Под крылом дракона - Лу Терри (чтение книг .txt) 📗
Я пробормотала формулу скорости, и мир вокруг стал стремительно меняться: смазались ломкие очертания дальних гор, линия горизонта исчезла, земля и небо — все смешалось, словно краски на палитре неаккуратного художника.
Некоторое время я привыкала к новым ощущениям. Вначале здорово опасалась вмазаться в какое-нибудь чахлое деревцо или разлапистый степной кактус — эти зловредные растения имели привычку резво, как молодцы из ларца, выпрыгивать прямо перед носом. Но вскоре легкость во всем теле, рвущий волосы ветер и чувство, что мне не хватает одной пары легких, чтобы надышаться сладким, пряным из-за степных трав воздухом, стали приносить настоящее удовольствие.
Я быстро нагнала своих товарищей. И мы заскользили бок о бок, как мигрирующий по водоему рыбий косяк…
К вечеру, когда Бог-Дракон уже наполовину скрыл разноцветные глаза за веками горизонта, рондала наконец добралась до Ведьминого хребта. Вдоль гор шла густая полоса хвойного леса, и мы в нерешительности остановились перед плотными рядами ровных, гладких стволов.
Обведя наши лица суровым взглядом, претор заявил, что будем двигаться вдоль лесной кромки, потому как: «Нынче илифер такой неопытный, что врезаться в каждый дерево, как лось, объевшийся пьяный ягода».
После этого нам милостиво разрешили разбить лагерь и как следует выспаться.
Согласно всем законам подлости, последнее пожелание было адресовано кому угодно, только не мне. Жеребьевкой определили четырех часовых, бдящих за каждой стороной света.
Я вытянула из шляпы клочок бумаги с символом «восток», означавшим бессонную ночь и близкое соседство с опасно шуршащим, повизгивающим и порыкивающим, будто хищное животное, лесом…
В высоком костре сухо потрескивали ветки с остатками догорающей хвои, терпко пахло еловыми шишками. Я вытянула из языков пламени прутик, подула на слегка обуглившийся кусочек лепешки.
Спать уже почти не хотелось, хотя зависть изредка показывала клыки, когда кто-нибудь из инквизиторов выдавал особенно басовитую руладу.
Никаких опасностей не наблюдалось, но, помня приказ, я добросовестно бдела, одновременно жуя лепешку и с удовольствием посматривая на потрясающее звездное небо, какое можно наблюдать лишь в степи или в открытом море.
— Есть на посту — не по Уставу.
От неожиданности я подпрыгнула, больно приложившись копчиком о шершавую корягу, служившую мне стулом. Прутик вместе с остатками нехитрого ужина полетел в костер.
Дей невозмутимо присел на корточки у огня, подцепил веточкой поленце, поворачивая его прогоревшим боком вниз.
— Я не ем, а избавляюсь от стратегического балласта! И вообще, ходят тут всякие, мешают добропорядочным часовым… — Мое ворчание вызвало у Дея едва заметную улыбку.
— Пришел тебя сменить. Все равно не спится.
— Вот уж дудки. Не по Уставу!
Дей качнул ладонью, и крупная коряга, как собака, подползла к нему, за неимением хвоста виляя тонкими веточками. С довольным видом трибул опустил на нее сиятельную пятую точку.
— Кстати, волосы… Знаешь, тебе идет.
— Ох, Дей, не натирай ядом раны… — простонала я. — Эти ненормальные патлы даже в косу не хотят заплетаться! Не говоря уже о том, что их ни одна формула не берет. И они, кажется, стали еще длиннее… Что мне делать? Такими темпами я обрасту, как лютозверь!
— Смешная ты, Лис. — Деймус смотрел на меня, щуря глаза. В свете костра они казались по-звериному желтыми. — Это же иллюзия. Сойдет через пару дней.
— Правда? — Я с трудом удержалась от желания наброситься на Дея и расцеловать его ехидную физиономию в обе щеки.
— Правда. Дай-ка мне тоже лепешки.
На радостях я всучила ему целую корзину с выпечкой и некоторое время умиленно наблюдала, как он с брезгливым видом роется в угощении, выбирая краюху помягче.
— Дей…
— Мм? — Парень подозрительно обнюхивал какой-то прутик.
— Как думаешь, мы выиграем войну?
Этот вопрос сорвался с моих губ сам собой. Я прикусила язык, но было поздно.
Дей ответил не сразу. Казалось, он очень занят нанизыванием на прутик мягкого, все норовящего развалиться кусочка хлеба.
— Не знаю. А какой ответ ты хочешь услышать?
В задумчивости я закусила губу. Дей, хитрый лис, ну кто же отвечает вопросом на вопрос? От этого сомнений становится только больше…
Бог-Дракон, все-таки как же иногда хочется, чтобы кто-то подумал за тебя, решил за тебя — и чтобы это было правильно!
Помню, однажды Дей сказал, что война — это не игра. Сейчас я бы поспорила с ним, ведь и для войны, и для шахмат правила одинаковы: ты либо за черных, либо за белых. Третьего не дано. И если уж ступил на клетку, то обратного пути не будет.
Я сделала выбор, пусть и не по своей воле. О нем красноречиво говорили инквизиторские нашивки на рукавах файтона.
Если империя победит, то вряд ли уже остановится — протянет щупальца, как огромный кракен, и к ледяному Ользару, и к огненному Аббаурту… найдет всех, до последнего дракона.
Поэтому крылатые будут биться насмерть. Отчего-то я была в этом уверена. Ведь даже Джалу, добровольный затворник, превращался в готовую рвануть пороховую бочку всякий раз, стоило мне расшевелить его воспоминания о людях.
Да, драконы не отступят… И если они все же одержат над нами верх, то какое будущее ждет этот мир? Не превратится ли он в алтарь мести, усеянный человеческими жертвами?
Перед глазами всплыла картина: гибкое алое тело, зависшее над крышами домов… струя огня из огромной, как жерло вулкана, пасти… черные обугленные развалины, люди в горящих одеждах…
От привкуса гари, невольно появившегося во рту, к горлу подкатила тошнота.
Даже глупцу понятно: крылатые не станут разбираться, кто прав, а кто виноват. Для них мы все — грешники.
Так ради всего святого, Лис, что ты хочешь услышать?
Я смущенно молчала, сплетая и расплетая пальцы. Дей как ни в чем не бывало деловито обжаривал хлеб.
— Дей…
— Что, Лис?
Медитативный процесс готовки явно прибавил Деймусу благодушия, и, чуть помявшись, я все-таки спросила:
— Почему ты решил стать инквизитором?
На этот раз молчание затянулось надолго. Во влажной темноте леса сипло заухал филин, я поежилась и ближе придвинулась к огню.
— Знаешь, может, это прозвучит глупо или же слишком пафосно, — голос Дея был таким тихим, что едва перекрывал треск горящих веток, — но я хотел быть полезным своей стране. Нынче все заботятся лишь о собственной шкуре и считают это правильным. «После нас — хоть вселенский пожар» — слышала такой девиз? Для меня же все просто: есть угроза, и есть те, кого нужно защищать. Я патриот, Лис. Хотя сейчас почему-то не принято этим гордиться.
— Признайся, ты просто хочешь стать народным героем, — фыркнула я.
Дей провел рукой по волосам, чуть натянуто рассмеялся. Мне до сих пор было немного странно видеть его с этим коротким, колючим, как и сам хозяин, ежиком.
— Возможно. Хотя это не единственная причина…
Деймус замолчал. Плотно сжал тонкие губы, видимо, мысленно ругая себя за длинный язык.
— Расскажи, — тихо попросила я. — Раньше мы часто говорили по душам. Что изменилось? Мы ведь все еще друзья?
Признаю, это была наглая манипуляция с моей стороны, но, как и ожидалось, она принесла плоды.
Враз сделавшись несчастным, Дей бросил на меня короткий виноватый взгляд и некоторое время неловко умащивался на своей коряге так, словно та была утыкана гвоздями.
— Я всегда гадал, почему мать не любит меня… — Он произнес это едва слышно, не отрывая глаз от языков пламени, и, наблюдая его острый профиль, я почувствовала себя священником на исповеди. — С детства единственной материнской «лаской» были пощечины… Что ж, теперь, зная правду, мне сложно винить ее. Леди Гракх бесплодна. А отцу нужен был наследник.
У меня екнуло сердце. Он говорил об этом так естественно, будто вслух вспоминал, что подавали сегодня на завтрак.
— Это жестоко! — не сдержавшись, выпалила я.
