Прекрасные создания - Штоль Маргарет (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Дом больше не напоминал декорации к зимнему балу. Я мог бы поспорить, что отныне Мэкон никогда не позволит снежинкам мерцать в покоях Равенвуда. Пол, мебель, стены, занавески, потолок — все выглядело пепельно-черным. Только огонь в камине горел ровным светом, отбрасывая алые блики на ковер кабинета. Наверное, дом отражал настроение хозяина, а оно сейчас было грозным и мрачным.
— Кухня!
В руке Мэкона появилась черная кружка с какао. Он передал ее Лене, которая, завернувшись в шерстяное одеяло, сидела у каминной решетки. Она сжала кружку обеими руками. Ее мокрые волосы прилипли к шее и щекам. Мэкон медленно расхаживал перед ней.
— Ты должна была уйти в тот самый момент, когда увидела ее.
— Я в то время принимала мыльные процедуры и слушала хохот своих одноклассников. Поэтому я была немного занята.
— Значит, больше ты не будешь занята. Ради твоего же блага ты спустишься с небес на землю и перестанешь посещать занятия в школе. Как минимум до твоего дня рождения.
— Если ты действительно беспокоишься о моем благе, то знай, что оно находится не здесь.
Лена по-прежнему дрожала, но теперь, как мне казалось, не от холода. Мэкон повернулся ко мне и обжег неистовым взглядом. Я понял, что он с трудом сдерживает ярость.
— Ты должен был заставить ее уйти.
— Я не знал, что делать, сэр. Кто мог подумать, что Ридли захочет сорвать зимний бал? К тому же Лена никогда не была на танцах.
Конечно, мои слова прозвучали глупо. Я и сам понял это. Мэкон неодобрительно посмотрел на меня и поболтал виски в своем бокале.
— Интересное оправдание. Особенно если учесть, что вы вообще не танцевали. Ни одного танца.
— Откуда ты знаешь?
Лена опустила кружку на колени. Мэкон продолжал расхаживать перед камином.
— Это неважно.
— Для меня это важно.
Ее дядя пожал плечами.
— За вами присматривал Страшила. Он... как бы это сказать... был моими глазами.
— Что?
— Я вижу то, что видит он. Он видит то, что вижу я. Пора тебе понять, что это пес-чародей.
— Дядя Мэкон! Ты шпионил за мной!
— Если честно, то действительно шпионил, но не за тобой. А как, по-твоему, я вершу дела в городе, не выходя из дома? Я не продержался бы так долго без верного помощника. Страшила наблюдает, а я принимаю решения.
Взглянув на пса, я еще раз удивился его почти человеческим глазам. Мне следовало бы самому догадаться об его телепатической связи с Мэконом. У Страшилы были глаза хозяина. Сейчас он держал что-то в пасти — какой-то белый комочек. Я склонился и взял у него обслюнявленный бумажный шарик. Это был смятый снимок «Полароида». Пес-чародей принес его из спортзала.
Я посмотрел на нашу фотографию. Мы с Леной стояли в вихре фальшивого снега. Эмили ошиблась. Лена не попадет в школьный альбом. На этом снимке она выглядела мерцающей и полупрозрачной, словно от талии и ниже уже начинала таять и превращаться в видение. Словно она уже исчезала из нашего мира.
Я погладил пса по голове и положил фотоснимок в карман. Мне не хотелось показывать его Лене — во всяком случае, не сейчас. До ее дня рождения оставалось два месяца, и я без всяких фотографий знал, что мы теряем драгоценное время.
Мы подъехали к особняку Равенвуда. Лена ждала нас на веранде. Она собиралась отправиться в школу на катафалке, но я настоял на «битере», поскольку Линк хотел поехать с нами. Он боялся «светиться» в машине Лены, поэтому мы выбрали второй вариант. Я не мог позволить ей добираться до школы одной. Я вообще возражал, чтобы она приезжала туда. К сожалению, мне не удалось отговорить ее. Она как могла подготовилась к битве. На ней был черный свитер с высоким воротом, джинсы того же цвета и куртка с капюшоном. Ей предстояла встреча с инквизиторами «Джексона», и она хорошо знала, чего от них можно ожидать.
После зимнего бала прошло три дня. Леди из ДАР не теряли времени. Легко было догадаться, что дисциплинарная комиссия, назначенная на этот вечер, в конечном счете примет вид судилища над ведьмой. Эмили приковыляет в гипсе и расскажет о кошмарном происшествии — о нем уже судачил весь Гэтлин. Естественно, миссис Линкольн получит поддержку горожан. Будут выходить свидетели и дополнять картину жутких событий. Вытерпев их долгие рассказы об увиденном, услышанном и додуманном, люди станут щуриться, чесать затылки и склоняться к выводу, что во всем виновата Лена Дачанис. Ведь все было хорошо, пока она не появилась в городе.
Линк выпрыгнул из машины и открыл дверь для Лены. Чувство вины доставляло ему почти физические страдания. Казалось, что еще немного, и его стошнит.
— Привет, Лена. Как дела?
— Нормально.
«Врешь».
«Я не хочу, чтобы Уэсли винил себя. Он тут ни при чем».
Линк прочистил горло.
— Мне очень жаль. Я даже поругался с мамой. Она всегда была больной на голову, но в этот раз все зашло слишком далеко.
— Здесь нет твоей вины. И я ценю, что ты пытался поговорить с ней насчет меня.
— Все было бы не так серьезно, если бы ведьмы из ДАР не шептали ей в уши. За эти выходные миссис Сноу и миссис Эшер звонили нам домой по сто раз на дню.
Мы проехали мимо «Стой-стяни». На парковке не было ни одной машины. Даже Жирный уже умчался на собрание. Дороги опустели. Казалось, что мы едем по городу-призраку. Заседание дисциплинарной комиссии назначили на пять вечера. Мы собирались прибыть туда вовремя. Собрание проходило в спортзале — только туда могли вместиться все горожане. А у нас существовало правило: в любом большом событии участвовал каждый. В Гэтлине не было закрытых разбирательств. И, судя по запертым магазинам, все жители города намеревались посетить собрание.
— Я одного не понимаю: как твоей матери удалось так быстро организовать заседание комиссии?
— Я подслушал несколько разговоров и понял, что к делу подключился док Эшер. Он припер директора Харпера к стенке и заручился поддержкой важных шишек из школьного совета.
Док Эшер, единственный доктор в городе, был отцом Эмили.
— Чудесно.
— Вы, парни, наверное, знаете, что меня вышибут из школы? Я готова поспорить, что решение уже принято. А собрание задумано как развлекательное шоу.
Линк окончательно смутился.
— Они могли бы выгнать тебя без показного разбирательства. Без твоих разъяснений и протестов. Ты ничего не смогла бы сделать.
— Это неважно. Они уже всё решили в тесном кругу. Мои слова ничего не будут значить.
Мы знали, что она была права. Поэтому я ничего не сказал. Я просто прижал ладонь Лены к своим губам. Как бы мне хотелось предстать перед комиссией вместо нее! Я думал об этом уже в сотый раз, понимая бессмысленность своего желания. Неважно, что я делал и что говорил. Для жителей города я все равно оставался бы «своим». А Лене никогда не стать одной из них. Такая несправедливость раздражала меня. Мне не нравилось, что они считали меня своей собственностью. И хотя я встречался с племянницей Равенвуда, огорчал миссис Линкольн и не ходил на вечеринки Саванны Сноу, они по-прежнему видели во мне «местного парня». Я принадлежал им. Ничто не могло изменить такого положения вещей. Следуя логике, и они в каком-то смысле принадлежали мне. То есть Лене предстояло сражаться не только с ними, но и мной.
Эта истина убивала меня. Лена станет объявленной на шестнадцатый день рождения, но меня «объявили», едва я родился на свет. Я, как и она, не мог распоряжаться своей судьбой.
Мы подъехали к парковке. Она была забита машинами. По обеим сторонам от главного входа стояли толпы людей. Я не видел так много народа в одном месте с тех пор, как в Саммервилле показывали «Богов и генералов» — самый длинный и скучный фильм о Гражданской войне, хотя в его массовке снялась половина моих родственников — все те, у кого имелась форма конфедератов.
Линк распластался на заднем сиденье.
— Я даю деру, ребята. Увидимся в зале.
