Сердечные струны - Пейсли Ребекка (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— О, ради Бога, Аптон, — пожурила Лилиан. — Ты не даешь нашей бедной Теодосии ответить на один вопрос, как уже задаешь другой. Позже у тебя будет масса времени изучить ее записи, касающиеся речевых отклонений. Что же до тебя, Теодосия, ты выглядишь очень усталой. И у тебя красные глаза.
Теодосия не могла рассказать свою историю Лилиан и Аптону — боль еще оставалась слишком свежей, а она знала, что ее слезы глубоко расстроят их.
«Скоро, — подумала она, — очень скоро придется рассказать им о ребенке, которого зачала для них».
Опустив голову, сделала вид, что стряхивает пыль с платья, на самом же деле захотела почувствовать то особое место, где покоился ребенок. Рука задержалась на животе, ощущая присутствие Романа.
— Тогда не делай ничего, Теодосия, — сказал Иоанн Креститель, выплескивая воду. — Просто побудь со мной.
Повторение попугаем слов, сказанных когда-то Романом, чуть не закончилось слезами — она еле сдержалась.
— Теодосия? — забеспокоилась Лилиан. — Что-нибудь случилось?
Теодосия постаралась изобразить улыбку, протягивая руку, чтобы погладить щеку Лилиан.
— Может быть, выгляжу не лучшим образом, Лилиан, но ты — прекрасно. Наконец, немного поправилась, и у тебя, как никогда, цветущий вид.
Лилиан посмотрела на мужа.
— Скажем ей, Аптон?
— Да. — Аптон обнял жену за плечи. — Теодосия, для тебя замечательная новость.
Лилиан положила ладонь Теодосии к себе на живот.
— Я беременна, дорогая, и успешно прошла первый триместр. Фактически уже почти достигла пятого месяца. Все четверо врачей, осматривавших меня, уверены, что я рожу здорового ребенка.
Когда смысл слов Лилиан дошел до ее сознания, Теодосия почувствовала, что мир словно перевернулся с ног на голову. Лишенная равновесия, как физического, так и умственного, почувствовала, как подкашиваются ноги.
— Аптон, — крикнула Лилиан.
Он подхватил Теодосию, медленно клонившуюся к полу, и усадил на маленькую деревянную скамью у окна.
— Принеси воды, Лилиан, — сказал он, похлопывая по алебастровой щеке Теодосии.
Лилиан бросилась за водой.
— Теодосия, прости меня, — сокрушалась она. Я не подумала, что наша радость так на тебя подействует. Наверное, не следовало ее сообщать так неожиданно.
Теодосия видела, как шевелились губы сестры, но ее голос звучал, словно за сотню миль.
Лилиан и Аптону не нужен ребенок, которого она носит.
Эта истина, словно толстая веревка, сдавила ее, вначале стиснув неверием, затем удушая наступившим отчаянием.
«Бежать, — решила она, — от Лилиан и Аптона, из дома. От своих эмоций».
Надо подумать, одной, на воздухе. Да, на воздухе.
О Боже, что же ей делать?
— Теодосия? — пробормотал Аптон, поднося к ее рту стакан воды. — Выпей немного, дорогая.
Она сделала глоток, как он просил, и с огромным усилием заставила себя выглядеть овладевшей собой.
— Ваша новость ошеломила меня. Я счастлива за вас. Правда, счастлива. Мое возбуждение слишком сильно, и я хотела бы…
— Конечно, Теодосия, дорогая, — воскликнула Лилиан. — Тебе надо лечь и отдохнуть. После сна ты почувствуешь…
— Мне полезно немного прогуляться, Лилиан, — возразила Теодосия. — После глотка свежего воздуха отдохну.
Лилиан кивнула.
— Я составлю тебе компанию, — сказала она и повернулась, чтобы взять верхнюю одежду.
— Нет, ты не пойдешь, — сказал Аптон, — поймав жену за руку. — Ты отдохнешь, пока Теодосия прогуляется. А когда она вернется, чтобы полежать, будет достаточно времени посуетиться вокруг нее, что, как мне хорошо известно, ты и будешь делать. Думай о ребенке, Лилиан. Иди, Теодосия, только не уходи далеко и не задерживайся. Скоро стемнеет.
Она быстро вышла и, оказавшись на улице, поспешила уйти подальше от дома; избрав дорогу, которая вела из города, прошла мимо ярмарки — там оставалось несколько человек, которые складывали палатки и грузили скот в деревянные клети.
Не замечая того, что ее окружало, Теодосия продолжала спускаться по пыльной дороге и, обойдя резкий поворот, вышла к пустому выгону. Заросли сухого кустарника, кучи больших острых камней виднелись по всему пустынному полю. Рядом со старым полуразрушенным сараем кружила стайка морских чаек, крича и ссорясь за какую-то падаль.
Наклонившись, протиснулась между двумя перекладинами забора и оказалась в поле. Остановилась у кучи камней, прислонилась. Вдавливаясь, они причиняли боль.
Но это было ничто по сравнению с болью сердца: ребенок, которого носила Лилиан, благословлен обоими родителями, его ожидает теплый любящий дом; а что ожидает их дитя?
«Я хочу твоего ребенка, Теодосия». — Эти слова прозвучали, словно удар кинжала.
— Как могла так поступить с тобой, Роман? — спросила она. — Ты не любишь меня, но хочешь иметь своего ребенка. Как я могу лишить тебя этого права?
Но как ей отказаться от ребенка? Бесценного существа, которое стало всем, что у нее сохранилось от Романа, и она любила этого крошечного дитя так же сильно, как любила его отца.
Она задрожала, когда прохладный вечерний бриз перешел в сильный ветер. Потемнело, черные тучи собрались на небе, ветер рвал ее волосы и хлестал ими по лицу.
Страх перед надвигающейся бурей подсказывал ей, что надо бежать, а горе бросило на колени.
— Роман, — прошептала она и закрыла глаза. Дождевые капли смешивались со слезами, беззвучные всхлипывания сотрясали ее тело.
Вдруг она почувствовала, как большая рука сомкнулась вокруг ее плеча, вонзаясь в кожу.
Теодосия открыла глаза: двое мужчин в крысиных шляпах смотрели на нее сверху, оба ухмылялись — где она видела их раньше?
— Какой тесный мир, не так ли, Джорди? — сказал Баррис Джистер.
Джорди усмехнулся.
— Да, Баррис, и правда, тесный. — Он протянул руку и потеребил влажную золотую прядь. — Приятно снова встретиться, хорошенькая леди. Увидели, как вы прошли по дороге, и решили посмотреть…
Сельская ярмарка за городом, подумала Теодосия. Зачем она проходила мимо нее?
— Почему вы не пришли на ярмарку, хорошенькая леди? — спросил Джорди, все еще держа локон волос. — Она уже закончилась.
Баррис кивнул.
— Жаль, что вы не пришли. Мы выручили кругленькую сумму. А вы думали, что разорили нас окончательно в тот день в Киддер Пасс, а? Да, нам понадобилось немало времени, но мы снова проводим свои игры.
Теодосия вскрикнула, когда Джорди рывком поднял ее и поставил на ноги. Он ударил ее по лицу.
— В тот день, когда шериф Киддер Пасс со своим помощником прогнали нас, мы поклялись, что не забудем, по чьей это милости, леди.
Баррис вырвал ее у брата и злобно уставился на нее.
— Мы обещали вам, что когда-нибудь где-нибудь еще встретимся, и вот этот день настал. А так как с вами нет длинноволосого телохранителя, никто не помешает нам заставить вас заплатить за то, что вы с нами сделали.
Месть. Джистеры собираются мстить. Осознание смертельной опасности удвоилось, когда молния, сопровождаемая громовыми раскатами, расколола небо.
С силой, которой она в себе не подозревала, она вырвалась из цепких рук Барриса и, ослепленная дождем и слезами, помчалась к шаткому навесу, который приметила раньше. Убегая, слышала за собой тяжелые шаги Джистеров, чувствовала их горячее дыхание — в памяти всплыл день, когда так же убегала от банды Бланко.
Сегодня все повторяется: дождь колотит по ней, гром сотрясает, зло преследует, молнии полыхают над ней.
Но рядом нет Волшебной горы, которую умолила, загадав желание о Романе.
Нечеловеческий крик прорезал воздух. Пронизанный страхом, горем и отчаянием, он вырвался из ее горла непрерывным потоком.
И тогда внезапно прогремел пистолетный выстрел, заставив ее замолчать. Тяжелые шаги сзади затихли и в конце концов совсем исчезли. Она больше не слышала горячего дыхания, зло больше не преследовало ее.
Изумленная, она остановилась, когда увидела, что Джистеры удирают по залитому дождем полю, словно преследуемые тысячью демонов.
