Манагер - Щепетнов Евгений Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
В соседнем номере купальни послышались голоса, хихиканье, какой-то сдавленный писк, и я узнал голос Рункада, чего-то шепчущий неким хихикающим объектам. Потом послышался шум воды, опять хихиканье, стоны. Я хотел сказать что-то нравоучительное, типа: эй, там, молодежь, прекратите это самое дело! Потом подумал: «Мне-то какое дело, они сами знают, что делают, — девицы вполне уже взрослые по меркам Араканака, Рункад тоже уже не мальчик, чего мне лезть? Сами разберутся. Я им что, папочка, чтобы следить за их нравственностью? — Впрочем, потом рассудил: — Предупрежу Рункада и девчонок — не хватало мне еще проблем с беременностями у подростков».
По дороге в свою комнату я высказал это Риле, она хихикнула и махнула на меня рукой:
— Да не лезь ты в это дело! Они достаточно взрослые, чтобы разбираться в таких вещах! Перебесятся. Да и пусть немного отойдут от тех ужасов, что они испытали. Ты не думаешь, что у них вообще могло в мозгах повернуться чего-нибудь? Представь, у девчонки на глазах ее сестру на кол сажают! Да пусть немного развлекутся, не будь ханжой! Иногда мне кажется, что тебе не двадцать семь лет, а все сто!
— Да ну вас всех… Запри дверь и никого ко мне не подпускай — сейчас я поем и буду спать. Приставать ко мне тоже запрещается… ну, если только немножко. И если я при этом не буду шевелиться…
Быстро поглотив то, что мне принесли в номер — столик уже был накрыт, — я сбросил с себя простыню и плюхнулся на застеленную кровать, опрокинувшись на спину, как упавший лесной великан. Я был сыт, чист, рядом красивая женщина — да что еще надо в жизни? Ну не счастлив ли я? Тело ныло от перегрузок, в голове кружились события последних дней, картинки, голоса… Я стал засыпать, не обращая внимания на попытки Рилы реанимировать мое естество. Кыш, разврат, я спать хочу!
Утро началось с того, что мне приснился огромный кот — он мурчал, тыкал меня носом в щеку, потом начал меня топтать, ходить по мне, щекотать усами… Я заворчал и попытался скинуть этого кота, но моя рука угодила во что-то гладкое, упругое и очень даже приятное на ощупь.
Открыв глаза, я увидел хихикающее лицо Рилы, которая щекотала меня краешком полотенца и целовала:
— Что, проснулся?! Наконец-то! Я тут прыгаю по тебе полчаса, а ты как убитый! Совсем забыл свою подругу, никакого внимания не оказываешь! Ну-ка исправляйся!
И я исправился. Довольно качественно. Так что мы перешли к разговорам о жизни только через час, лежа рядом и глядя в потолок, удовлетворенные и расслабленные.
— Что там с Карнуком? — вспомнил я, когда смог отдышаться и стер с тела любовный пот влажным полотенцем.
— Нормально все — проснулся, поел. Сидят все у Рункада в комнате, хихикают, тискаются, визжат и несут всякую хрень. Чего еще могу делать подростки, когда собираются в одной норе? Кстати, с Рункадом в купальне не наши девчонки были, как ты подумал, развратник ты эдакий, а служанки — есть там две молоденькие такие, смазливые, они ему весь вечер глазки строили, а потом помыли… как следует. Так что ты на наших девок не греши — они у нас чуть ли не святые!
— Да ну вас… святые, — ухмыльнулся я, — а святее всех — ты!
— Да на меня молиться можно, бессовестный! Я за тобой, как верная жена, через весь мир потащилась! И я не святая при этом? — Рила нешуточно врезала мне рукой по моему голому заду, отпечатав на нем четкий рисунок ее довольно-таки крепкой ладони. — Сейчас оторву тебе все, чем ты думаешь! Вы, мужики, все-таки неблагодарные скоты!
— Ладно, ладно — святая! — пробурчал я. — Давай вставать — нам еще неделю тащиться до столицы, время-то уже небось к обеду.
Мы оделись в приготовленную чистую одежду — ее занесли, как сказала Рила, еще спозаранок — и пошли поднимать наших спутников.
Моя подруга оказалась права — поднимать их было нечего, все торчали у Рункада и находились в различной степени потрепанности и веселья. Карнук выглядел почти здоровым — о его ранении напоминал только уродливый шрам с впившимися стежками шва. Мне вчера некогда было выдергивать нитки, так что скоро ему предстояла неприятная процедура. Он вполне мог отвечать на вопросы, главным из которых был: как он выжил в море?
Впрочем, он и сам не знал этого. С его слов, набежавшая волна врезала его головой о бочку с маслом, а после этого он уже ничего не помнил. Очнулся только тут, в гостинице, на постели возле Рункада. Да, он смутно помнил какие-то голоса, какие-то фигуры, но ничего конкретного сказать по этому поводу не мог.
Я еще раз подивился превратностям судьбы — погибло много людей, корабелы, которые плавали как рыбы, а пацан, что и плавал-то едва-едва, не утонул даже после страшного удара по голове — да с такой травмой и олимпийский чемпион по плаванию лег бы на дно как топор. Можно по-всякому об этом судить — удача, рок или Божественное провидение, но многим вещам нет объяснения ни в этом мире, ни в другом. Гибнут подготовленные, сильные люди и спасаются случайные, абсолютно, казалось бы, не приспособленные к жизни, — почему так? Кто знает… Божественное провидение.
— Давайте подниматься, завтракать и пора в дорогу! Отдохнули и хватит!
Я решительно распахнул дверь комнаты Рункада и зашагал вниз. За мной, как выводок утят, последовала вся остальная братия. Усмехнулся: «Что-то я быстро обрастаю собственной челядью, эдак скоро денег на прокорм многочисленной своры не хватит!»
Мы спустились вниз — трактирщик встретил меня дежурной улыбкой и сказал:
— А ваши уже уехали! Вы еще надолго тут задержитесь?
— Кто уехал? — не понял я, и сердце мое заныло в ожидании неприятностей.
— Ну, ваши люди, с которыми вы вчера приехали, — недоумевающе сказал трактирщик. — Они сказали, что вы велели забрать сдачу, что у меня осталась от ваших денег, запрячь повозку, и выехали, когда еще только рассветало! Как, разве вы ничего не знаете?
Я уселся за ближайший столик и бессильно положил руки на колени. Ну что сказать? Человеческое паскудство не имеет границ, ни времен, ни пространства, с ним можно столкнуться в любом из миров. Плакали наши шесть тысяч монет. Плакали все мои усилия… Скоты нормально нас обнесли, как лохов.
Мои ребята притихли, чувствуя неладное, а Норсана даже пустила слезу, захлюпав носом. Поняла, что теперь придется тащиться пешком, вместо того чтобы полеживать на боку или сидеть в просторной повозке. Глянув на хмурых ребят, я усмехнулся и подмигнул им:
— Ничего, пешочком пойдем! А ублюдки все равно будут наказаны за свою подлость — не нами, так богами! Сейчас завтракаем, закупаем продуктов в дорогу и пошли! — И добавил по-русски себе под нос: — Ничего, наши деды вон пол-Европы прошагали, Берлин брали — и живы, нас еще сделали, таких хороших! Выживем.
Мы плотно поели, уложили в приобретенные тут же, у трактирщика, рюкзачки продукты и питье (кстати, мы купили все со значительной скидкой, которую я выбил у него в качестве компенсации за участие его персонала в угоне нашего транспорта. Кто ему позволил отдавать повозку? Я вообще могу подать на него жалобу в столицу, и мало не покажется!) и через час уже шагали по дороге, топча ее крепкими кожаными сапогами.
Идти было приятно, легкий прохладный ветерок холодил щеки, а солнце грело ласково и приятно, не так, как на лесоповале в джунглях или на раскаленных улицах Скарламона. Вообще мне тут нравилось, климат более приличный, да и все вокруг чем-то напоминало средневековую Европу, тогда как Арканак больше походил на Африку или Южную Америку. Все-таки я человек европейский и хотя привык за годы жизни в Арканаке к влажной удушливой жаре и раскаленному воздуху, но все-таки предпочитал климат средней полосы. Все равно, конечно, придется возвращаться в Арканак, но почему бы пока что не пожить тут, в Арзуме? Несколько лет, к примеру. Надо будет это обдумать…
Мы перешли каменный мост через реку и зашагали дальше, все больше приближаясь к столице Арзума.
Дорога свернула в сумрачный хвойный лес, росший на склонах горы, и потянулась дальше, сжатая пологими склонами. Этой дороге, похоже на то, было многие сотни, а скорее всего — тысячи лет. Множество копыт, ног и колес выбили в земле плотную, утоптанную канаву под названием дорога, прорезающую лес так, как будто его прорубили гигантским топором.
