Позолоченное великолепие - Лейкер Розалинда (бесплатные версии книг txt) 📗
У Сары же никогда не было недостатка в любовниках. Похоже, у нее появилась склонность к грубым, вспыльчивым мужчинам, которые были моложе ее. Ее возбуждала их непредсказуемость. Хотя Сара возмущалась, когда зарабатывала синяки или ссадины, она тем не менее получала удовольствие от подобного хода событий. Похоже, возможность расстаться с жизнью во время безудержной любви приводила ее в восторг. Когда Изабелла со своим спутником однажды спасли ее в подобной ситуации и увели на Арлингтон-стрит подальше от греха, утром она снова сбежала к любовнику и предалась плотским утехам.
На сцене она продвинулась и стала членом труппы Давида Гаррика в королевском театре на Друри Лейн, хотя жалела о том, что ей не давали самых выгодных ролей. Она постоянно играла любовниц или злодеек, а не Джульетту или Дездемону. Только благоговение перед дисциплиной, поддерживаемой Гарриком, и страх перед увольнением заставили ее относиться к коллегам лучше, чем раньше. Ей очень хотелось сыграть в паре с ним, и ради этого она смирилась с выговорами и работала упорнее, чем когда-либо раньше.
Изабелла купила загородный дом в Чисвике, недалеко от Лондона. По сравнению с Ностеллом он был невелик, довольно прост и стоял на земельном участке площадью в несколько акров, но у него были прекрасные окна с видом на Темзу, протекающую по лесистой сельской местности. К дому вела дорожка, окаймленная великолепными дубами. Томас занялся внутренней отделкой дома, обставил его мебелью. Все больше клиентов доверяли ему свои дома, полагаясь на его великолепный вкус. Обои с изысканными узорами украшали все комнаты Изабеллы, кроме гостиной, в которой он повесил гобелены, специально вытканные для нее. На них изображались пасторальные сцены с множеством пастухов и пастушек. Цвета гобеленов повторялись на круглом ковре и крашеном потолке. Два дивана, расставленные под углом к мраморному камину, были обиты шелком цвета слоновой кости, как и кресла, каждое из которых представляло шедевр. Овальные спинки держались на одной плоской рейке, а круглые сиденья, позолоченные верх спинки и подлокотники были богато украшены. Один вид комнаты захватывал дух, здесь царила полная гармония, каждая вещь многократно отражалась в большом хрустальном канделябре, висевшем на потолке.
Изабелле очень полюбился этот дом, летом в нем обычно бывало полно гостей. К концу весны сливки лондонского общества отправлялись в загородные дома принимать гостей и обмениваться визитами. В этом году состоялся первый прием гостей в доме Изабеллы. Когда она вернулась с прогулки в обществе гостей, ей сообщили, что в гостиной ее дожидается какой-то джентльмен.
— Как он представился? — спросила она, передавая служанке перчатки и хлыст. Гости шумно прошли мимо нее по мраморному полу и направились к комнате, где их ждали закуски и напитки.
— Мистером Марвеллом, мадам.
Изабелле показалось, будто у нее остановилось сердце. Она почти машинально сняла шляпу и поправила волосы, убрав несколько выбившихся завитков. Повернув ручку на двери, Изабелла вошла в гостиную и затворила дверь за собой.
Оуэн стоял посреди комнаты, покрой модного пальто табачного цвета подчеркивал его высокий рост и широкие плечи. Она не знала, как давно Оуэн уже ждет здесь, но у нее сложилось впечатление, что он лишь прошелся по комнате и еще не успел воспользоваться диванами и креслами, обитыми шелком. В одном не было никаких сомнений — он хорошо рассмотрел ее портрет, висевший над камином. С того дня, как ее нарисовали во Флоренции, портрет распаковали лишь после того, как Томас потребовал этого. Оуэн поклонился.
— Ты оказала мне честь, пожелав увидеть меня, — сказал он, внимательно и оценивающе рассматривая ее. Они пошли друг другу навстречу.
— Как поживаешь, Оуэн?
Она протянула ему руку, он по принятому обычаю коснулся ее губами.
— Я в полном здравии. А ты нисколько не изменилась с того дня, как был нарисован этот портрет. Тосканский ландшафт говорит о том, где ты позировала. Как это вышло, что я его ни разу не видел?
Он говорил непринужденно, будто минули не годы, а всего несколько дней с их последней встречи. Но прошло слишком много времени, принесшего Изабелле одни страдания. Стоило ей только увидеть Оуэна, как она поняла, что не простила его.
— Не было удачного случая. Садись. Что привело тебя в Англию?
Он сел рядом с ней на диван.
— В Италии я выполнил свои обязанности по службе и сейчас нахожусь в переходном состоянии. В Англии я пробуду совсем недолго, затем отправлюсь в американские колонии и займу дипломатический пост в Нью-Йорке.
Она догадалась, что для него это важный шаг, после которого он поднимется по службе еще выше.
— Наверно, это будет очень интересно.
— Должен признаться, я давно ждал такой возможности. Как сказал его величество, американские колонии заслуживают королевского внимания и заботы.
— Тебя принимали во дворце?
— Я еду туда завтра днем. Я прибыл из Неаполя в Лондон морем сегодня на рассвете и сразу отправился на Арлингтон-стрит, надеясь удостоиться приглашения на завтрак, но мне сообщили, что ты в Чисвике.
Он улыбнулся, но она поняла смысл его слов о том, что он первым делом посетил ее дом. К сожалению, это лишь усилило ее враждебное отношение к нему. Изабелла догадалась, почему он так сделал. Боль, которую он причинил ей, не прошла, но она не догадывалась о том, насколько ее рана чувствительна.
— Здесь тебе, по крайней мере, не позволят уйти без еды и вина, — спокойно заметила она, не выдав эмоций — сказались годы самодисциплины. — Мы сейчас же можем пойти в соседнюю комнату, где на приставных столиках разложена легкая закуска и гости могут отведать то, что им нравится.
Ей стало легче, когда она представила его другим гостям. В обществе Изабелле было легче воспринимать его присутствие. Он всегда был очень общителен и тут же разговорился с теми, кто окружал его. Изабелла ушла в дальний конец комнаты, будто стараясь уделить всем гостям равное внимание, и начала обходить одну группу присутствующих за другой, пока снова не оказалась рядом с ним. Кто-то только что спросил, как долго он пробудет в Чисвике. Оуэн не ответил и только взглянул прямо на нее. Ее щеки начали покрываться румянцем. У нее не оставалось иного выбора, как из вежливости громко пригласить его остаться.
— Я знаю, мистера Марвелла завтра ждет встреча в Лондоне. Однако, если он пожелает остаться на ночь, то все можно легко устроить. — Их взгляды встретились. — Это не нарушит ваши планы?
— Мне это отлично подходит. Из Лондона я еду на север, в Йоркшир. — Он обращался к ней и всем остальным. — Я проведаю родителей, сестру и ее мужа, затем снова покину Англию на корабле, отплывающем из Бристоля.
Изабелла кипела от гнева. Оуэн вернулся в ее жизнь лишь с одним намерением — на мгновение нарушить ее покой, пробудив воспоминания и разбередив старые раны. Почему она вообще не отказалась от встречи с ним? Она могла послать кого-нибудь в гостиную, чтобы ему сообщили, что ее нет дома. Тогда он снова уехал бы, ей не пришлось бы встречаться с ним и испытывать мучения.
Вскоре она оставила Оуэна, чтобы дать ему возможность устроиться, принести багаж из экипажа, на котором он приехал, а сама поднялась наверх переодеться. Остальную часть дня она избегала оставаться с ним наедине и даже устроила так, чтобы за обедом Оуэн сидел дальше от нее. Затем Изабелла играла в карты за одним столиком, а он сидел за другим. Она не пригласила его переворачивать страницы с нотами, пока играла на клавесине.
По окончании ужина она вознамерилась вместе со всеми играть в шарады, но Оуэн решительно взял ее за руку и вывел в вестибюль.
— Где мы можем поговорить наедине? — твердо спросил он, оглядывая множество дверей, ибо еще не ориентировался в этом доме.
Изабелла видела, что его лучше не злить.
— В музыкальной, — холодно ответила она.
Это была очаровательная круглая комната, для которой Томас изготовил приставные столики, расположенные у стен. Позолоченный диван и кресла, обитые небесно-голубой тканью, были ее любимыми предметами мебели в этом доме. Но когда Изабелла, собиралась присесть, Оуэн удержал ее за руки и заставил взглянуть на себя. На его лице читались нетерпение и серьезность.
