Ты в моей власти - Гаскойн Джил (читать книги регистрация txt) 📗
– Вам приготовить завтрак? – спросила Пат, берясь за чайник.
– Только чаю, Пат. Съем булочку или что-нибудь еще попозже.
– У вас усталый вид.
– Я очень поздно легла.
Розмари содрогнулась при воспоминании о прошлой ночи и взяла с кухонного стола почту. Из Глазго пришло письмо Джоанне от Эллы. Розмари улыбнулась при виде знакомых торопливых каракулей на конверте.
– Для меня только счета и всякая макулатура, – сказала она и поднесла чашку к губам.
Пат подошла к ней.
– Рождественское дерево смотрится прекрасно, – заметила она.
Розмари улыбнулась.
– Вы говорите это каждый год. Эти украшения у меня с тех времен, когда дети были совсем маленькими. Сама не знаю, почему я из года в год беру на себя все эти хлопоты.
– Если бы не мы, женщины, Рождество бы уже давно никто не справлял, – вздохнула Пат, снова принявшись за уборку.
Розмари опять вспомнила прошлую ночь, и ее замутило. Она позвонила Фрэнсис.
– Это я, – негромко произнесла она, боясь чутких ушей Пат.
– Привет, дорогая. Мы сегодня увидимся, или ты звонишь, чтобы отменить встречу?
– Нет-нет. Приходи в бар. К девяти я освобожусь.
– У тебя усталый голос.
– Фрэнни, мне кажется, ты была права, когда советовала мне обратиться к психиатру.
– А что случилось?
– Слишком стыдно рассказывать. Мне нужен целый день, чтобы набраться храбрости.
Фрэнсис засмеялась, потом спросила серьезным тоном:
– Бен опять появился?
– Нет.
– Звонил?
– Нет. Оказывается, он в Глазго. Элла его видела. Больше я о нем ничего не знаю.
Перед тем, как ехать к парикмахеру, Розмари позвонила психотерапевту и попросила записать ее на прием, но оказалось, что теперь это возможно только после праздников.
– Или у вас что-то неотложное? – безразлично спросила секретарша.
– Нет, – ответила Розмари, на мгновение заколебавшись. – Четвертое января меня устроит.
В ней сейчас не было никаких чувств, кроме стыда. По дороге к Мартину она непрерывно думала о спущенных шинах и выдернутых цветах. Она все еще ощущала землю под ногтями и вспоминала, как отскребала руки перед тем, как лечь спать.
– О Боже! – произнесла она вслух и вдруг резко свернула к киоску на две желтых полосы.
– Здесь нельзя ставить машину. – Дорожный полицейский возник ниоткуда, излучая доброжелательность, подкрепленную авторитетом.
– Только на минутку, – попросила Розмари. – Мне надо купить сигарет.
– Простите, мадам, но если каждый будет так поступать, то что нас ждет? Представляете себе? Проезжайте, пока я не достал свою маленькую книжечку.
– Вот черт, – выругалась она, села в машину и уже в который раз спросила себя, почему ее не узнают на улице, когда это могло бы оказаться полезным.
Потом она снова остановилась у газетного киоска, не в силах бороться с желанием закурить, хотя знала, что на голодный желудок ее затошнит. Она стояла в очереди. От двух стариков сзади исходил запах мокрых сухарей, неистребимый в одежде, которая никогда не видела химчистки.
– Пожалуйста, двадцать «Силк Кат».
Ее окружали неулыбчивые лондонские лица. Хмурые люди без всякого воодушевления, лишь с беспокойством, ожидали Рождества. Правда, праздник сулил короткий перерыв в работе, но одних ожидала малоприятная встреча с дальними родственниками, других – одиночество.
– О, извините, я забыла. И спички, – добавила Розмари и улыбнулась, но на ее улыбку киоскер ответил только вздохом и отвел в сторону глаза.
Она вернулась к машине, закурила, дрожа от нетерпения, и поехала к парикмахеру.
– Извините, Мартин, я опоздала.
– Сейчас все опаздывают, ничего страшного. Рождество есть Рождество. Его надо пережить.
Она подумала, есть ли хоть один человек, которому этот праздник действительно доставляет удовольствие. Кроме детей и верующих. И позавидовала их вере и радостному нетерпению.
Во время ленча перед репетицией Розмари пошла в бар съесть сандвич. Кафетерий она обошла стороной, потому что боялась встретиться с Бетси. Вдруг каким-то немыслимым образом о ее посещении Стоквелла стало известно? «Ты стала совершенной психопаткой, – выругала она себя. – О чем Бетси меньше всего думает, так это о Розмари Дауни». В баре яблоку негде было упасть. Джордж, ее продюсер, полный энтузиазма молодой человек, новичок на телевидении, заказал для нее шерри.
– У вас усталый вид, – сказал он.
Розмари засмеялась.
– Я сегодня с утра только это и слышу. Не беспокойтесь, я еще не гримировалась.
Они болтали о программе, потому что других общих тем у них не было. Розмари уже начала уставать от своей работы и сомневалась, что программа выдержит больше двух серий. Но об этом можно было судить только по результатам рейтинга. А Джордж был непоколебим в своем восхищении и программой, и Розмари. Ей было жаль его огорчать, поэтому она только слушала. Неужели он думает, что подобный старт приведет его на вершины кинематографа?
Он ушел поговорить по телефону с помощником. Возникли непредвиденные обстоятельства: один из участников передачи не явился – то ли опаздывает, то ли простудился и остался дома. Розмари купила сандвич с ветчиной, ветчину съела, а хлеб оставила.
– Привет, Розмари! Не возражаешь, если я к тебе сяду? У нее сердце замерло от ужаса – она сразу же подумала о Бетси и квартирке в Стоквелле, но когда она обернулась, то увидела, что за ее спиной стоит Энн. Энн, которая была занята в ее прошлогодней передаче. Энн, у которой был роман с Дереком. Она стояла со стаканом пива в одной руке и пластмассовым пакетом – в другой и сияла от удовольствия при виде Розмари, которую считала своей приятельницей.
Розмари встала.
– Энн, ужасно рада тебя видеть!
Они поцеловались, прижавшись щекой к щеке и чмокнув губами воздух.
– Садись. Рассказывай, что у тебя происходит. Мы так давно не виделись. – Энн села, а Розмари помахала рукой бармену. – Выпьешь вина?
Энн кивнула.
– Чудесно. Я даже не сразу поняла, что это ты. Ты ведь почти никогда не заглядываешь в бар.
– Да-а, – протянула Розмари. – Обычно я веду себя примерно. – Перед ними поставили два бокала вина, Розмари предложила Энн сигарету. – Не помню, ты куришь?
Энн покачала головой.
– Нет. И не знала, что ты куришь.
– Действительно, я что-то пошла вразнос, – засмеялась Розмари, чувствуя, что ее веселью недостает искренности. Она коснулась руки Энн. – Боюсь спрашивать, но ты видишься с Дереком?
По смущенному виду Энн Розмари поняла, что больше вопросов задавать не следует. Стало быть, этот негодяй Дерек не смог сделаться однолюбом и вернулся к единственному в мире жалкому существу, которое ничего от него не требовало. Ей хотелось сказать: «Господи, но зачем ты приняла его? Зачем после всех этих лет лжи и фальшивых обещаний, после непрерывных унижений и разочарований ты его приняла?»
Но они говорили о другом. За эти полчаса Розмари проявила к Энн больше интереса, чем за все предыдущие десять лет, и наконец почувствовала, что все в ней поняла. Эта женщина, которую никто в грош не ставил, которую когда-то бросали и презирали, сейчас пившая вино и со смехом сплетничавшая об общих знакомых, была прообразом самой Розмари. Такой могла бы стать Розмари лет десять спустя. Энн цеплялась за что-то, что, быть может, давало пищу ее чувствам раз или два в неделю (в лучшем случае). А может быть, теперь она даже и не испытывала горечи, может быть, этот мелкий, потрепанный тиран давно уже убедил ее в том, что она должна быть счастлива, если ей достаются хотя бы эти жалкие крохи.
Прощаясь, Энн с Розмари снова расцеловались и обменялись обещаниями встречаться и перезваниваться, обещаниями, которые никогда не будут выполнены.
Розмари пошла в раздевалку, а потом в студию с ощущением поражения и одновременно обретенной силы. Поражения – потому что она отождествляла себя с Энн, видела, к чему ведет путь, на который ступила. Она узнала выражение в глазах Энн – такое же выражение было и у нее самой, – видела в ней собственную слабость. И от этого в ней росла сила – та самая сила, которую она так давно потеряла. Ее переполняло желание встряхнуть эту молодую женщину и сказать: «Брось его. Брось этого жестокого человека. Пойми наконец: то, на что ты надеешься, – пустые мечты».