Первородный грех. Книга первая - Габриэль Мариус (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Донна шатается по комнате, выискивая глазами подходящую вещь. Она находит ее на столе и, как только Расти отворачивается, незаметно хватает. Пресс-папье. Великолепная работа. Донна подносит его к свету. В хрустальном шаре навеки заточена стеклянная бабочка.
Она ухмыляется. Баккара или что-то в этом роде. За такую вещичку можно выручить сотню «зеленых» – вполне достаточно, чтобы прокайфовать целую неделю. Пресс-папье исчезает у нее в кармане.
– Я же сказал, чтобы ты убиралась.
Глаза у Расти жестокие, наполненные злобой. Этот взгляд знаком Донне. Если она сейчас не отвалит, он ее ударит. Слава Богу, хоть пресс-папье успела взять.
– Ладно, ладно, иду. – Она передергивает плечами и подходит к Иден. Под действием наркотика выражение лица девушки сделалось спокойным и безмятежным. Ее волосы черными змеями свернулись вокруг бледного лица. Губы темно-красные. На щеках играет чахоточный румянец. У нее изумительная кожа. Брови и ресницы черные и густые. Она кажется иностранкой. Похожа на испанскую цыганку. Никогда в жизни Донна не видела ее такой умиротворенной.
Донна с трудом сдерживает в себе желание прикоснуться к ней.
Это святое. Сегодня у Иден появился новый возлюбленный, с которым не сможет сравниться ни один мужчина. Ближе него у нее уже никого не будет. И никому, насколько знала Донна, не удавалось преодолеть тот барьер, который был теперь в ней, ту стену, которой она себя окружила. Но и к себе она уже никого не пустит. Никого.
Странная девчонка. Со своими деньгами, политикой, лошадьми. Со своими маршами протеста и заумными словами. Странная, взбалмошная кукла.
– Приятных сновидений, – тихо произносит Донна, затем кивает Фагану и уходит.
Лос-Анджелес
– Сегодня ночью она приходила сюда, – сказал Фагану Гнилой.
– Ах вот как.
– Около четырех утра. Умоляла дать ей дозу. Плакала, вся дрожала.
– Надеюсь, ты не наделал никаких глупостей? – почти ласково проговорил Расти.
– Успокойся. Ты ведь мне запретил, верно?
– Верно, запретил. – Расти щелкнул пальцами. – Давай.
Шаркая ногами, Гнилой поплелся в другую комнату, закрыв за собой дверь на ключ. Расти так и не знал, где он прячет свой товар. Гнилой был скрытным, как крыса. Ладно, подумал Фаган, в один прекрасный день он просто вышибет эту дверь к чертовой матери и застукает Гнилого возле его потайной норы. И тот от страха в штаны наложит.
Гнилой вернулся и протянул ему пакетик с несколькими дозами.
– Я чувствую себя полным дерьмом, из-за того что мне пришлось отказать чувихе, которую ломало у меня на крыльце.
– Да? – Расти прошел в кухню и взвесил порошок на стоящих среди грязной посуды пластмассовых весах.
– И для моего бизнеса это нехорошо. – Покрасневшими, слезящимися глазками Гнилой наблюдал за Расти. – И так уже ходят слухи, что я ненадежный партнер. Скоро от меня все клиенты начнут разбегаться.
– Слушай, Гнилой, такие клиенты, как у тебя, уже никуда не смогут разбежаться. У меня получилось двадцать пять граммов, правильно?
– Правильно. Товар первоклассный. – Гнилой искоса взглянул на Расти. – Не пойму, мужик, и как тебе удается уживаться с собственной совестью?
– С чем уживаться? – В голосе Расти послышалась тихая угроза. – Кажется, это ты раньше продавал ей наркоту, разве нет?
– Да. Но я никогда не поступал с ней так, как поступаешь ты. Не трахал ее. И не сажал на иглу.
– Я? Сажал ее на иглу? Ты что думаешь, ей для этого нужно было особое приглашение?
– Нет, не думаю. Но и превращать ее в свою рабыню тоже не нужно.
Расти свернул купюры в трубочку и ткнул ею, словно дулом пистолета, в Гнилого.
– Не лезь не в свои дела, говнюк.
– Да я…
– Иден родилась, чтобы стать наркоманкой. И ни я, ни ты ничего с этим не можем поделать. Она нуждается в помощи. И я ее защищаю, оберегаю ее интересы. Пытаюсь оградить ее от всяких неприятностей. Секешь?
– А то, что она в четыре часа утра колотится в ломке, это не неприятности?
– Я был занят.
– Не сомневаюсь. – Гнилой снова искоса посмотрел на Расти. Не нравился ему этот подонок.
Видя, что происходило с Иден в последние дни, Гнилой чувствовал, что его используют в какой-то грязной игре. И, хотя торговцы наркотиками и их клиенты обычно не склонны к взаимному состраданию, он не мог избавиться от мучительных угрызений совести и жалости к девчонке, которая в Беверли-Хиллз сходит с ума в ожидании, когда ей принесут очередную дозу.
– Где ты берешь свой товар? – как бы между прочим спросил Расти, разглядывая героин.
Гнилой пожал плечами.
– Это тебя не касается. Понадобится еще, позвони.
– Не хочешь рассказывать, а?
– Не хочу.
Все еще держа деньги в руках, Расти, сощурив глаза, угрожающе уставился на Гнилого.
– Я ведь могу тебя и обидеть. Скручу, как теленка, а яйца засуну вон в тот миксер.
– За что? Думаешь, тебе удастся подкатить к крутым ребятам?
– Может быть. Если буду знать, кто они.
– Не выйдет. Они цветные, Расти. Они не захотят иметь с тобой дело. А попробуешь их искать, получишь «перышко» под ребро.
– Вы, «копченые», всегда ходите с ножами, а? – улыбнулся Расти. Он сунул деньги Гнилому, и тот запихнул их в карман. – Мы еще поговорим об этом. Ну да ладно, спасибо, что помог.
– Угу, пожалуйста.
Когда они пошли к двери, Расти положил руку на хилое плечо Гнилого и слегка сдавил пальцами его недоразвитую шейную мышцу.
– Если я узнаю, что ты хоть что-нибудь дал Иден – пусть это даже будут таблетки от головной боли, – я в самом деле засуну твои яйца в миксер. – Он надавил сильнее. Гнилой взвыл от боли и, извиваясь, попытался вырваться. Расти держал его, как рыбу на крючке. – Запомни это. Ничего ей не давать. Ни-че-го. Понял меня?
Истошный вопль Гнилого был красноречивее любого ответа.
Постоянно маневрируя в потоке машин, Расти погнал свою «альфа-ромео» в Беверли-Хиллз, покачивая головой в такт спокойному ритму музыки Ахмеда Джамала.
Он въехал в ворота ранчо, приветственно махнул рукой Мигелю Фуэнтесу и покатил к дому. Он знал, что здесь его ожидает буря.
Самая страшная ломка у наркоманов наступает после суток ожидания. Иден ждала с пяти часов вчерашнего вечера, когда Расти ушел раздобыть ей дозу. И не вернулся. Сейчас было почти четыре. Она будет рыдать, умоляя его дать ей героин.
Но это очень возбуждало. Именно в такие минуты она готова была на все. И Расти уже решил, что он заставит ее делать, прежде чем отдаст ей наркотик.
Купленные двадцать пять граммов порошка он разделил на пятьдесят частей, четыре из которых лежали сейчас у него в кармане. Выйдя из машины, Расти спрашивал себя, не пришло ли время поднять цену.
Был прекрасный день. Над головой синело безоблачное небо. Казалось, даже смог несколько рассеялся.
Из конюшни на него таращился конь Иден, и Расти дружески поцокал ему языком. Он чувствовал себя великолепно.
Фаган взошел на крыльцо, но не успел и дотронуться до двери, как она распахнулась настежь.
– Ты где пропадал? – в бешенстве прошипела Иден, стоя на пороге с наполовину пустой бутылкой вина в руке. Она была в стельку пьяна, но все равно ее переполняла злоба, а хрупкое тело била нервная дрожь. – Как ты мог так поступить со мной, Расти?
– Ну извини. У меня были кое-какие проблемы.
– Всю ночь? – Она с силой захлопнула за ним дверь. – И все утро? У тебя были проблемы всю ночь и все утро?
– Видишь ли, машина сломалась…
– Но ты же знал, что я жду!
– Что-то с коробкой передач. Я всю ночь проторчал в автосервисе. Влетел на кругленькую сумму. А прихожу утром в контору – там вообще кошмар. Одна из наших девок грохнула целый обеденный сервиз. Здесь никакой страховки не хватит. Клиент собирается подавать на нас в суд. Представляешь, целый обеденный сервиз! Растяпа мексиканская, наверное, с похмелья…
– Почему ты не позвонил? Как мог ты бросить меня в таком состоянии?
