Говори мне о любви - Иден Дороти (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Но об этом никто не должен знать: тогда она стала бы такой уязвимой.
Итак, подобно сборщику налогов, который после дедушкиной смерти изучал и вносил в список каждую картину и предмет из фарфора, Анна пожирала глазами желтого Уорсестера и «Зеленое яблоко» Дерби. Она брала в руки соусник Челси, украшенный веточками и цветами, гусеницами и бабочками. Держа его в ладони, она с наслаждением ощущала прохладные гладкие очертания. Она восхищалась маленьким рифленым кубком и сливочником, сделанными в такие давние времена и все еще великолепными, чайником и чайными чашками Уорсестера, разрисованными шпалерами с вьющимся хмелем, экзотическими птицами на лакированных рамах, английским и ирландским стеклом восемнадцатого века – рюмками, графином, бокалами для вина, подсвечниками.
Эти вещи были кровью, бежавшей по венам старого дома, и его сущностью, его жизнью. Бабушка чувствует то же самое, что и она. Ничего не продаст. Любимая дедушкина коллекция бабочек (лучшая в Англии, как говорят люди) будет передана в Британский музей, кроме нескольких, которые бабушка оставит, как драгоценное воспоминание. «Смерть обязывает выяснить доходы магазина «Боннингтон», – сказала бабушка сердитой и тревожной тете Флоренс. – Согласился бы дедушка даже перед смертью отдать магазин в заклад?» – спрашивала она. После него кто был окончательным наследником всех вещей? Эдвин хотел владеть только военной коллекцией, а Флоренс думает только о деньгах.
Никто не сказал Анне, чужой иностранной девочке, что она тоже их наследница, но ни один не запрещал ей смотреть на картины и фарфор, и было гораздо легче сейчас сделать вид, что дедушка не пресек бы ее интерес к вещам. Ему не нравилось, когда она трогала вещи.
Теперь его не было, и он не мог заметить ее. Она стала невидимой.
Она не понимала своих разрушительных побуждений или дикого злорадного ликования по поводу того, что с самого начала о ней составили мнение как об особо испорченной девчонке.
Она просто не знала, почему вскоре после дедушкиной смерти, тайком утаскивала бусы из находившегося недалеко от школы магазина, куда она ходила покупать учебники. Этот ее поступок более всего необъясним, потому что она не любит бусы.
Но они были в ее школьном ранце, и женщина, стоявшая за прилавком, погналась за ней и грубо схватила, когда Анна выходила из двери.
– Такие дети в этой школе! – с негодованием сказала женщина. – Берт! Я подержу ее, пока вы вызовете полицию.
Дядя Эдвин все знал, как быть в тюрьме. Он сказал, что не рекомендовал бы ей это. Еда ужасная, хуже, чем для скота, когда он был заключен в течение многих лет в Веллингтонскую тюрьму. Теперь он не мог обещать спрятать ее, потому что она помнит, какие неприятности случились в прошлый раз. Просто ей придется остановиться и заняться музыкой.
Через некоторое время полисмен привел ее домой и разговаривал с бабушкой; он сказал, что девочку обвиняет владелец магазина и, следовательно, юная леди должна быть доставлена в магистрат как малолетняя преступница. Анну объял ужас. Она не могла убежать, потому что бабушка приказала, чтобы она никуда не смела отлучаться из дома. Около нее все время должны были находиться либо Финч, либо кто-нибудь из слуг, а Финч должна еще и спать в ее комнате всю ночь.
Сначала, когда бабушка спросила ее: «Зачем ты все это делаешь, Анна?» – она прибегла к своему обычному молчанию. Но даже это не оказалось эффективным хотя бы для того, чтобы объяснить самой себе, зачем она уносила бусы.
– Я не знаю. Мне даже не нравятся эти ужасные бусы.
– Хорошо, я рада хотя бы этому. Надеюсь, что у тебя лучший вкус.
– Что… что случится со мной? – угрюмо спросила Анна.
Бабушка вздохнула и закрыла руками глаза.
– Что прикажет магистрат.
– Тюрь… тюрьма? – прошептала Анна.
– В нашей стране не сажают детей в тюрьму. Тетя Флоренс утверждает, что пошлют за твоей матерью.
– О-на здесь?
– Нет еще. И не заикайся, девочка, попытайся не делать этого перед членами магистрата.
– Вы… вы будете там, бабушка?
– Да. Я буду там.
– Тогда я постараюсь не за… заикаться, бабушка.
После того, что произошло, серый маленький судебный зал показался не таким ужасным. Судья был старый человек с веснушчатым добрым лицом. И, как это ни странно, бабушка сделала больше, чем говорила. Она была одета в серое рабочее платье, которое носила в магазине, и выглядела особенно суровой, ее маленький круглый подбородок выдавал упрямство, а глаза казались усталыми и сердитыми.
Но ей позволили сесть рядом с Анной, и на половине ее объяснения, как Анна попала в Англию и осталась тут жить и о ее раннем неустроенном детстве, она внезапно взяла Аннину руку и крепко держала в своей, на которой была надета перчатка. Казалось, бабушка сама не знала, что сделает так.
Затем судья наклонился вперед и спросил Анну, хочется ли ей вернуться к матери в Америку.
– О нет! – задыхаясь сказала Анна.
– Почему нет?
– Она послала мне дурацкие платья, – это все, что придумала Анна сказать судье.
– А если она даст тебе прочный и любимый дом?
– Что вы сказали?
– Я могу ответить на этот вопрос, – вмешалась бабушка, – она не обеспечит ей этого.
– Вы понимаете вашу дочь, миссис Овертон?
– Да.
– Тогда вы готовы быть ответственной за этого ребенка и смотреть, чтобы она докладывала инспектору за условно осужденными подростками раз в неделю весь следующий год?
– А какая может быть альтернатива?
– Послать ее в исправительный дом.
– Конечно, нет.
– Тогда можете вы держать ее под постоянным контролем, миссис Овертон?
– Если бы я знала, почему она должна быть под контролем, то могла бы не допустить этого.
– Эти преступные действия обычно совершаются из-за того, чтобы удовлетворить сильное желание привлечь к себе внимание. Такое возможно. Начиная с этой основы, можете вы чего-нибудь добиться, миссис Овертон?
– Нахальный старый дурак! – сказала бабушка, когда они покинули судебный зал. – Рассказывает мне, как воспитывать ребенка! Вот что я скажу тебе, моя девочка, если ты подведешь меня, то я пойду назад и унижусь перед этим маленьким божком, чего, конечно, никогда тебе не прощу.
– Я больше никогда не возьму бусы, бабушка.
– Надеюсь, что не возьмешь.
– Я сама не знаю, почему совершаю плохие поступки.
– Потому что ты хочешь, чтобы я замечала тебя. Это сказал тот старый болван. Хорошо, я постараюсь чаще обращать на тебя внимание. Мы должны как можно лучше выбраться из этого положения.
– Почему вы не хотите отправить меня обратно? – отважилась спросить Анна.
– Потому что не желаю, чтобы кто-нибудь говорил мне, что надо делать с внучкой Уильяма. Вот почему. Даже твоя всезнающая тетя Флоренс. Здесь пока командую я, и если я сказала, что ты останешься, то ты останешься. Прикрой пледом ноги и перестань делать такой обиженный вид, не будь ледышкой, как восточный ветер. Я полагаю, что должна теперь уделять тебе больше времени. Мы можем начать ходить на русский балет, когда он снова приедет в Лондон. Твой отец любил балет.
– Он любил?
– Разве мать не говорила тебе? Она там и встретилась с ним. Он не был человеком балетной труппы, но Дези говорила, что был. Он восхищался Анной Павловой. Тебя назвали в ее честь.
– Правда?
– Это не такая уж редкость. Многих людей называют в честь кого-нибудь. Она была знаменитостью, но это не значит, что ты будешь, как она. Твои ноги в ссадинах и не выглядят очень артистичными, понимаешь? Возможно, у тебя есть музыкальные способности. Уроки музыки могут быть подходящим занятием для тебя.
– Почему?
– Потому что все женщины из рода Овертонов учились играть на рояле. Твоя двоюродная бабушка Каролина и пела хорошо. Этот семейный талант может передаваться по наследству. Почему ты косишься на меня?
Анна поспешно смягчила свой дикий свирепый взгляд.
– Я… я не думала даже, что я часть семьи.
