Мираж - Хашогги Сохейр (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗

Позже Каролина позвонила, чтобы извиниться, заодно отпустив на счет адвоката несколько язвительных колкостей. Дженна от души посмеялась. С этого завязалась настоящая дружба двух женщин.

Дружба эта была не совсем обычной. Каролина взяла на себя роль ментора, посвящая Дженну в тонкости американских вообще и бостонских в частности обычаев — в одежде, макияже и обустройстве жилья. Она же подтолкнула Дженну к занятиям теннисом. Но здесь ремальская принцесса потерпела полное фиаско: тренер, преподав ей несколько уроков, однажды хмуро посоветовал ей заняться каким-нибудь другим видом спорта.

— Дженна, — сказала он серьезно, — вы просто не понимаете, что этой ракеткой надо бить по мячу.

Но если в их отношениях в социальном плане верховодила Каролина, то в эмоциональной сфере пальму первенства захватила Дженна. Было совершенно явно, что Каролине, как воздух, нужна была задушевная подруга, желательно не из круга ее давних знакомых. Однако завоевать доверие Каролины оказалось делом не простым: Дженна продвигалась к цели очень медленно, шаг за шагом. Дело было в муже Каролины.

Камерон Чендлер казался Дженне полнейшей загадкой. Его отношение к ней было поначалу сердечным, потом стало снисходительным, а под конец просто враждебным. Дженна подозревала, что Камерон почувствовал угрозу, исходящую от тесной дружбы Каролины с посторонней женщиной. Так ведут себя, увы, многие мужчины. Наконец Дженна прямо сказала о своих подозрениях Каролине.

— Дженна, я тебя умоляю. Точно так же он реагирует на моих родных. Муж очень неловко чувствует себя в их окружении и ищет повода, чтобы их не видеть. Боже, это такая ерунда. Но, с другой стороны, в этом-то и загвоздка.

— Но почему он чувствует себя неловко?

— Ты и вправду хочешь это знать? Не знаю, поймешь ли ты причину его поведения. Дело в том, что его предки в двух поколениях были богаче моих, но мои живут в Бостоне на два столетия дольше.

Версия о том, что причиной семейного конфликта было столкновение богатства Камерона и древности рода Каролины, не выдерживала никакой критики. Это был лишь симптом более глубоких разногласий. К тому же разница в происхождении никак не могла служить причиной враждебного отношения Камерона к Дженне.

Прошло несколько месяцев, отношения двух женщин становились все более доверительными, и Дженне стало ясно, что во взаимоотношениях Чендлеров не все ладно. Об этом свидетельствовали недомолвки в разговоре и интонации, говорившие об отсутствии взаимного уважения между супругами и об отчаянном стремлении каждого главенствовать в семье. Не было смысла задавать прямые вопросы. Каролина умела, когда хотела, надевать на себя маску истинной аристократической отчужденности и неприступности. Все предложения Дженны обратиться к специалистам наталкивались на ее неизменный решительный отказ.

— Дженна, ты же понимаешь, что здесь, в нашей большой деревне, это чистое безумие. Если у нас кто-нибудь начинает сходить с ума, то к врачу он обращается в Нью-Йорке или в Принстауне, где его никто не знает.

С другой стороны, Каролина могла, унизив Камерона в разговоре, тут же начать пылко защищать его. Излюбленной ее темой была работа мужа.

— Ты знаешь, когда Камерон начал работать в банке — это случилось сравнительно недавно, — это занятие в Бостоне считалось вполне пристойным и незазорным для джентльмена; не знаю, как к этому относятся в других местах. Но потом, совершенно неожиданно, на нашу голову свалились эти яйцеголовые яппи, молодые кровососы, из-за которых приходится работать по двадцать часов в неделю. Эти трудоголики сами не спят круглые сутки и то и дело пускаются в такие аферы, за которые еще всего несколько лет назад неминуемо бы оказались в тюрьме. Камерону с этим смириться очень тяжело. Счастье, что его отец — член правления банка. Конечно, он не вечен, а что будет потом?

Однажды погожим весенним днем произошло событие, показавшее Дженне, как много общего у них с Каролиной. Было это на футбольном матче. Джош, отличавшийся великолепным броском, стоял на воротах. Карим играл в нападении и удивлял даже Дженну, проявляя чудеса проворства, напористости и скорости. Защитники, выше его ростом, стояли насмерть, защищая ворота противника. Карим проскальзывал между ними, как мангуст. Тренер говорил, что единственный недостаток Карима — неумение и нежелание играть на команду; он страшно не любил отдавать мяч даже своим товарищам.

Игра была волнующей и изобиловала острыми моментами. Каролина сидела на своем раскладном одноногом стуле, как влитая, она ни разу с него не привстала. Несомненно, на этом стуле сиживала еще прабабушка Каролины, наблюдая, как играет в теннис будущий президент Гедди Рузвельт, но все же стульчик не отличался устойчивостью и вдруг покачнулся.

Женщине пришлось резко изменить положение, чтобы не упасть. Каролина вскрикнула от боли и рухнула на колени.

Дженна тотчас оказалась рядом с ней.

— Боже, тебе больно?

— Ничего, помоги мне добраться до машины, — сквозь стиснутые зубы прошептала Каролина.

Сев на переднее сиденье, она расплакалась.

— Подонок! Он, наверно, сломал мне ребра!

— Камерон? Он тебя ударил?

— Да, ударил. Бьет туда, где не видно. Это его старый прием.

Дженна не верила своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что он и раньше это делал?

— Да. — Но каменеющее лицо Каролины ясно сказало ей, что продолжения разговора не будет.

— Послушай, Каролина, тебе надо помочь, и не только тебе, но и Камерону.

Каролина пропустила слова Дженны мимо ушей.

— Я очень хорошо тебя понимаю. — Дженна подчеркнула последнее слово и добавила: — У моих постоянных пациентов часто случаются подобные ситуации. Тебе надо немедленно уйти из дома, иначе ты подвергнешься реальной опасности. Только после того, как ты уйдешь из дома, можно будет спокойно подумать, как вам помочь.

Каролина посмотрела на Дженну с выражением, очень похожим на ненависть.

— Я не пациентка частной клиники и не нуждаюсь ни в чьей помощи. Я просто хочу, чтобы мой муж был тем человеком, за которого я выходила замуж.

Воспоминание о собственном deja vu [11] вызвало почти физическую тошноту. Как часто она сама, еще будучи Амирой, повторяла те же слова.

Каролина не произнесла больше ни слова. По ее понятиям, она и так зашла слишком далеко в своих откровениях. Дженна пыталась дозвониться до Каролины всю следующую неделю, и каждый раз голос служанки отвечал, что миссис Чендлер нет дома. Однажды вечером Каролина позвонила ей сама. Поговорили о какие-то пустяках. Было ясно — Каролина пытается сделать вид, словно ничего не произошло. Когда Дженна заговорила было о Камероне, то, казалось, натолкнулась на стену. Отпор Каролины был очень резким:

— Все прекрасно.

Смысл сказанного было несложно понять: не стоит вновь говорить об этом.

Внешне их отношения после того случая не изменились: они по-прежнему ходили вместе в театр, на футбол, вместе пили чай и кофе в «Виллидж гренери», но все это было уже не то.

Дженна продолжала надеяться, что сумеет добиться откровенности Каролины, расположить ее к себе, чтобы передать подруге свой горький опыт и помочь избежать смертельной опасности.

Но Каролина намертво закрыла створки своей раковины. Ясно было только одно, и это радовало, Камерон с тех пор ни разу не прикоснулся к Каролине даже пальцем.

Дженна продолжала ходить на работу, Каролина пропадала на теннисном корте и занималась благотворительностью, изыскивая деньги для многочисленных фондов.

Постепенно между женщинами нарастало отчуждение, и вскоре их дружба сошла на нет.

Неожиданная встреча в Торонто

Выход книги «Древние цепи» сделал Дженну знаменитостью в научных кругах, особенно среди ученых дам. Последовали многочисленные приглашения, впрочем, неизменно ею отвергаемых, на разнообразные конференции и симпозиумы.

Средства массовой информации обычно игнорировали узкий, замкнутый мирок университетской профессуры и академических ученых червей. Но все же Дженна считала излишним риском без нужды показываться на публике. Но, получив приглашение принять участие в дискуссии на тему «Женщины, история и психотерапия» в Торонто, Дженна решила его принять. Симпозиум был очень важен, а Торонто, в конце концов, находится за границей.