Жестокие слова - Пенни Луиз (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

Гамаш надломил небольшую французскую булку и рассказал своему подчиненному о разговоре с Оливье.

– Значит, он продолжает утверждать, что Отшельник был чехом. Вы ему верите?

– Верю, – сказал Гамаш. – По крайней мере, я верю, что Оливье убежден в этом. Есть какой-нибудь прогресс с шифром Цезаря?

– Ни малейшего.

Они оставили все попытки, после того как попробовали подставлять свои собственные имена. Оба испытали некоторое облегчение, когда из этого ничего не получилось.

– Что случилось? – спросил Гамаш.

Бовуар откинулся на спинку стула и швырнул салфетку на стол.

– Просто я разочарован. Впечатление такое, что каждый раз, когда мы добиваемся какого-то прогресса, все опять уходит в песок. Мы до сих пор не знаем даже имени убитого.

Гамаш улыбнулся. Это затруднение возникало у них каждый раз. Чем глубже расследовалось дело, тем больше улик появлялось. Потом наступало время, когда раздавалось что-то вроде воя, словно они ухватили что-то безумное, с воплем осыпавшее их уликами. Гамаш знал, что это крик чего-то загнанного в угол и испуганного. Они входили в последний этап расследования. Скоро улики, части целого, прекратят сопротивление и начнут выдавать убийцу. Они были близки.

– Кстати, завтра я уезжаю, – сказал старший инспектор, когда Хэвок принес закуски и ушел.

– Назад в Монреаль?

Бовуар подцепил вилкой кальмара, поджаренного на открытом огне, а Гамаш принялся за грушу с сыровяленой ветчиной.

– Чуть дальше. На острова Королевы Шарлотты.

– Вы шутите? В Британскую Колумбию? Почти на Аляску? Из-за обезьянки по кличке Воо?

– Ну, можешь сказать и так, если хочешь…

Бовуар развернул поджаренный кусочек кальмара и окунул его в чесночный соус.

– Voyons, вам не кажется, что это уже крайности?

– Нет, не кажется. В этом деле все время повторяется имя Шарлотта. – Гамаш потер кончики пальцев. – Первое издание Шарлотты Бронте, первое издание «Паутинки Шарлотты», панель из Янтарной комнаты, сделанная для принцессы по имени Шарлотта. Записка о скрипке, которую хранил Отшельник, была написана Шарлоттой. Я пытался сообразить, что они все значат – эти бесконечные Шарлотты, и вот сегодня суперинтендант Брюнель дала мне ответ. Острова Королевы Шарлотты. Где писала свои картины Эмили Карр. Откуда привозилось дерево для резьбы. Может быть, это тупик, но с моей стороны было бы глупо не потянуть за эту ниточку.

– Но кто тянет за эту ниточку – вы или убийца? Я думаю, они уводят вас в сторону. Я думаю, убийца здесь – в Трех Соснах.

– И я тоже так думаю, но я считаю, убийство началось на островах Королевы Шарлотты.

Бовуар раздраженно выдохнул:

– Вы берете несколько улик и складываете их так, чтобы они отвечали вашей гипотезе.

– И что ты предлагаешь?

Теперь Бовуару нужно было проявлять осторожность. Старший инспектор Гамаш был не только его начальником. Между ними возникли человеческие отношения, каких у Бовуара не было ни с кем прежде. И он понимал, что терпению Гамаша есть предел.

– Я думаю, человек видит то, что хочет видеть. Вы видите то, чего нет.

– Ты хочешь сказать, то, что не очевидно.

– Нет, я хочу сказать, то, чего нет. Прийти к какому-то заключению – это еще не значит скакнуть на конец света, но вы собираетесь прыгнуть именно туда, и к чему это вас приведет? К концу этого долбаного света, сэр.

Бовуар кинул взгляд в окно, стараясь остыть. Хэвок взял их тарелки, и Бовуар, прежде чем продолжить, дождался, когда тот уйдет.

– Я знаю, вы любите историю, литературу, искусство, и хижина Отшельника, вероятно, могла показаться вам настоящим кондитерским магазином для гурманов, но я думаю, вы в этой ситуации видите гораздо больше, чем есть на самом деле. Я думаю, вы усложняете. Вы знаете, что я пойду за вами хоть на край света. Мы все пойдем. Вы только скажите. Но даже вы можете совершать ошибки. Вы всегда говорите, что мотивы убийства в конце концов оказываются проще пареной репы. Что эти мотивы эмоциональны. Эта эмоция находится здесь. Как и убийца. У нас есть немало ниточек, кроме обезьянки, куска дерева и забытых Богом островов у черта на куличках.

– Ты закончил? – спросил Гамаш.

Бовуар расправил плечи и глубоко вздохнул:

– У меня еще найдется что сказать.

Гамаш улыбнулся:

– Я с тобой согласен, Жан Ги: убийца находится здесь. Кто-то из местных жителей знал Отшельника, и кто-то из них убил его. Ты прав. Когда удается отслоить всю шелуху, мотивы и в самом деле оказываются просты. Некто завладевает старинными вещами, которые стоят целое состояние. Может быть, он их украл. Он хочет спрятаться, а потому приходит в эту деревню, о которой никто не знает. Но даже этого недостаточно. Он делает еще один шаг и строит себе хижину в лесу. Может быть, он прячется от полиции? Не исключено. От чего-то или кого-то похуже? Я думаю – да. Но одному ему с этим не совладать. Если забыть обо всем остальном, ему требовались новости. Ему нужны были глаза и уши во внешнем мире. И потому он рекрутировал Оливье.

– Почему его?

– Рут сказала об этом сегодня.

– «Еще виски, задница»?

– Да, и это тоже. Но она сказала, что Оливье жадный. Так оно и есть. Таким же был и Отшельник. Возможно, в Оливье он увидел самого себя. Ту же жадность. То же желание владеть. И он знал, что у него есть рычаг влияния на Оливье. Он обещал ему все новые и более дорогие вещи. Но за прошедшие годы что-то случилось.

– Он рехнулся?

– Может быть. Или наоборот. Он был сумасшедшим, а потом выздоровел. Хижина, которую он себе выстроил, стала его домом, прибежищем. Ты это почувствовал. В жизни Отшельника было какое-то умиротворение, даже утешение. Он вел простой образ жизни. Кто из нас не жаждет этого в наше сумасшедшее время?

Принесли обед, и настроение Бовуара улучшилось, когда перед ним на столе появилась ароматная говядина по-бургундски. Он посмотрел на старшего инспектора, который улыбался, глядя на принесенный ему омар «термидор».

– За простую жизнь в лесу! – Бовуар поднял свой бокал с красным вином, шутливо предлагая выпить за это.

Гамаш чокнулся своим бокалом с белым вином с бокалом инспектора, потом подцепил на вилку сочный кусок омара. Он ел, вспоминая свои первые минуты в хижине Отшельника. И то мгновение, когда он понял, что перед ним – сокровища. Причем эти сокровища имели свое назначение, будь то практическое или духовное, как книги или скрипка.

Но была одна вещь. Одна вещь, у которой вроде бы не было назначения.

Гамаш медленно положил вилку и посмотрел куда-то за спину Бовуара. Через несколько секунд инспектор тоже положил вилку и оглянулся. Там ничего не было – только пустой зал.

– Что такое?

Гамаш поднял палец, призывая к тишине. Затем он залез в нагрудный карман, вытащил авторучку и блокнот и быстро написал что-то, словно боялся, что мысль ускользнет от него. Бовуар напряг глаза, пытаясь прочесть, что там написал Гамаш. Удивился, когда разобрал.

В блокноте появилась строка с алфавитом.

Бовуар молча следил, как его шеф пишет строку ниже алфавита. Его глаза распахнулись от удивления. Он удивлялся собственной глупости. Как он мог не заметить столь очевидного?

Под строкой алфавита старший инспектор Гамаш написал слово ШЕСТНАДЦАТЬ.

– Номер над дверью хижины, – прошептал Бовуар, словно тоже боялся спугнуть эту важную улику.

– Какие там были буквы? – быстро спросил Гамаш.

Ему было невтерпеж получить результат.

Бовуар порылся в своем кармане и тоже вытащил блокнот.

– ИРБЬЯГГР под скульптурой с людьми на берегу. А на скульптуре с парусником – НЭШЬШ.

Он стал наблюдать за попыткой Гамаша расшифровать послание Отшельника.

Гамаш читал буквы, находя их одну за другой. Получалась какая-то абракадабра.