Вид из окна - Козлов Сергей Сергеевич (читать книги txt) 📗
— А вас я прошу быть моей женой!
— По старому паспорту или по новому?
— Мы повенчаемся, а для Бога паспорт не важен…
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ: ЭПИЛОГ
1
Пашка неуверенно постучал в дверь, указанную на листочке, который он держал в руках.
— Кто вы? — услышал он и понял, что его рассматривают в глазок.
— Я от Веры Сергеевны. Варавара Семёновна — это вы?
Дверь открылась. Пожилая женщина ещё раз внимательно осмотрела его с ног до головы, затем отступила в сторону:
— Входите.
— У меня к вам письмо от Веры, — он протянул запечатанный конверт.
Варвара Семёновна торопливо вскрыла его, развернула лист, на котором была всего одна фраза.
— Тут сказано, что вы всё расскажете, всё объясните.
— Да! Пока не забыл, — Паша достал из кармана ещё один конверт. — Это тоже вам. Здесь текст эпитафии на памятник. Павел Словцов придумал.
— Какой памятник?
— Если вы угостите меня чаем… И если у вас в доме есть коньяк… Ну, а если нет, то у меня он есть с собой… Я всё вам подробненько расскажу.
2
— Витя, я не верю, — причитала Лена Солянова, вытирая слёзы и сопли с распухшего лица.
— Не верь. Имеешь полное право, — сухо отвечал муж, наливая в рюмки водку. — Помянём?
— Да отстань ты! Почему их хоронили в закрытых гробах? Варвара Семёновна даже не попросила открыть!?
— Потому что она, в отличие от тебя, женщина трезвая и разумная. Сказали же, там были взрывы…
— Но почему тогда Веру похоронили рядом с Зарайским?
— Варвара Семёновна так решила.
— Хлюпик этот — Пашка — всё так решил. Вертится вокруг неё… Заботливый… А что значит эта надпись на памятнике: «Любовь того стоила»? Кому она?
— Кому надо, тот и прочитает, — резонно рассудил Виктор.
— Это я, дура, всё устроила. С этим дурацким объявлением.
— Пуля — дура, а ты, просто женщина.
— Издеваешься?
— Сама ты над собой издеваешься.
— Но ты мне объясни, почему она почти всё оставила Лизе? Кому?! Ли-зе! Я в ум взять не могу.
— Не бери.
— Тьфу на тебя, Солянов, наливай…
3
— Вероника, тебе прислали из Европы бутылку вина, — растерянный Дэвид вошёл в комнату.
— От кого?
— Обратного адресата нет. Будем открывать?
— Бутылку? Бутылку… — как завороженная повторила Вероника.
— Красное вино… То ли македонское, то ли черногорское…
— Будем открывать… Неси штопор.
— Ты собираешься пить напиток, который неизвестно кто послал?
— Нет, я собираюсь найти там письмо.
— Письмо? Кому?
— Будущему…
4
— Клавдия Васильевна, принесите, пожалуйста, кофе и попросите Среду ждать в приёмной, — скомандовала Лиза в селектор.
В кресле госпожи Зарайской она чувствовала себя весьма уверенно. Более того, в отличие от плавной Веры, она крутилась в нём на все триста шестьдесят градусов с завидной резкостью. Портрет самой Веры Сергеевны, перетянутый черной лентой, нисколько её при этом не смущал.
— Вы принесли с собой тот чудный рыбный соус? — с усмешкой спрашивала она Уайта, который сидел напротив неё. — Или у вас есть что-нибудь позабористей?
— Перестаньте, Елизавета, вы же носите имя британской королевы.
— Это она носит моё имя, а я могу позвать Астахова.
— Не горячитесь, мы знаем, что он уволился и отбыл в неизвестном направлении. Что поделать, не справился с работой.
— Тогда я могу позвать нового начальника безопасности — Среду. Он, знаете, комару на лету яйца отстреливает, — Лиза выразительно посмотрела Уайту на причинное место.
— Я же не воевать сюда приехал, — озадаченно вздохнул Уайт.
— Ага, кто-то там вспомнил, что у него есть сын и подумал, что можно на мне жениться. Щас я побегу, понесу все свои капиталы на блюдечке с голубой каёмочкой. А потом он и меня, как Веру Сергеевну, взорвёт. Ему же не я, наследник нужен.
— Елизавета Алексеевна, с Верой Сергеевной произошёл несчастный случай. Вы же знаете, чем кончилось расследование. А вы, я полагаю, всегда мечтали выйти замуж за приличного человека.
— А кто вам сказал, милейший господин Уайт, что я не выйду? Я знаю, как это делается. О! — она взяла со стола газету, развернула и прочитала вслух одно из объявлений: «Куплю одинокого мужчину для достойного использования. Требования: средних лет, высшее образование, начитанность, любовь к искусству, путешествиям, отсутствие вредных привычек…» Классика! — оценила Лиза. — И если кто-нибудь ещё раз напомнит мне об анализе ДНК, то я через этот анализ гарантирую пожизненное пребывание на Колыме, ясно? Так и передайте своему… Как там его?
В это время голос Клавдии Васильевны из селектора сообщил:
— Елизавета Алексеевна, Юрий Максимович звонит, срочно.
Не извиняясь, Лиза сняла трубку.
— Алло! Юра! Как я рада тебя слышать. Нет, замуж ещё не вышла, жду от тебя предложений. Жорик? Нормально Жорик. Да, пришлось его из Москвы увезти. Потом объясню. Какое дело?.. Кино снимать?.. Сопродюсером?.. А сопродюсеров показывают?.. Нет?.. Сделают исключение?.. Кто будет снимать? Сколько надо — я в деле! Хорошо, увидимся.
Нежно устроив трубку на её место, Лиза ехидно воззрилась на Уайта:
— У вас ещё есть вопросы? Видите, мне некогда, я тут кино собираюсь снимать.
— Кино, — вздохнул Уайт, — у вас… и у этих сербов… не жизнь, а сплошное кино.
— Ага, нам так веселее. Ну всё, адью. Привет королеве. — Нажала кнопку на селекторе: — Володя, проводи джентльмена… до аэропорта. Посади в самолёт и проследи, чтобы он с него не спрыгнул! — снова повернулась к Уайту и метнула в него ядовитый взгляд: — У нас город маленький, хоть и столица. Ещё раз явитесь, заблудитесь в тайге. А там — медведи!..
— У вас в России — везде медведи… Даже в партии…
5
А тайга за окном просыпалась утренней вознёй птиц и разговаривала с ветром низким хриплым голосом вековых стволов. Верхушки кедров уже не дотягивались до неба, которое весной становилось выше и прозрачнее. Разбитый вездеходами просёлок бурой лентой Мёбиуса тянулся вдоль опушки и сворачивал к околице.
Но самым удивительным временем была ночь. Белёсая, светящаяся сама собой изнутри, она не позволяла небольшому посёлку погружаться во мрак, а будто бы купала его в туманной дымке.
— Белая ночь! — любовался в окно Павел. — Я думал такое только в Питере.
— Здесь даже интересней, — соглашалась Вера.
— Сколько мы здесь будем жить?
— Пока не надоест или пока не состаримся.
— А если наступит новый ледниковый период?
— Дров во дворе — море! Ну и, в конце концов, у нас есть маленький домик в Черногории.
— Ты же отдала его Вишне?
— Я попросила её там жить и присматривать за ним. Мама туда поедет отдыхать.
— Ты не боишься, что мы когда-нибудь с ним встретимся вновь? Столько людей знает! Если он догадается?
— Пусть. Вера Зарайская почивает рядом с ним на кладбище. Даже если что, он ничего не рискнёт предпринять, потому что никто не знает, где Справедливый. И ещё я кое-что отправила Ерышову. Так, на всякий случай. Но главное — никто не знает, где Справедливый.
— М-да… Такие, как Андрей Вадимович, на пенсию не выходят…
— У нас вчера кончились деньги.
— В смысле?
— Здесь нет банкоматов! Я об этом не подумала!
— Позвони, Диме, пусть исправит ситуацию, — улыбнулся Павел. — откроет отделение банка в этой глуши.
— Сам позвони, у меня на мобильном тоже ноль.
— Значит, будем жить в деревне. Тут, кстати, в сельскую школу требуются учителя…
— Ты забыл, год учебный заканчивается, кто нас сейчас возьмёт?
— Значит, заведём корову, и будем продавать молоко. В конце концов, даже Кустурица живёт в деревне. А я, вопреки всему, буду читать деревенским детишкам стихи. Ей-богу буду…
