не совсем штаны, но ты это уже и так поняла. Где у тебя ванная?
Я показала рукой. К чести Маньячеллы, он сначала разулся, прежде чем войти! Пусть кровью нашлепал на пути к ванной, но прошел разутым.
– Вы же не штаны будете зашивать?
– Не штаны. Неси нитки.
Я вздохнула.
Развернулась и прошла к кладовке, порылась на полках и вытащила старенькую коробку с аптечкой.
– Возьмите, там хирургические нитки, иголки и ножницы. Можно будет зашить, как следует. А еще лучше в больницу.
– Вот еще! Сам справлюсь! Давай сюда! – взял окровавленными пальцами коробку. – Или хочешь помочь?
– Нет, пожалуй, без меня. Я… чай на кухне попью.
– Чай. Конечно.
Карие глаза остановились на мне, буравя взглядом. Потом нахал скользнул взглядом по моей фигурке.
– Вообще-то ты не совсем в моем вкусе! – заявил.
У меня чуть челюсть на пол не упала. Я хотела было уйти, но после такого заявления я решила остаться, скрестила руки под грудью.
– Наконец-то разглядели, что разглядывать во мне нечего! Шейте то, что нужно зашить, и вон из квартиры! – произнесла, пылая от негодования.
– Мелкая. Росточек как у Дюймовочки, сиськи… – вздохнул. – Не Богини, словом. Ножки для своего роста вполне ничего, но не модельные.
– Свалил. Нахрен! – разозлилась. – Можешь даже коробку взять и забрать. Дарю. Как говорила сова, безвозмездно!
Маньяк в это время вымыл руки, обработал спиртом руки, нитку, иглу, щедро плеснул себе на левый бицепс йодом и присел в позе йога на старый кафель, начав пришивать болтающийся лоскут кожи.
Меня бы замутило. Но коньяк и возмущение сделали свое дело. Я смотрела, как Маньячелло ловкими, аккуратными стежками накладывает швы. Кажется, не в первый раз оказывает себе медицинскую помощь. Такой хам? Неудивительно!
– Словом, ты не совсем моего поля ягодка, Мия. Но… – воздел к небу указательный палец. – Человек рожден, чтобы познавать и выходить из привычных рамок. Иначе он застынет в состоянии, которое называется «стагнация». Слышала о таком?
– Слышала. Я не дура.
– Быть дурой незазорно! Играть дуру – куда хуже!
– Слушайте, вы…
– Я – внимательно, а ты? – посмотрел раздевающим взглядом и у меня в трусиках начался потоп.
Черт побери! Он просто смотрел, но такой взгляд нужно запретить. Спрятать за непроницаемыми черными линзами. Бесстыжий, трахающий взгляд, задевающий все глубинно женское.
– Дошивайте и уходите, – выдавила из себя с трудом. – У меня чай стынет…
– «Чай» остывает на кухне? С лимончиком – самое то! – подмигнул он, поставил себе еще два стежка и ловко завязал, потом осторожно чикнул ножницами и отложил в сторону. – Готово!
– Отлично. Выметайтесь!
Он встал так резко и плавно, что я испугалась, растерялась и не поняла, в какой момент оказалась прижатой к стене его крупным телом.
– Скажи-ка мне, пчелка Жу-жу, а часто ли твою пизденку муженек обрабатывает? Или там невспаханная целина?
Крупные мужские пальцы сжали половые губки прямо через ткань штанов и трусики. Кровь закипела и начала приливать к местечку, зажатому пальцами нахала. Мерзавец сдавил сильнее, я охнула от неожиданности. Ублюдок начал сжимать складочки ритмично. Ноги в коленях позорно дрогнули.
– Целина, однако. Учти, я клевый пахарь, – подмигнул.
Он приблизился к моим губам. Я подумала, что он меня поцелует. Очевидно, сошла с ума, но я хотела, чтобы он меня поцеловал. Я забыла про все – про проблемы, неудавшийся брак и предательство, даже про бабульку забыла!
Маньячелло сдавил пальцами еще сильнее, вынуждая вцепиться в его плечи и выгнуться от болезненно-приятных ощущений. Ублюдка я возненавидела всем сердцем, но как опытно и чувственно он держал меня за киску, сдавливая понемногу.
Еще немного – и я застону в голос, начав тереться об его руку, как кошка, которой не хватает любви… Я была в шаге от позорного падения в пропасть греха. Губы едва не вытолкнули похабное: «Трахни меня!» Еще бы секунда, и я бы точно выдала себя с головой, уже приоткрыла губы со стоном вдохнув воздух, как вдруг…
– Но пьяных баб я не вспахиваю! – заявил Якуб прямиком в губы. – Границы ослаблены. Бесхозное… Трахай не хочу, – скривился. – Любой трактор въедет! – и отпустил.
Он отошел на шаг назад, продолжая сверлить меня взглядом.
– На первый раз прощаю. У тебя был стресс. Но чтобы в следующий раз… Без спиртного!
Охренеть. Он мне еще и условия выставляет! А я тоже хороша, чуть не растеклась лужицей перед питекантропом. Он, кстати, и внешне на питекантропа смахивает – темноволосый, смуглокожий, с волосатыми ручищами и густой бородой. И такой же невоспитанный! Язык – грязнее не бывает, такие пошлости мне говорит, уши в трубочку сворачиваются.
– Не любите пьяных?
– Люблю, когда бабы пьянеют от траха!
– Дверь – за вашей спиной.
– Послушай! – подпер плечо косяк. – Как я уже сказал, ты не из круга моих предпочтений, но соригинальничала, просигнализировав трусиками. Сигнал я поймал на свой радар и теперь не успокоюсь, пока не опробую тебя… На зубок! – вильнул бедрами.
Говорил, что пьяных баб не любит, но ширинка слишком сильно топорщилась, словно он припрятал в штаны объемный баклажан.
– Уходите, Змей однозубый! – фыркнула.
– Уйду, конечно. Но приду, как протрезвеешь. Я чувствую, что ты на меня текла, и это не от господина Конь-Яшки. Ты еще в такси была готова… – ухмыльнулся. – И ради памяти о твоей готовности я подожду, когда ты протрезвеешь и нанесу тебе второй визит вежливости. И ты, будь так добра, подготовься… Трусишки, лифак – чтобы все было секси!
