Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Дженнсен убедилась, что мальчик спит. Вокруг не ощуща–лось человеческого присутствия. После дворца, болота Алтеи и Азритских равнин девушке было очень спокойно в этом лесу. Себастьяну же, наоборот, леса не нравились. И снег он тоже не любил. Дженнсен же всегда очаровывали мир и покой, священ–ная тишина заснеженной чащи.
Впереди показался дымок. Похоже, близился конец пути.
Обернувшись на мать, Дженнсен убедилась в правильности вывода. Когда путники достигли гребня горы, они увидели не–сколько деревянных строений, расположившихся вдоль порос–шего лесом склона.
На расчищенном участке, огороженном плетнем, стоял са–рай. Рядом, в загоне, топталась лошадь. Вдруг она подняла голову и приветственно заржала. Расти и Пит фыркнули в ответ. Дженнсен свистнула в два пальца, и Расти ринулась через сугро–бы к небольшой хижине, ближайшей к вершине и единствен–ной, из трубы которой шел дымок.
Не успели они подъехать ближе, как дверь открылась. Из до–мика навстречу путникам вышел мужчина средних лет в наки–нутом на плечи льняном плаще. Его лица, закрытого от холода капюшоном, Дженнсен разглядеть не удалось.
Мужчина взял Расти под уздцы.
– Мы привезли больного мальчика, – сказала Дженнсен. – Вы случайно не целитель?
– Заносите его в дом, – кивнул мужчина. Мать ребенка уже соскользнула с лошади и стояла около Дженнсен, готовая принять ребенка на руки.
– Спасибо Создателю, вы дома… Целитель, успокаивающе положив руку женщине на плечо, проводил до двери.
– Можете поставить лошадей вместе с моей, а потом захо–дите в дом, – сказал он Себастьяну.
Тот поблагодарил и повел лошадей в загон. Дженнсен пошла к избушке.
В свете угасающего дня она так и не разглядела лицо незна–комца.
Хоть и было глупо надеяться, она знала, что это Рауг’Мосс, и он мог бы ответить на ее вопрос.
Глава 33
Очаг занимал в хижине почти всю стену с правой стороны. На две–рях, ведущих в соседние комнаты, висели грубые холщовые занавески. На полке стояла лампа. Глядя на нее, приходи–лось выбирать объяснение: то ли полка не–ровная, то ли лампа перебрала лишнего. В очаге потрескивали дубовые дрова. Прият–но пахло дымком, комнату освещали от–блески веселого пламени. Над огнем, чуть сдвинутый в сторону, висел черный от сажи чайник. Оказавшись в теплой комнате пос–ле стольких дней, проведенных под откры–тым небом, Дженнсен сразу почувствовала, что ей жарко.
Целитель положил мальчика на один из соломенных тюфяков, лежащих вдоль сте–ны напротив очага. Мать присела неподале–ку, наблюдая, как он разворачивает одеяло. Тем временем Дженнсен тщательно изуча–ла в окно деревеньку – хотела удостове–риться в отсутствии неожиданностей. Из труб не шел дым, следов на ровном снегу тоже не было. Однако судить об отсутствии людей по этим признаком было трудно.
Дженнсен прошлась по комнате, обо–шла грубо сколоченный стол, стоявший по–середине, протянула руки к очагу. Отсюда были видны две маленькие комнаты. В них лежали тюфяки, на гвоздях висело кое-что из одежды, людей не было. Рядом с дверными проемами стояли сосновые шкафы.
Мать больного мальчика принялась напевать ему что-то ти–хое и спокойное. Целитель быстро прошел к шкафу и достал от–туда несколько глиняных фляг.
– Пожалуйста, принесите огня для лампы, – попросил он, расставляя фляги на столе.
Дженнсен отщипнула лучинку от полена, подержала в огне очага, пока та не загорелась. Девушка зажгла лампу и поставила на место ламповое стекло. Целитель насыпал в белую чашку по–рошок из глиняных фляг – по щепотке из каждой.
– Как мальчик? – шепотом спросила Дженнсен.
– Плох, – ответил он. Дженнсен поправила фитиль:
– Могу я чем-то помочь? Целитель закупоривал очередную флягу.
– Если не трудно, принесите мне ступку и пестик. Они ле–жат в буфете, по центру.
Дженнсен достала массивную каменную ступку и пестик, поставила на стол перед лампой. Целитель добавил в чашку по–рошок горчичного цвета. Он был так увлечен своей работой, что забыл скинуть плащ. Но теперь капюшон был снят, и Дженнсен смогла хорошенько рассмотреть его.
Лицо целителя, в отличие от волшебника Рала, не притягива–ло взгляд. Не было ничего странного ни в его круглых глазах, ни в прямых бровях, ни в приятной линии рта, почему-то показав–шегося Дженнсен знакомым. Целитель показал на бутылку из рифленого зеленого стекла.
– Вы не могли бы растереть кое-что?
Он пошел куда-то в угол и достал с полки коричневую глиня–ную кастрюлю. Дженнсен раскрутила проволоку, державшую крышку, и со скрежетом откупорила бутылку. Внутри находи–лись мелкие кружочки. Впрочем, нет, не совсем кружочки… не–что темное и плоское, странное, будто высушенное. При свете лампы их удалось разглядеть получше, и… пораженная Дженн–сен слегка потрясла бутылку: казалось, ее наполнили маленьки–ми Благодатями.
Как и на магическом символе, на них были два круга, вписан–ный и описанный, и квадрат. Однако удивительное сходство было неполным: кружочки напоминали звезду, отличавшуюся от тех, что обычно рисовали на Благодати.
– Что это? – спросила Дженнсен. Целитель снял плащ и засучил рукава простой рубашки.
– Высушенные сердцевинки горной розы. Ее еще зовут ро–зой лихорадки. Правда, симпатичные крошки? Уверен, вам до–водилось их видеть – самых разных цветов, в зависимости от местности, в которой растут. Однако самые распространен–ные – красные, цвета румянца. Неужели ваш муж никогда не приносил вам букетик горных роз?
Дженнсен почувствовала, как вспыхнуло лицо.
– Он мне не муж, мы просто путешествуем вместе. Друзья, не более того.
– Да, – просто сказал знахарь, не выказав ни любопытства, ни удивления. – Смотрите: вот здесь, здесь и здесь должны быть лепестки. Если у розы удалить лепестки и тычинки, а серединку высушить, то в конце концов она станет как раз такой.
Дженнсен улыбнулась:
– Похоже на маленькую Благодать. Улыбнувшись в ответ, целитель кивнул:
– И, как Благодать, она может исцелить, но может и принес–ти смерть.
– Как такое возможно?
– Если добавить мальчику в питье одну перемолотую серд-цевинку, то он сможет справиться с болезнью. А от нескольких можно заболеть лихорадкой.
– Неужели? – Дженнсен наклонилась над столом. Целитель поднял кверху палец:
– Если взять две дюжины или, для пущей уверенности, три десятка, то это окажется уже не лекарство. Исход болезни будет смертельным. Именно по этой причине этот цветок называется розой лихорадки, – он хитро улыбнулся. – Подходящее имя для цветка, связанного с любовью.
Девушка раздумывала над его словами.
– А что будет, если съесть больше одной, но меньше двух дюжин? Возможен ли смертельный исход?
– Если размелете и добавите в чай десять или двенадцать штук, то свалитесь в лихорадке.
– И потом умрешь?
Озадаченное лицо Дженнсен вызвало у целителя улыбку.
– Нет, в этом случае лихорадка не будет столь сильной. Че–рез день-два все пройдет.
Девушка внимательно посмотрела на бутылку, наполненную смертоносными маленькими Благодатями, и отставила ее.
– Если дотронетесь до нее, вреда не будет, – заметил цели–тель в ответ на ее нерешительность. – Действие цветка проявит–ся, если съесть его. И в нашем случае один из них вместе с дру–гими снадобьями поможет мальчику победить лихорадку.
Дженнсен позабавило собственное замешательство. Двумя пальцами она достала цветок, положила на дно ступки, где его сходство с Благодатью заметно поубавилось.
– Для бодрствующего взрослого я просто разминаю цветок между пальцев, – говорил целитель, наливая в чашку мед. – Но мальчуган мал и к тому же спит. Нужно, чтобы ему было как можно легче пить, поэтому разотрите цветок в пыль.
Дженнсен быстро растерла маленькую Благодать, и целитель добавил в чашку получившийся темный порошок.
Было интересно, что бы Себастьян сказал о подобном явле–нии. Не захочет ли брат Нарев искоренить эти розы, потому что они тоже могут нести смерть?
