Вкус победы - Хови Кэрол (книга регистрации .txt) 📗
Его рот сомкнулся на соске, а ласкающая рука медленно скользнула к бедрам.
Лаская ее отвердевший, отдающий болью сосок, он прижался рукой к ее женскому началу, пальцами пытаясь найти там набухающее чувствительное место. Эллин была влажная от желания, и когда теплая жидкость, готовая принять его, вышла из нее, она негромко вскрикнула.
Джошуа был над ней, и его руки как колонны опирались на ее плечи. Эллин обвила его одной ногой, потом другой, подталкивая к себе. Он нашел ее сразу, и входил в нее медленными длинными толчками, которые она чувствовала в самом основании своего лона, где-то глубоко внутри. С каждым движением Эллин вскрикивала, называя его имя, или обрывки его имени. Вдруг комната озарилась, и его движения стали более энергичными. Через мгновение его тело содрогнулось и опустилось на нее, своим давлением вызвав в ней еще одну вспышку яркой тайны. Она принадлежала ему. Она стала, наконец, миссис Джошуа Мэннерс.
Джошуа перевернулся, увлекая ее за собой так, чтобы остаться у нее внутри. Она шепотом повторила его имя, как заклинание. Он чувствовал себя заколдованным, и был очарован. Он был полностью погружен в нее, опутан всем ее существом. Он был ее рабом, и никогда не хотел освобождаться от этого рабства. Он так крепко обнимал ее, что удивлялся, почему она не кричит, но единственным изданным ею звуком был глубокий потрясающий вздох, когда Эллин опустила обнаженную ногу на его бедро.
– Джошуа, – пробормотала Эллин, потершись щекой о его плечо. – Ты будешь всегда любить меня?
– Всегда, – уверенно ответил он, нежась в тепле, исходившем от нее.
– Я имею в виду, так как сейчас. Ему стало смешно.
– Я не люблю предсказывать, – сказал он ей. – У меня есть несколько идей, которые я могу захотеть испытать. Если, конечно, ты согласишься.
– Когда?
Боже, неужели он снова готов?
– А если прямо сейчас?
Он снова хотел ее. Его восхищение ею было подобно роднику, освобожденному после тысячелетнего заключения в скалах. Эллин пробудила то, что всегда было в нем, но спало до этой ночи. Все его поступки и события в жизни были всего лишь прелюдией к этой ночи. С этой ночи он заново родился. Ничего не имело для него значения, кроме того, что она любила его.
Эллин хотела ему сказать, что она, оказывается, не беременна, но это могло подождать. Она забыла на время обо всем на свете, кроме его поцелуев и прикосновений. Что-то произошло с ней, что-то непостижимое и прекрасное. Помимо того факта, что ее тело было подвластно каждому его прикосновению, она чувствовала, что ее душа соприкасалась с его душой, проникая через все поры кожи. В быстрой серебряной вспышке горячего белого света его душа сливалась с ней в узком пространстве, разделявшем их, которое в действительности вовсе не было пространством. Это было пугающее благоговейное чувство, потому что когда ее душа возвращалась обратно, как бы вновь задергивая занавеску, она забирала с собой частичку его, и к тому же сливалась с его сущностью.
– Я не думала, что влюблюсь в тебя, Джошуа Мэннерс, – тихо заметила Эллин после того, как у них все закончилось, лаская его по щеке здоровой рукой. – Это не входило в мои планы. И, конечно же, никогда я не хотела этого.
Он усмехнулся, и звук отдался в его груди, как звук колокола в соборе.
– Миссис Мэннерс, вы бесстыдная кокетка, – с насмешливым упреком заявил Джошуа, погладив ее руку сильным расслабленным пальцем.
Боже, как прекрасно было ощущение смеха! Как прекрасны были все ощущения!
– А ты бы хотел, чтобы я пококетничала с тобой? – подразнила она, проводя по его скулам рукой.
Он ухмыльнулся.
– Нет, – твердо ответил Джошуа. – Это может убить тебя. И, конечно же, это убьет меня.
Невольно Эллин вздрогнула. Его чуть не убили, и ее тоже. Воспоминание об этом ужасном эпизоде заставило ее вернуться ближе к реальности.
– Извини, – поспешно сказал Джошуа, чувствуя ее смятение. – Это была неудачная шутка, правда?
Ее раненая рука, о которой она чуть совсем не забыла, снова начала пульсировать.
– Я глупая, – ответила Эллин, пытаясь стряхнуть то страшное ощущение, которое вызвали его слова. – Я должна радоваться, что это событие не лишило тебя твоего слегка раздражающего меня чувства юмора.
– Еще одно из твоих качеств, внушающих любовь, – объявил он, поводив носом по ее щеке. – Ты не придаешь значения пустым комплиментам.
– Небеса простят, что мне придется терпеть твое несколько преувеличенное мнение о себе, – с обожанием заметила Эллин. – Как жаль для тебя, что об аннулировании теперь и речи быть не может.
Последовавший за этим смех озадачил Эллин.
– Аннулирование! – воскликнул Джошуа, и она быстро зашикала на него. – Аннулирование! – повторил он потише. – Ты все еще думаешь, что я когда-нибудь собирался согласиться на аннулирование договора?
Сбитая с толку Эллин присела на кровати и натянула покрывало на плечи. Он дотронулся до ее здоровой руки и погладил с оттенком шаловливости в глазах. Не успела Эллин спросить, что он имеет в виду, как Джошуа продолжил:
– Может быть, ты удивишься, узнав, что ты никогда не должна была, во-первых, выходить за меня замуж, – признался он нежно. – В Балтиморе Райф работал на Меллетт. Я мог сообщить губернатору, как только Берт рассказал мне о попытке шантажа, но я ошибся, считая, что Райф не способен на убийство. Кроме того, я не мог раскрыть то, что рассказал мне Берт о тебе и Райфе. После того случая было слишком поздно. Я все же еще мог выдать Райфа, но после убийства этот скандал мог все испортить и для тебя, и для Шейка. Я хотел помочь тебе, но знал, что ты откажешься, если я предложу помощь. Нужно было сделать так, чтобы ты сама пришла ко мне. После этого я знал, что ты согласишься на все, что я предложу, поэтому я, естественно, предложил тебе выйти замуж.
– Конечно, – вмешалась Эллин, удивляясь, что она ни капли не злится на него.
– Конечно, – повторил Джошуа, вновь привлекая ее к себе. – Что могло бы быть более логичной основой для вступления в брак?
– Может быть, разве что любовь, – ответила она ему, явно преувеличивая. – Я говорила и раньше, Джошуа Мэннерс, тебе нельзя верить.
– Ни на минуту, – согласился он, снова засмеявшись. – Особенно, когда правда больше похожа на ложь. Ты должна признать, моя любимая, ты бы никогда не поверила мне, если бы я открылся тебе раньше.
– Думаю, что нет, – призналась Эллин. – Однако, это кажется слишком уж крутая мера.
– Суровые времена требуют суровых мер. Что меня удивило, так это то, что ты кажется вовсе никогда и не подозревала о моих чувствах. Ты настолько меня ненавидела?
– Нет, – призналась она ему. – В действительности, я думаю, что даже была немного влюблена в тебя.
– Только немного? – Джошуа подкалывал ее.
– Ну, ты был невыносим. И я понятия не имела… То есть, все, что я знала, так это то, что ты был дельцом, наживающимся на несчастьях других. Я боялась, что ты… впрочем, ты сам знаешь.
– Мне надо было сказать тебе, – прошептал он.
– Даже если ты не поверила бы мне, я бы говорил об этом снова и снова. Может быть, тогда тебе пришлось бы поверить мне. Может быть, тогда тебе не пришлось бы схватиться за этот нож…
– Не надо, Джошуа, – остановила Эллин его, положив ему на грудь свою перевязанную руку.
– Это не твоя вина. Тебе не надо так думать.
– Что сказал доктор? – спросил Джошуа, и ей показалось, что он спросил это нерешительно.
Эллин снова села и показала ему руку, где меж перевязанных пальцев видны были темные пятна.
– Глубокие порезы, – сообщила она. – Они еще не зажили и, когда я шевелю пальцами, все еще кровоточат. Мисси замотала их каким-то ужасным черным материалом и несколько раз меняла повязку. Я никогда не видела доктора, но Мисси сказала, что если… – она замолчала. Ей не хотелось думать о предостережении доктора, но она знала, что Джошуа должен об этом знать. Эллин прикусила губу и бесстрастно сказала:
– Если начнется гангрена, то я потеряю руку.
