Ровесники. Герой асфальта (СИ) - Курносова Елена (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Снег все шёл и шёл…Скоро Новый Год…Я так мечтала встретить его с Виталиком. Ведь как встретишь – так и проведёшь. Значит, не судьба. В школе будет новогодняя дискотека… Я буду танцевать со всеми. Только не с Виталиком. А мне бы так хотелось с ним танцевать под красивую, медленную песню… Чувствовать его нежные руки на своей талии, смотреть в его ласковые глаза, полные чистой и преданной любви… Как я могла не ценить этого? В моих руках был настоящий клад, который я легкомысленно вышвырнула в грязь и растоптала… Так мне и надо…
Глава 26
Мама встретила меня дома. Я сама ещё утром попросила её не ждать меня в Доме Офицеров, опасаясь, что она увидит рядом со мной Виталика. Напрасные меры предосторожности. Всё прахом. Больше мама никогда не увидит нас вместе, у неё не будет причин волноваться за мою нравственность. Хотя… И Вадим в нашей квартире больше не появится. И это её, скорее всего, расстроит. Ну и пусть. Мне, в любом случае, сейчас гораздо хуже, чем ей…
Как выяснилось, мама не разглядела с последних рядов моего лица. Пожаловалась только, что нарумянили нас с Вадиком чересчур ярко. Слава богу, издали моя помада показалась ей румянами. По-крайней мере, одной проблемой меньше, мне не пришлось ничего объяснять.
- Ты чего смурная такая? – Мама сходу увидела моё состояние, я ещё раздеться не успела в прихожей. – Случилось что ли чего?
- Ничего. – Отстранённо промолвила я. – Как тебе спектакль?
- Неплохо. Ты, правда, несколько скованно себя вела. А так, в принципе, всё хорошо. Мне понравилось.
Я кое-как выдавила из себя улыбку и постаралась как можно скорее уединиться в комнате. Здесь наконец-то я могла с чистым сердцем окунуться в свои страдания, выплакаться вволю, а заодно и обдумать всё хорошенько. Итак, что мы имеем на данный момент? Очень абстрактный любовный треугольник. Почему абстрактный? Потому что всё в нем относительно и несерьёзно. Всё, кроме любви Виталика. Это – основа треугольника, гипотенуза, на которой держаться два катета – я и Вадим. Мы сами по себе… Мы никого не любим. Вадим идёт на поводу у своего кобелиного инстинкта и плюет на дружбу. Я душой тянусь к Виталику и в то же время схожу с ума от поцелуев Канарейки. Я не хочу быть с ним, но я хочу его самого. Я хочу быть с Виталиком, но особо не горю желанием завладеть им самим. По-моему, полный бред сумасшедшего.
А может всё наоборот? Может, это я – гипотенуза, поддерживающая катеты – Виталика и Вадима? Опять не то… Виталика в каком-то смысле я, может, и поддерживаю морально, а вот Вадима – нет. Он и не нуждается ни в какой поддержке. Он сам по себе, отдельно ото всех. Он не катет и не гипотенуза… Он… Он просто икс. Вечное неизвестное, искомое, непонятное… И с чего это вдруг меня потянуло на математику? С ума я, что ли, сошла от нервных перегрузок? То, что происходит в моей жизни, можно было обозначить одной умной поговоркой: за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. И можно сколько угодно возмущаться по этому поводу: я, мол, ни за кем не гонялась… Это других реально таким образом обмануть, а себя не обманешь. Вадим меня привлекал. И точка. Просто раньше я изменяла с ним Виталику только в мыслях, и мой милый возлюбленный никак не мог меня разоблачить. А теперь всё… Маска сорвана. Смотрите все на истинное лицо Аксиньи Кондрашовой. Смотрите – и презирайте её мелочную, двуличную душонку. И радуйтесь, что вовремя опомнился Виталик от своего наваждения. Это Вадим, его хороший друг, опять постарался вставить на место вывихнутый сустав. Он привык уже это делать – быстро и почти безболезненно. Прирожденный хирург человеческих душ…Будь он проклят…
Я даже не заметила, как за окном стемнело. Потеряв счёт времени, я просто лежала на кровати, тупо уставившись в стену. Обои были ещё свежие. Розовые, с причудливым золотистым орнаментом. Раньше они мне очень нравились, а сейчас почему-то казались идиотскими и по-детски аляпистыми. И куда мама смотрела, выбирая тон? Она же такая стильная…
Не знаю, сколько бы я ещё так пролежала, находя изъяны в каждой части окружающего меня интерьера, если бы в прихожей не раздался звонок.
ВИТАЛИК?!..
Сердце бухнуло, сильно толкнувшись в грудную клетку, и я стремительно подскочила с дивана. Села, вытянувшись в струнку. От радостного волнения вспотели ладони… Ну конечно же, Виталик! Он не выдержал нашей разлуки и пришел мириться! Дурочка, как я могла расстраиваться по пустякам! Виталик любит меня, и я ему так же жизненно необходима, как и он мне!
Нужно было мчаться в прихожую, сломя голову, но я почему-то не двигалась с места. Вот щёлкнул замок на входной двери… Вот дверь закрылась… До моего слуха донесся мамин елейный, воркующий голос. А вот это уже настораживало.
- Ксенечка, ты все ещё спишь?
(Избегая лишних вопросов, я весь день делала вид, что сплю). Я ещё и подумать ни о чём не успела, а мама, широко распахнув дверь, уже стояла на пороге моей комнаты, радостная и счастливая.
- Ксеня, вставай! К тебе Вадик пришёл.
- Кто? – Глупо моргая, переспросила я. В голове между тем метались лихорадочные мысли – прыгали, скакали, пытались слиться воедино. Вадим?!.. Почему Вадим?! Это часть нашего старого плана?!.. Неужели он уже успел помириться с Виталиком и теперь, как ни в чём не бывало, пришёл звать меня на улицу?!..
Я уже почти не сомневалась в том, что дела обстоят именно так. Как же может быть иначе?! И я пулей вылетела в прихожую…
- Мне собираться?!
Вадим стоял, слегка привалившись к стене, будто бегал он до этого где-то очень долго и теперь выдохся окончательно.
- Не надо, Ксюш…- Его взгляд, устремленный на меня, выражал такую же неимоверную усталость. – Я к тебе пришёл. Поговорить.
Что-то новое было в Вадиме, во всём его облике, в лице. Я смотрела на него изумленно и не могла понять, что же так поражает меня в нём, нынешнем.
- Ну что вы встали здесь? – Суетливо вмешалась мама. – Ксеня, это невежливо, в конце концов. А ты раздевайся, Вадик, проходи. Я сейчас чайник поставлю.
- Не надо, Ольга Михайловна. – Кротко и вежливо повторил Вадим ту же фразу. – Я бы хотел поговорить с Ксюшей наедине. Можно?
Он был так серьёзен и сосредоточен, будто явился просить моей руки. Мама замерла настороженно, потом с тревогой взглянула на меня, надеясь услышать какое-нибудь объяснение. Но я молчала, сама толком ничего не понимая, и ей ничего не оставалось, как только согласно кивнуть:
- Ну хорошо… Я не буду вам мешать.
- Спасибо.
Я так и не поняла, искренне говорил это Вадим или же продолжал играть свою роль пай-мальчика. Неторопливо раздевшись, сняв ботинки, он без приглашения вошёл в мою комнату и там остановился в замешательстве – я не предлагала ему сесть и сама стояла возле закрытой двери.
- Я тебя слушаю. Зачем ты пришёл? – Враждебность в своем голосе я даже не пыталась скрыть. Очень хотелось хоть каким-то образом заставить этого самоуверенного мажора смутиться. – Или тебе мало того, что случилось, и ты решил меня окончательно скомпрометировать?
- Да нет. – Простодушно откликнулся Вадим, и я опять не поняла, натурально это его простодушие, или он таким образом пытается меня смягчить. Как бы там ни было, визит Вадима меня ничуть не обрадовал. Стоило бы прогнать его ещё там, в прихожей. И почему я сразу этого не сделала? А теперь было поздно, к тому же Вадим, не дождавшись разрешения, уселся на край дивана. Я двинулась было туда же, однако в последнюю минуту, испугавшись чего-то, ещё плотнее прижалась спиной к двери.
- Так я тебя слушаю. Зачем ты пришёл?
Вадим оглядывал комнату так, словно видел её впервые.
- Не знаю. Шёл-шёл и решил зайти. Совесть замучила, поверишь ли..
Мама ты моя родная…Совесть! Оказывается, она у него есть… Я мысленно усмехнулась, но вслух ничего не сказала – ждала, когда заговорит Вадим. А он, казалось, больше не собирался разговаривать – просто сидел, опустив плечи, и смотрел по сторонам. Взгляд его был странный – туманный какой-то, зачарованный. Когда-то давно я уже видела у Канарейки похожий взгляд, и меня внезапно осенило:
