Маскарад - Джойс Бренда (бесплатные полные книги txt) 📗

— Хорошо, — перебила Бланш. Она ободряюще улыбнулась. — Мой отец рассказал мне о вас, мисс Фицджеральд. Я должна была приехать и увидеть вас сама. Вы кажетесь очень правильной. Я ожидала кого-то постарше, искушеннее и опытнее.

Лизи не знала, что ответить. Она беспомощно пожала плечами.

— Вы, должно быть, очень любите его, — сказала Бланш.

Лизи отвела взгляд:

— Да. Но это в прошлом. Я полностью поддерживаю вашу свадьбу, миледи. Полностью, — подчеркнула она.

Бланш наконец немного потеряла самообладание и обхватила себя руками.

— Это так великодушно с вашей стороны. Потому что, я думаю, вы все еще любите Тайрела.

Внезапно Лизи стало трудно дышать, и она была готова заплакать. Ей нужно отрицать это. Но она не могла говорить.

— Поскольку мы обе откровенны, вы, разумеется, знаете, что эта свадьба была организована. Это не брак по любви.

Лизи медленно обернулась. Она была шокирована, когда увидела слезы в голубых глазах Бланш, ее перекошенный рот.

— Миледи! Вы в порядке! Присядьте же.

Она бросилась к ней, взяв ее за руку.

— Нет, я не в порядке, — прошептала Бланш, отказываясь садиться. — Видите ли, мисс Фицджеральд, я поняла, что не хочу замуж — ни за Тайрела, ни за кого-либо еще.

Лизи выдохнула. В ее сердце было столько надежды, казалось, у нее разорвется грудь.

Она быстро отказалась от надежды, потому что надеяться было не на что. Слова Бланш не изменили того факта, что Тайрел совсем не заботился о Лизи.

— Почему вы говорите мне все это?

Бланш медлила.

— Прошлым вечером мой отец сделал шокирующее признание. Он специально вмешался, чтобы разлучить вас двоих.

Лизи застыла. Она никогда не забудет тот ужасный день, когда Хэррингтон приехал в Уиклоу для разговора с ней, но он вряд ли заставил ее уехать.

— Миледи, я уехала из Уиклоу, потому что это было правильно с моральной точки зрения.

Бланш улыбнулась ей:

— Я думаю, вы очень хорошая женщина, мисс Фицджеральд, и теперь понимаю, почему Тайрел так любит вас. Мне нужно ехать. Моему отцу нездоровится, и я действительно должна убедиться в том, что он отдыхает.

Лизи никогда не была более смущенной. Какой странный визит! Она должна была спросить:

— Почему? Почему вы приехали ко мне, миледи?

Бланш встретилась с ее взглядом.

— Я должна была увидеть кое-что сама, — ответила она.

— Где он? — спросила Джорджи; ее сердце бешено билось.

Она не могла поверить, что Рори пришел навестить ее. Она сделала все возможное, чтобы забыть о том, что случилось три дня назад. Она отказывалась думать об их поцелуе — отказывалась думать о нем вообще.

В конце концов, она не была глупой, жеманной, помешанной на свадьбе девицей. Она была благоразумной, умной, благовоспитанной и очень старомодной ирландской женщиной, ей в самом деле нравилась жизнь старой девы. Кроме того, Рори Макбейн не был подходящим кандидатом в мужья — у него не было ни единого собственного пенни, да это и не имело значения. И она была не похожа на Лизи. Она не влюбится по уши до такой степени, что пожертвует своим добрым именем и всей жизнью ради постыдной связи, которая может привести только к разбитому сердцу.

— Он ждет в библиотеке, — ответил Леклерк. — У вашей сестры гостья, и я подумал, что она не захочет, чтобы ее отвлекали.

Джорджи не смогла придумать ответ. Вместо этого она не переставала думать о потрясающем поцелуе Рори и о том, как она ощущала его тело своим. Она спустилась вслед за Леклерком, пытаясь восстановить дыхание и находя это невозможным. Она жалела, что он поцеловал ее; она жалела, что он вообще пришел. Что ему могло быть нужно?

Джорджи пришло на ум, что он хочет извиниться. Она с радостью примет извинение. Поскольку он дорогой друг для Лизи, значит, они смогут избежать любой неловкости между ними.

Он ходил туда-сюда по библиотеке. К сожалению, был по-прежнему щегольски красив, заставляя ее сердце биться учащеннее. И, к сожалению, он был очень умен, а Джорджи восхищалась остроумием и эрудицией больше, чем какой-либо другой чертой характера в мужчине или женщине. Леклерк ушел, и Джорджи у дверей наблюдала за Рори.

Он повернулся и покраснел.

— Как вы? — Он поклонился. — Взгляд был испытующий. — Вы получили цветы?

Она заморгала:

— Цветы?

— Я отправил вам цветы, Джорджина. Я думал, вы уже получили их.

— Вы отправили мне цветы? — повторила она.

Его удивленные зеленые глаза заблестели.

— Да, розы. Красные розы.

Он подошел к ней. Она не двигалась.

— Но… почему?

Это сон? Или какая-то уловка? В конце концов, она не кокетка, и он это знал. У него просто не было причины отправлять ей цветы.

— Почему вообще джентльмен отправляет цветы леди? — просто спросил он.

Она отступила.

— Не знаю, — выдохнула она, начав дрожать.

Это не могло означать, что он подразумевал… разумеется, он не ухаживал за ней!

Взгляд его глаз был очень нежным.

— Вы не знаете? — весело спросил он.

Она решила, что должна уйти — а на самом деле убежать! Джорджи развернулась и направилась к двери, но он схватил ее сзади за плечи. Он резко развернул ее, и она оказалась в его объятиях. Сердце не слушалось ее. Она по уши влюбилась. Теперь она осмелилась признать, что восхищалась им и хотела его с того момента, как положила на него глаз.

Но из этого не могло выйти ничего хорошего. Он был не для нее. Она знала это с самого начала.

— Я отправил вам цветы, Джорджина, как знак моей симпатии и моего восхищения вами, — произнес он, глядя ей в глаза.

Должно быть, он шутит. Она отстранилась и оказалась спиной к стене.

— Рори, пожалуйста! — Она подняла дрожащую руку. — Мы оба знаем, что я не та женщина, которая вызывает симпатию или восхищение мужчин.

Он заморгал.

— Я думала, вы пришли извиниться за прошлый вечер! — воскликнула она и почувствовала, как ее щеки краснеют от одного лишь упоминания того вечера.

— «Извиниться»? — в удивлении эхом повторил он.

Она кивнула:

— Да, извиниться за такие вольности.

— «Вольности»?

— Ваше извинение принято, — торопливо сказала Джорджи. — Я знаю, вы лучший друг Лизи и любимый родственник Элеонор, поэтому наши пути будут пересекаться. Но лучше, если мы больше никогда не будем говорить об этом!

Он покачал головой и схватил ее за руку.

— Я не прошу прощения за то, что поцеловал вас, Джорджина Мей, — проворчал он.

И она знала, что он собирается сделать. Он притянул ее к себе, и она напряглась, отчаянно желая избежать его поцелуя и еще отчаяннее желая принять его. Он проигнорировал ее и быстро приник к ее рту.

Джорджи сдалась. И когда он целовал ее, она почувствовала желание внизу живота, бесстыдное и настойчивое. Она прижалась к нему, открыв рот, желая еще большей близости. Он отстранился, тяжело дыша, его взгляд был разгоряченный и пристальный.

Джорджи не могла говорить. Ее губы дрожали, все тело дрожало. Она прижала руку ко рту.

— Почему? — спросила она; она не могла дышать после такого потрясающего поцелуя. — Почему вы делаете это со мной?

Он взял ее за руку:

— Потому что я не хочу притворяться, будто между нами ничего нет! С момента нашей первой встречи я пытался не видеть то, чем вы действительно являетесь, — самой удивительной женщиной, которую мне когда-либо посчастливилось встретить.

Джорджи вскрикнула в страхе и все-таки смея надеяться.

— Вы не можете так считать! Пожалуйста, не льстите мне, если вы так не думаете!

— Я не охотник за женщинами, как вы, кажется, думаете обо мне, — сказал он. — Когда вы будете доверять мне?

Джорджи уставилась на него. Ей потребовалось время, чтобы собрать свои разрозненные мысли.

— Я боюсь.

Он смягчился:

— Почему? Я никогда не восхищался женщиной больше и никогда не желал ее больше.

Она почувствовала дрожь в коленях и самое острое желание. Он обнял ее.

— Не бойтесь, — прошептал он. — По крайней мере, меня.